Герман Малиничев - На суше и на море 1966

Но предположим, что зонд послан не в столь отдаленные времена и застал уже какие-то начальные стадии жизни в Солнечной системе. Допустим, выяснилось, что по крайней мере на одной из планет есть условия для развития в дальнейшем высших жизненных форм. «Мозг» зонда решил бы оставить «бомбу времени» либо на Земле, либо на Луне, уже успокоившейся после бурной вулканической молодости. Ведь вспомним, что и мы оставляем памятные вымпелы на Луне, на Венере, а на борту автоматических межпланетных станций помещаем «сувениры»: план Солнечной системы, на котором особо отмечена Земля, третья от Солнца планета.

Вымпел не только знак, увековечивший подвиг. Это и своего рода сигнал для тех, кто будет гостем нашей звезды. А искусственные планетки, вечно кружащиеся вокруг Солнца, — это и сохраненный в вечности памятный знак с указанием пославшего его адресата.

Есть и другая, идущая дальше гипотеза. Что, если гостем был все же не автомат, хотя бы и в высшей степени совершенный, способный на многие действия, присущие настоящему разуму? Что, если гостями были действительно иные разумные существа? Опять возможны разные варианты в зависимости от времени прилета.

Гости могли даже не посетить Землю. Будучи безжизненной, она не представляла для них интереса. К тому же и не стоило рисковать, имея в своем распоряжении те же разведывательные зонды. Быть может, их больше привлек Марс?

И не эти ли пришельцы соорудили марсианские спутники, нареченные нами потом Фобосом и Деймосом? Эти луны Марса могли послужить базой пришельцам для изучения Солнечной системы, своего рода «каботажными» кораблями, которые потом нашли вечное успокоение на орбитах спутников красноватой планеты. Пришельцы оставили столь необычный памятник — свидетельство своего состоявшегося посещения, а быть может, и залог будущего…

Не исключено, что гости побывали и на каком-нибудь астероиде, предоставившем им возможность прогулки по всей Солнечной системе, — так выгодно расположены орбиты некоторых из них. На астероидах тоже подходящее место, чтобы оставить памятник на вечные времена. Наконец, не найдется ли и среди астероидов такого, который перестал быть уже только творением природы и отличается от всех других, как бриллиант от алмаза? С Земли трудно наблюдать астероиды, а вот будущая заатмосферная астрономия сможет отличить такое небесное тело, к которому прикасались чьи-то «руки».

Уже сейчас выдвигаются всевозможные проекты, касающиеся судьбы астероидов. Предлагают изменить орбиты некоторых из них, превратить в спутники Земли и затем устроить там индустриально-энергетическую базу. Думают превратить астероид в межзвездный корабль: установить на нем реактивный двигатель, чтобы вывести из Солнечной системы. Если эти архисмелые проекты принадлежат сегодняшнему дню, то трудно даже приблизительно представить себе, что могли сделать с астероидами гости.

Радиоастрономическая служба собирается прослушивать небо, выявлять все источники, сигналы, которые отличны от природных. Вероятно, и оптической астрономии предстоит искать необычное, выявить все, что наводит на мысль о вмешательстве разумного начала.

Конечно, такие поиски осложняются элементом неопределенности. Мы невольно хотим поставить в привычные для нас рамки действия иных существ, быть может располагавших совершенно необычной техникой. Мы руководствуемся логикой и как бы ставим себя в положение тех, «других», пересекших бездну пространства, чтобы увидеть Солнечную систему и заявить о себе. Так, вероятно, поступили бы жители Земли — вот основа наших рассуждений. А как поступили бы они, стоящие на более высокой ступени?

Та же цель, вероятно, достижима для них другим путем. «Бомба времени», сбор информации, временная база в Солнечной системе — все это может осуществиться ими и в какой-то другой форме. Нам, возможно, придется столкнуться с неожиданностями… или вовсе ничего не найти. Окраина Галактики, где расположена Земля, могла и остаться до сих пор незамеченной! Она ведь еще «не доросла» до того, чтобы даже робко начать подключаться в Великое Кольцо, описанное в «Туманности Андромеды» И. А. Ефремова, и тем более стать равноправным членом сообщества цивилизаций.

Неудачи, хотя бы и на протяжении многих лет, не должны обескураживать тех, кто займется поисками, как не должна кажущаяся бесперспективность мешать охотникам за радиосигналами разума. Тем более что и средства и методы таких поисков будут совершехютвоваться со временем. И пусть не мы, так наши потомки станут когда-нибудь очевидцами событий, предугадать которые сегодня не сможет самая смелая фантазия.

Необыкновенная повесть

Сокращенный перевод с итальянского

Льва Вершинина

Рис. В. Медведева

Я и мой компаньон пробуждаемся после сильной попойки.

Происходят весьма странные вещи

Раздался телефонный звонок, но я никак не могу открыть глаза. Во рту адская горечь, а голова кружится даже в лежачем положении. Должно быть, вечером я колоссально тяпнул. Протягиваю руку и беру с ночного столика граненый стакан, в нем еще остался «Бурбон». Я, понятно, осушил его одним глотком.

Протираю глаза и понемногу начинаю различать ближние предметы, но вот что вчера случилось, хоть убей, не могу вспомнить. А телефон просто разрывается. Тогда я снял трубку.

Голос ласковый, как у еще не развернутой медовой карамельки, называет меня по имени: — Яко! Опьянение как рукой сняло. Я вскочил с постели, спрашиваю:

— Как тебя зовут, детка?

— Дуарда, — проворковала незнакомка. — Не думала, что ты так скоро забудешь вчерашний вечер.

Но я, как назло, ничего не помню. Сразу нахожу уловку и отвечаю, что по телефону у нее совсем не тот голос. Слышу, она усмехается и говорит:

— Тогда торопись. Я жду. — И вешает трубку.

Черт побери. Я спрыгиваю с кровати и единым духом выпиваю полный до краев стакан «Бурбона». Ну теперь-то мысли непременно прояснятся. Ничуть не бывало.

Вчера, кажется, ничего особенного не произошло. Я до самого вечера проторчал в кабинете. Сидел за письменным столом и зевал. Да будет вам известно, в кабинете у меня стоит письменный стол, два книжных шкафа, зеленое кресло и пишущая машинка, в которой не хватает буквы «Т». В одном из шкафов имеется обширное досье.

На стеклянных дверях моего кабинета золотыми буквами выведено «Сыскное бюро». Якомандую Пипа и Грэгорио Скарта.