Герман Малиничев - На суше и на море 1966

— Ну, рассказывай, Яко, — говорит он, пряча туалетную бумагу в кошелек.

— Вся эта история выеденного яйца не стоит. Вчера вечером некая Дуарда дала мне свой адрес, а сегодня утром позвонила и сказала, что ждет. Я сразу помчался сюда. Прихожу и вижу мертвеца, а эта красотка падает в обморок. Потом появляетесь вы!

— Может, дать ему по черепу? — сделав шаг вперед, спрашивает Каучу.

Лейтенант Трам удерживает его строгим взглядом.

— Вторую версию расскажешь попозже, — говорит он и обращается к блондинке: — Так, значит, вас зовут Лида Паранко? Это ваш дом?

— Да.

— А этот на полу кто такой?

— Мой муж, — отвечает блондинка и разражается безутешными рыданиями.

— Красотка, — говорю. — Нас тут трое мужчин. Мы можем составить жюри и присудить тебе премию Оскара за искренние и безутешные рыдания. Надо только достать бутылочку, собрать две-три слезы и отнести в научную лабораторию на пробу. Ручаюсь, что эти слезы признают фальшивыми.

Девицу подбросило, словно пружину, и она кинулась на меня.

— Успокойтесь, — говорит Трам. — Не волнуйтесь. Сядьте и расскажите все по порядку.

Блондинка села, перестала реветь и впилась в меня своими глазищами.

— Я даже не знала, что Дан дома. Одевалась и вдруг услышала треск. Я сбежала вниз и бросилась в библиотеку. Муж валялся на полу мертвым, а этот тип стоял рядом с пистолетом в руке.

Трам кивнул Каучу, и тот вышел.

— Вы уверены, что раздался пистолетный выстрел? — спросил лейтенант Трам у блондинки.

— Поручиться не могу. Но когда я увидела этого типа, в руке у него был пистолет… Тут я поняла, что в мужа стреляли.

— Но ведь и треск лопнувшей шины похож на звук выстрела, — заметил я.

— Вы держали в руках пистолет, а не шину, — ответила блондинка.

Вернулся Каучу и плотно закрыл за собой дверь.

— Никакого пистолета не обнаружено, — доложил он Траму. — Ну, отдавай пушку, — обратился он ко мне.

— Какую еще пушку? — удивился я.

— Не разыгрывай из себя слабоумного, — негромко сказал Трам. — Лучше отдай по-хорошему.

Он уставился на мой левый брючный карман. У этого Трама не глаза, а рентген. Я неторопливо вытащил из кармана брюк пистолет вместе с застрявшим в стволе пальцем. Трам рванул к себе пистолет, и я очутился в объятиях лейтенанта. Этот подлец Трам чуть мне палец не оторвал.

— Отпусти, — говорит.

— Попробуй, если сможешь. Я уже целый час мучаюсь, и все без толку.

Лейтенант потянул в одну сторону, я — в другую.

Напрасный труд. Рука у меня вспотела, палец распух и закупорил ствол лучше всякой пробки. Трам схватил мою руку и принялся ее изучать.

— Ну, какую ты еще шуточку придумал?

— Какие уж тут шутки? — отвечаю. — Просто у меня перед визитом на виллу произошел не совсем приятный разговор с одним типом.

— Так, так! А потом ты пробрался в библиотеку, прицелился пальцем точно в лоб синьору Дану Паранко и уложил его на месте! — воскликнул Трам.

— Я в него не стрелял.

— Чего с ним зря время терять. В тюрьме, уж положитесь на меня, он мигом расколется, — промычал Каучу.

— Вы не имеете права меня арестовывать. Я являюсь частным детективом и меня заманили в ловушку. Могу это доказать.

— Давно пора, — говорит Трам. — Мы ждем не дождемся твоих доказательств.

— Прежде всего, — говорю я, — отправьте пистолет в судебную экспертизу. Пуля, убившая Дана Паранко, не могла вылететь из этого пистолета.

Трам посмотрел на меня в полной растерянности.

— Ну, знаешь, тебе уже не первый раз удается меня оболванить. Но теперь ты влип. Так и быть, считай, что я поверил твоим басням. Отправлю пистолет на экспертизу. Но если эксперты признают, что выстрел был произведен из этого пистолета, от виселицы тебя сам господь бог не спасет. А пока отдай пистолет.

Пробую вытащить палец, но где там. Зову на помощь Трама. Тот берет пистолет за рукоятку, упирается своими ногами в мои и тянет изо всех сил.

— Хватит, — говорю. — Мне палец вам дарить неохота.

— Весьма сожалею, — говорит Трам, — но вам придется пройти со мной.

— Выходит, вы меня арестуете.

— Отнюдь нет, — парирует Трам. — Просто мы конфискуем пистолет.

Каучу злорадно ухмыляется. С каким удовольствием я трахнул бы его по кумполу.

— Приношу свои извинения, — говорит Трам. — Поскольку мы не можем извлечь палец из ствола, то вынуждены прихватить и вас.

Пришлось подчиниться. Мы с Каучу сели в тюремную машину, а Трам вернулся на виллу еще раз поговорить с блондинкой.

— Перестань скалить зубы, — говорю я Каучу.

— Расскажи трогательную историю о твоей параличной тете, и я заплачу, — отвечает этот недоносок.

Только я подыскал ответ, который должен был его испепелить, как в окошко просунулась голова Трама. Буравя меня своими глазами, бравый лейтенант сказал:

— По заключению судебного врача, убийство синьора Паранко произошло более четырех часов тому назад.

Я посмотрел на него, вспомнив о еще не потухшей сигарете, и от неудержимого смеха согнулся вдвое. Я хохотал до слез и еле успокоился, когда машина подъехала к Централке.

Лейтенант Трам во время допроса умудряется выкурить мои сигареты.

Некоторые факты, которые нелегко поддаются объяснению

Я уже целых полчаса сидел в кабинете лейтенанта Трама в ожидании, когда меня удостоят приятной беседы. Было ясно, что пистолет и экспертиза — это только предлог, чтобы подольше задержать меня в Централке.

Пока суд да дело, я решил пораскинуть мозгами. Но чем больше я думал, тем сильнее запутывался. Когда я вошел, мертвец держал пальцами правой руки дымящуюся сигарету. По слою пепла я определил, что незнакомец умер ровно четыре минуты назад. Между тем судебный эксперт утверждает, что убийство произошло целых четыре часа назад. Врач не мог ошибиться столь сильно, даже если экспертиза была не слишком тщательной. Впрочем, сейчас труп анатомируют, и скоро все разъяснится.

Но вот зажженная сигарета?

Неужели порочная и неистребимая страсть к курению может заставить человека даже через два-три часа после смерти встать, взять сигарету и сделать парочку затяжек?

Когда вошла жена Дана Паранко, сигарета уже потухла. Один я знаю, что за несколько минут до этого она еще дымилась. Эту подробность до поры до времени лучше попридержать.

Главное, отыскать Дуарду. И того типа с желтыми глазами, который гнался за мной на «фролее-49». Иначе мне не найти таинственного клиента.

Еще десять минут — и я вконец деморализуюсь. Я не заправлялся уже целый час, а без горючего какая работа? Я встал и начал рыться в ящиках письменного стола. Нашел недопитую бутылку шерри-бренди. За неимением лучшего проглотил и эту дрянь. Не успел сделать последний глоток, как вошел лейтенант Трам. Он кинул на стол папку и уселся в свое кресло.