Джеральд Даррелл - На суше и на море [1972]

12 декабря 1967 года судно Польского морского пароходства «Люблин» прибыло на рейд Конакри. Нас встречает директор Национального института исследований и документации господин Бунами Секу Си. В нашей группе теперь трое археологов (кроме доктора С. Ясноша и меня еще и магистр Р Волангевич). У нас полный набор снаряжения, собственный автомобиль, запас продовольствия и лекарств. Пока оформляются въездные документы, мы продумываем экспозицию выставки, которая должна быть открыта в Конакри, — «Ниани — столица древнего Мали» — итог нашей первой экспедиции.

С нами едет инженер Эдвард Банашчак, геодезист и топограф, который произведет измерения открытых, нами исторических памятников.

Гвинейцы выделяют для экспедиции три новые машины советского производства, и мы 27 января отправляемся уже знакомым путем.

1 февраля переправляемся через Нигер. За рекой Фие нас приветствуют как старых знакомых, а вечером в Ниани нас ожидает братская встреча. Мы снова располагаемся в своей старой квартире, заботливо подготовленной к нашему приезду. Хозяева отводят нам под склад еще один маленький домик.

Продолжая раскопки 1965 года по оси восток — запад, мы пересекли поперек зондажными рвами целый район и прошли почти двести метров. Однако результаты нас мало удовлетворили. Мы открыли один-два культурных слоя и только в одном месте проступил третий. Копаем двухметровые рвы в твердой как камень глине.

Решаем заложить новую ось раскопов перпендикулярно первой длиной четыреста метров, так, чтобы она пересекла Старый и Новый город.

В южной части выступает грубый пласт разрушенных строений из обожженных кирпичей, здесь обилие посуды, каменных инструментов и камней. Под этими пластами открываем более старый культурный слой, тоже изобилующий находками. Ситуация постепенно проясняется. Там, где возвышаются три баобаба, находилась, согласно преданию, большая площадь, поэтому, очевидно, мы и не находим здесь следов поселения. Быть может, именно эту площадь описывает Ибн-Баттута. Если это так, та здесь собирались жители на королевские приемы. А значит, и дворец где-то рядом. Как важно его обнаружить! Но никто не может подсказать нам, где именно он находился. Ни письменные, ни устные источники ничего не говорят об этом. Зато по преданию, которое рассказал подружившийся с нами гриот, здесь стояла мечеть. Расширяем раскоп к востоку и уже под первым слоем находим контуры прямоугольного строения размерами восемь на шестнадцать метров с фундаментом типа «банко», укрепленным большими камнями. Строение сориентировано на восток. На его восточной стороне открываем полукруглый каменный контур, напоминающий «мирхаб». Скорее всего перед нами мечеть, одна из самых старых в Западном Судане.

Поблизости рос четвертый баобаб, утверждают местные жители. И новый раскоп действительно открывает очертания сгнившего пня и корней могучего дерева. Результаты день ото дня интереснее. Теперь наш главный ориентир — устное предание. И оно нас не обманывает. К западу от мечети находим колодец. На глубине трех с половиной метров явственно проступают следы пожарища. Сгоревший сруб колодца может оказаться свидетелем разрушения города или мечети, стоявшей всего в семи-восьми метрах. Берем древесный уголь для пробы радиоуглеродным методом — ото даст нам точную дату, когда был завален колодец.

На четырехметровой глубине обнаруживаем дно колодца, из почвы слегка проступает вода. Мы разбудили ключи, дремавшие много веков! Может быть, колодец, источник жизни, был уничтожен четыреста лет назад, когда войска Сонгхая захватили столицу? Как много значит вода в этих местах, мы убедились на собственном опыте.

В двадцати метрах к востоку для сравнения закладываем еще один раскоп. Из-под тонкого слоя глины и кирпича «банко» проступает каменный фундамент древних строений — очертания трех целых и двух частично сохранившихся оснований домов. Перед нами комплекс из пяти круглых домов диаметром до четырех. метров каждый, соединенных стеной из тесаного камня.

Все это дает нам ясное представление о «королевском районе». В пределах оборонных стен «тэта», от которых мало что сохранилось, находилась обширная площадь. На ее южной стороне фасадом к востоку стояла мечеть, на западной — небольшой дворик с колодцем. Дальше шла застройка из круглых домов на каменном фундаменте. Для полноты картины недостает только дворца. Но его поиски придется пока отложить: сейчас для нас важнее сравнить укрепления Старого и Нового города, чтобы установить хронологию последнего.

Закладываем раскопы на «валах» и вдоль остатков фундаментов древних стен. Результаты великолепны. Раскопки в Новом городе подтверждают его более юный возраст. Здесь только один культурный слой и нет строений, сопоставимых с постройками Старого города.

Начинаем работы на плоском взгорье, которое местные жители называют «арабским селением». Закладываем тридцатиметровый ров по оси север — юг шириной в один метр, надеясь, что он не будет слишком глубоким. Но нас ожидает сюрприз. Проходим через три пласта разрушенных строений, сложенных из твердой глины, а под ними проступают все новые культурные слои. Керамика, залегающая в нижних пластах, имеет другие формы, орнамент и менее красочна. Убеждаемся, что весь холм — искусственное образование, возникшее в результате многократных застроек.

Судя по глубине и множеству культурных слоев, можно предположить, что это поселение старше «королевского района», который называют Старым городом. А что, если именно здесь находился город Маллал, о котором пишет в XII веке ал-Идриси, называя его большой деревней. А может, это Меллал 1068 года, о котором сообщает ал-Бакри? Пока мы не можем ответить на этот основной вопрос. Из каждого культурного слоя мы старательно отбираем обуглившиеся кусочки дерева для радиоуглеродного анализа. Установление возраста открытых нами культурных слоев будет иметь огромное значение не только для истории Ниани, но и для всего края над верхним Нигером, явится нашим вкладом в историю Африки.

Теперь мы могли бы развернуться. Но уже апрель. Кончаются силы, запасы и материалы. Находок так много, что их не во что упаковывать. Шьем мешки из полотенец и простынь. Коллекция наша огромна — несколько тысяч пронумерованных черепков и множество других археологических и этнографических памятников.

По плану, который приходится ужимать, нам предстоит изучить кладбище у Красных ворот, рядом с которым останавливался Ибн-Баттута. Раскапываем три могилы. В них посуда и истлевшие кости, а ниже, на глубине метра, обнаруживаем культурный слой, след еще одного давнего поселения. Керамика напоминает ту, что мы нашли в «селении арабов», а значит, и захоронения относятся к тому же периоду.