Сергей Смирнов - Без симптомов. Повести и рассказы

Ремезову показалось, будто он проглотил что-то очень вкусное и весьма сытное… Эх, медные трубы!

- Очень рад! - сиял сотрудник Игоря Козьмича, пожимая руку. - Я вашу диссертацию почти наизусть знаю… Классика, - добавил он, радуясь еще больше и глядя в сторону, на директора.

- Вот и хорошо, - кивнув, сказал Игорь Козьмич. - Познакомьте Виталия Сергеевича с новым материалом.

Ремезова повели в «ангар» - и вскоре он, завертевшись в потоке непривычных, почти научно-фантастических, и в то же время знакомых по далекой жизни впечатлений, почти превратился в сомнамбулу. Мгновенно переодетый в белое, отдающее неживым духом особо тщательных дезинфекций, он целый час пытался выдержать напор информации, рассеянно отвечал на осторожные, почти подобострастные вопросы.

Потом пришел - тоже весь в белом - Игорь Козьмич и увел его в пустое и тихое помещение с диванами и репродукциями левитановских пейзажей на стенах.

- Что скажешь? - начальственно, почти грозно спросил он.

- Игорь Козьмич, уволь, у меня уже голова трещит, - бессильно развел руками Ремезов. - Я давно одичал в лесу… а ты меня пытаешь!

- Ладно, не сердись, - заменив свой привычный, но не подходящий к месту тон, мягче и спокойней заговорил Игорь Козьмич. - Сегодня туда идти уже поздно… Отоспишься, поразмыслишь на досуге… А там вместе обсудим.

- Ну вот завтра… - начал Ремезов и, осекшись, пристально посмотрел на директора. - Так ты сам хочешь со мной идти?

Игорь Козьмич дернул плечами и усмехнулся:

- Кому же еще? Мы эту кашу заварили, нам ее и расхлебывать.

- Ну, положим, не мы, - отмахнулся Ремезов. - Не аспиранты каши заваривают…

- Ладно, Витя, - скривил губы Игорь Козьмич. -

Их шефы тоже не академиками на свет родились. Кто раньше был: яйцо или курица?.. Пустой разговор.

Помолчали, сидя в белом.

- Игорь! - собрался с духом Ремезов. - Я тебя не понимаю. Я в лесу десять лет сидел. Десять! Какой я, к свиньям, «эксперт»! Зачем тебе этот камуфляж? Ты же прекрасно понимаешь: три года не поработаешь - и все, полная дисквалификация! Полная! А мой срок - десять лет…

Игорь Козьмич стал улыбаться - и очень по-дружески, очень тепло, выдавая вдруг мальчишеские черты.

Ремезов запнулся и вздохнул, стараясь взять себя в руки.

- Это, старик, в тебе играет гордыня, - проговорил Игорь Козьмич. - Ты все приглядываешься, сравниваешь, пугаешься…. Все для себя гирьки на весы подбираешь. Может, поэтому ты и на Алтай удрал?

- Может, - честно признался Ремезов.

- Значит, я знаю тебе цену лучше, чем ты сам, - заключил Игорь Козьмич. - Я, по правде говоря, забыл, что ты не слишком сообразителен. Ты, Витя, - тугодум, по гениальный тугодум. У тебя мозги как ледокол. Движутся медленно, но зато крушат… Ни черта ты не понял, что у нас здесь происходит… Мы же уперлись в стену… Считаешь, что стал дилетантом? Вот и хорошо - как раз дилетант нам и требуется теперь, но хорошо подкопанный дилетант… Считай, что приснился мне архангел Гавриил и сказал: «Не будет тебе жизни, раб Божий, пока не вспомнишь друга детства».

Игорь Козьмич проницательно смотрел на Ремезона и вдруг расхохотался, прямо весь взорвался смехом.

- Ты что? - оторопел Ремезов, подумав, что, наверно, похож сейчас на запуганного щенка и тем очень смешон.

