Сергей Смирнов - Без симптомов. Повести и рассказы

- Я спал в самолете, - напомнил Ремезов.

- Нет, - рубанул рукой воздух Игорь Козьмич. -

Никаких. Твоя голова нужна свежей… Я сейчас сразу спущусь в вычислительный центр, а вахтер покажет тебе коттедж. Завтрак тебе через четверть часа принесут.

Ремезов так и не использовал по назначению два часа, отпущенные на сон. Два часа он лежал поверх покрывала на спине и, изредка поглядывая на вмонтированные в телевизор часы с въедливыми зелеными огоньками цифр, заставлял себя поверить в то, что произошло с ним и с Лемеховом.

«Да какого же дьявола его в Лемехово понесло со всей этой заразой!» - отчаянно подумал Ремезов и невольно поднялся на постели. Электронные огоньки назойливо предупреждали, что время, установленное начальником для отдыха, еще не истекло. Ремезов посидел сам не свой,, потом лег обратно.

Потом он встал под холодный душ, и вода освежила его немного, достаточно, чтобы Игорь Козьмич поверил его взбодренному виду.

Перед многостворчатыми стеклянными дверьми проходной Ремезов вдруг оробел. Повинуясь всплывшему из глубин памяти условному рефлексу, потянулся в карман за пропуском, но пропуск в ИКЛОН АН СССР уже десять лет в кармане не лежал. «Как же я пройду? Он что, так и решил, что я - его подчиненный с пропуском?» - тревожно недоумевал Ремезов и при этом еще успевал насмехаться над своей неудержимой робостью, над заколотившимся, как у воробья, сердцем.

Но тут сквозь стекла, сквозь отражения берез и строя серебристых елей, застывшего у самых дверей, обозначилась фигура директора, и Ремезов заметил, что тот взмахом руки приглашает его внутрь.

Игорь Козьмич добродушно посмеивался.

- А я видел, как ты за пропуском потянулся… Держи. Это твой. - И он сунул Ремезову в руку пластиковый жетон с фотографией. - Портрет свой ты привез-ти, конечно, не догадался… Я из архива взял. Тут ты помоложе. Так что есть повод тряхнуть стариной.

И Ремезов еще сильнее растерялся, увидев фотографию на пропуске. Таким он, Виталий Ремезов, был приклеен еще на аспирантский пропуск, но и на тот пропуск его маленький портрет с испуганно выпученными глазами попал из тиража; напечатанного еще для студенческого билета и зачетки.

- Ты прилично сохранился, - с завистью признал Игорь Козьмич. - Хорошо, что в тайге бороду ве отпустил…

Они дошли в вычислительный центр -института. Была суббота, но торопливые сотрудники ,в белых халатах попадались на пути часто. Они сосредоточенно здоровались, Игорь Козьмич деловито, чуть напряженно кивал: чувствовалось, эти люди заняты не повседневными научными хлопотами, а нынешней критической ситуацией.

- Ну, каково тут теперь? - не без гордости спросил Игорь Козьмич на пороге ВЦ. - Всю .новую аппаратуру я успел достать… Если теперь посадят, то хоть здесь добром помянут.

Ремезов совсем отвык от работы с компьютером.. Уже через четверть часа пронзительно яркие, разноцветные картинки на дисплее стали резать глаза,, отяжелела голова, сдавило виски, и во всем теле, но особенно в кистях началась тонкая, напряженная дрожь.

- Подожди, - сказал он не то сидевшему рядом и излучавшему безмерное терпение Игорю Козьмичу, не то самому компьютеру.-Я ничего не запоминаю. Слишком быстро… Игорь, дай бумагу. Я так не могу, мне легче по старинке… надо записать..

Игорь Козьмич потянулся в сторону «и положил перед Реземезовым .несколько широких листов..

Цифры и картинки, превращенные в стремительную компьютерную мультипликацию, казались живыми. Половина экранного поля была отведена графикам, таблицам, гистограммам, на другой, левой, воловине вращались объемные модели вирионов, фрагментов капсид (вирусных оболочек), серпантин белковых молекул.

Мысли Ремезова снова раздвоились и текли ка к бы в противоположных направлениях.

Многогранники вирионов напоминали Ремезову летящие по орбите спутники. «Очень похоже, - заметил он. - А может, наши спутники и есть своего рода вирусы… Размножаются, правда, немножко по-другому… Новый виток эволюции - планетарные вирусы… Сколько их над нами… Тысячи… Но это - только начало».

И при этом все внимание было пригвождено к правой половине экрана: все, что видел Ремезов, было продолжением, следствием той работы, которую начал он, аспирант Ремезов… «У тебя голова толковая, - когда-то похвалил его Стрелянов. - Катится не по инерции, как у большинства после окончания вузов, а -на внутреннем сгорании». Ремезов снова переживал это упоительное внутреннее сгорание. Но десять лёт он прожил другим человеком - и вот снова приходилось» оправдываться… «Вот сегодня и стало ясно, что я тоже сделал работу за дьявола, - говорил себе Ремезов, вспоминая слова отца атомной бомбы, Оппенгеймера - Кто-то сказал: нет никакой научно-технической революции, есть одна гонка вооружений. Верно! Главное: высунув язык, догнать и перегнать… Отсюда и получается, что любое техническое или научное новшество у нас - вроде допинга на беговой дорожке: сиюминутное «благо» с неминуемыми разрушительными последствиями! Чем больше пользы сегодня, тем больше вреда завтра. Пользы на день - вреда на год, пользы на десять лет - бреда на тысячу… Пропорцию устанавливает тот, кто всегда стоит за нашими спинами и ждет, когда придет пора седлать жеребца, старательно объезженного нами, людишками… Эх, куда ни глянь!» - горько усмехнулся он, вспомнив рев бульдозеров на Катуни, от которого осыпалась сухая замазка с больничных окон.

Так убеждая себя Ремезов снова вернуться на Алтай, в районную больницу, так противился он искушению.

- Что-нибудь надумал? - заподозрив неладное, вторгся в его мысли Игорь Козьмич..

- Игорь! - изумился; Ремезов, - Твои аспиранты и компьютеры не смогли додуматься… а ты требуешь, чтобы я за десять минут все решил…

- Это твоя работа, Витя, - пожал плечами Игорь Козьмич. - Иногда от начала дороги ее конец виднее, чем с середины, из леса… Тебе хватит этой информации?

И вдруг Ремезов как очнулся:

- Игорь! Мне нужно собрать новый материал… На месте. Самому. Мне нужно в Лемехово!

Игорь Козьмич опешил:

- При чем тут Лемехово?

В свой черед опешил Ремезов:

- А где же этот твой филиал?

- Ну не в самом же Лемехове, - обиженно проговорил Игорь Козьмич - и задумался.

Несколько мгновений он отсутствующе глядел на экран, и Ремезов по его виду заметил, что однофамилец привык быстро и энергично принимать крупномасштабные решения.

- Хорошо, - ожил Игорь Козьмич и бросил взгляд па часы. - В пять нам подадут машину.

Третья дорога за сутки снова потянула на дремоту. Ремезов отвык от компьютеров и мягких асфальтовых дорог. Не бодрила сейчас даже дорога к Лемехову… Но Ремезов вдруг поймал острый, короткий взгляд Игоря Козьмича - и встрепенулся, заерзал на сиденье. Мимо стремительно неслись родные косогоры, заросшие тонкими золотистыми соснами…