- Да, черт! - откликнулся Игорь Козьмич, сдерживая дыхание. - Вспомнил вдруг, как мы с тобой тет-кину свинью объезжали и в корыто с бельем заехали! Да-а…

Воспоминание и вправду было веселым, но Ремезова уже с четверть часа держала в тревоге одна мысль.

- Игорь! - наконец сказал он. - Я не вижу никакой опасности… И это почему-то пугает меня больше всего.

Игорь Козьмич сразу изменился, замер, посмотрел на Ремезова хмуро.

- Ясно, - неопределенно сказал он. - Пойдем, я тебя представлю остальным.

Половину «ангара» занимали военные, управлявшие инфракрасным «колпаком». Здесь было как на пограничной станции ПВО. Немного поговорили с полковником, высоким, не по-северному загорелым украинцем.

- А вот вам лейтенант, - сказал он, поставив перед директором совсем молодого офицера. - Он вас и отвезет. С ним и договаривайтесь.

Тут полковника позвал один из дежурных:

- …Движется объект с северо-востока. Скорость - километров сорок. Похоже, стая крупных птиц.

Полковник наклонился к экрану.

- Да, - весомо кивнул он. - Кто тут летает?.. Гуси» что ли? Эх, добрая охота! Голов двести, не меньше.

Ремезов и Игорь Козьмич переглянулись.

- Жаль птиц-то… - с подспудным укором вздохнул Игорь Козьмич.

Полковник помолчал, следя за движением на экране.

- На малой высоте, дурачье… - сказал он как бы между прочим, соглашаясь, а оглянувшись на Игоря Козьмича, сказал недовольно: - Тут пугал не напасешься…

- Коля! - повысив голос, сказал он в селектор.

- Слушаю, товарищ полковник!

- Там у тебя в восьмом квадрате дичь поднялась. Гуси, видать. Перелет у них… Ну и дурачье, лезут к нам в пекло… Да уж шибко большая стая… Ты не поленись, подними вертолет, отпугни их куда-нибудь и сторонку… Да гляди винтом-то, винтом не поруби.

Немного погодя Ремезов с Игорьем Козьмичом вышли из «ангара». Долгие северные сумерки продолжались. Небо, казалось, стало еще светлее, бесцветнее, но этот свет совсем не доходил до земли. На земле все синело, темнело, сливалось. Только вода в озере была еще светлей неба. Над лесом, в слабой зелени гаснущего заката, висело тонкое, но плотное и непрозрачное, пепельного цвета облачко. В воздухе сгущался росистый, неподвижный холод.

На фоне сумрачного леса ясно мелькнул какой-то красноватый огонек.

Ремезов заметил это, и у него по спине побежали мурашки.

- Что это было? - спросил он.

- Что? - не понял Игорь Козьмич.

- Да что-то вспыхнуло там, над озером.

Игорь Козьмич, не взглянув, пожал плечами.

- Могла быть птица… - мрачно сказал он.

- Сгорела?

Директор снова пожал плечами.

Утром их разбудил лейтенант. Ремезов проснулся с чувством, что он оказался в подводной лодке или на космическом корабле. Они молча умылись, молча поели, потом им принесли комплекты нижнего шерстяного белья. Потом они очутились в глухом помещении, залитом матово-фиолетовым светом. В нишах Ремезов увидел скафандры, похожие на те, что используют для пожарных работ в особо опасных условиях нефтяных разработок, химических производств - ослепительно белые, с массивными неопределённо-кубическими головами, с квадратными зеркальными экранами для обзора.

«Вот жуть-то!» - подумал Ремезов.

Ему помогли облачиться, и скафандр оказался совсем легким, почти не сковывающим движения.

- Не забывай про микрофон, - услышал он у самого уха. - Говори тихо, а то оглушишь… И дыши спокойно. Там обычный респиратор с особыми фильтрами. Готов?

- Готов, - прошептал Ремезов.