Александр Карнишин - Всячина [СИ]
- Название:Всячина [СИ]
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:СИ
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Александр Карнишин - Всячина [СИ] краткое содержание
Всячина [СИ] - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
— Хи-хи…, — сказал ребенок. — Дядя — ба-бах.
Он обошел вокруг упавшего, всматриваясь, низко наклоняясь к нему, будто обнюхивая. И вдруг поднял голову и посмотрел на Макса.
А Макс замер, плотно закрыв глаза.
По-разному реагируют люди на опасность. Как и животные, кстати. Если резко замахнуться на собаку, скажем, она отскочит, а потом зарычит и покажет зубы. А если замахнуться на кошку — та припадет к земле, распушится, зашипит страшно, показывая клыки, замахнется лапой с выпущенными когтями.
Людей в армии учат реагировать правильно. Потому что есть время кидаться в кусты и отстреливаться. И есть время кувыркаться по жесткому асфальту, увертываясь от брызг металла. А есть время, когда надо замереть и выждать. Особенно, если не понятно, но уже страшно до невозможности.
Максу было страшно. Почему? С чего вдруг — по спине морозом, волосы на затылке, как от ветра шевелятся, звон в ушах от напряжения всех сил? Не с того ли, что странно пусто в знакомом дворе? Где люди? Где все? Ведь, никого вокруг. Только вон тот мужик, что упал — и ясно при этом, что упал насовсем. И этот вот странный ребенок…
— Дядя? — это уже ближе.
Макс почти не дышал. Рука вяло свалилась с колена, повисла, ударившись о край скамейки. Покатилась, гремя, пустая пивная жестянка.
— Дядя? — уже сзади.
Как же быстро и бесшумно он двигается!
— Дядя! Хи-хи! — трогает своей палкой, толкает.
Макс поддался и мягко завалился вперед.
— Хи-хи! Дядя — хи-хи! — обрадовался ребенок и сбоку потыкал палкой в лицо.
В щеку. Хорошо, что упал на грудь — до глаза не достанет.
«Нет меня. Нет меня. Нет меня», — как молитву повторял Макс.
И его не было.
— Дядя?
Потом — уже чуть дальше:
— Дядя?
Макс лежал, неудобно подвернув руку и уткнувшись всем лицом в грязный асфальт. Минута. Еще одна. Тихо. Все?
Вдруг из-за спины опять:
— Дядя, хи-хи!
«Нет меня. Нет меня. Нет меня!»
И тут сверху рухнул боевой мобиль в городском черно-пестром камуфляже, лязгнули откинутые люки, затопали твердые подошвы. Ударил воздух гром динамиков:
— Всем оставаться на своих местах! Проводится спецоперация!
Отлегло.
Макс начал подниматься и тут же снова упал — сзади долбанули по почкам и прошипели зло:
— Сказано же тебе — не двигаться!
…
— Так ты, сынок, с войны, значит?
— Ага.
— А звать тебя, значит…
— Макс.
— Что за привычка к этим собачьим кличкам! — напоказ возмутился уютный и домашний полковник в штатском. — Максим, что ли? Так и скажи.
— Максимилиан.
Полковник помолчал, обдумывая.
— Ну, вот что, Макс… Ты ведь у нас теперь единственный свидетель, выходит?
— Это вы о чем? — попытался «гнать дурака» Макс.
Армия научила правильно отвечать на неправильные вопросы.
— Ну, не ты же того парня ухайдакал, ведь так? Совсем не твой стиль. То есть, не наш, не человеческий.
Макс тоскливо посмотрел на полковника, потом на окно высоко под потолком. Потолок был в четырех метрах от пола. Далеко до воли.
— А что тут, вообще? Я же только приехал. Совсем не в курсах.
— Ну, парень, у тебя там война была своя. А у нас тут — своя. Сам ведь знаешь, как все теперь. Так ты мне скажешь, кто там был? Видел ведь? Так расскажи.
— Ребенок. Мальчик лет трех. Ходит на вид плохо, неуклюже, но очень быстро и бесшумно. Играет в войну.
— Играет он, значит… Эх…
И вышло так, что пришлось Максу давать подписку. Просто пришлось, потому что видел. Потом писать заявление на зачисление в качестве стажера. Потом получать новые документы и место в общаге — ну, не в тот же двор возвращаться. Страшно там.
— А вам здесь не страшно, товарищ полковник?
— Страшно. А кому — нет? Но я уже привык. Мы тут, понимаешь, давно этим занимаемся.
…
И опять этот двор. Снова мороз по спине. Снова желание уйти с линии огня, спрятаться в кустах, отлежаться, а потом закидать все вокруг гранатами. И огнеметом поверх, огнеметом!
— Дядя?
Есть! Сработало!
Макс чуть-чуть приоткрыл глаза, не поднимая низко опущенной головы. Неподалеку топтались две ноги — ножки, что там, обе в ладони поместятся — в розовых башмачках.
— Дя-а-дя! Хи-хи! Дядя!
Макс нажал на кнопку, в падении переворачиваясь на спину, чтобы видеть и реагировать, и выкидывая руку в сторону мальца. Достать руками — далеко. А вот парализатор должен сработать. Так утверждали, выдавая спецоборудование.
Он тут же вскочил, оттолкнувшись упруго, шагнул вперед и нажал кнопку еще раз, направляя раструб излучателя на детское тело. Такой удар и слона свалил бы.
Детские глаза широко распахнулись:
— Дядя? Дядя — бо-бо?
Черт побери!
Мальчишка неуклюже и медленно поднимался, глядя на Макса:
— Дядя, ба-бах!
Ну, где же эти чертовы оперативники? Где помощь?
— Дядя, ба-бах!
Макс с поворота, уже не думая ни о чем, врезал ногой по маленькой круглой головке в смешной панамке. Ощущение, будто бьешь по бетонному столбу. А еще раз? А еще? А еще?
Он пинал, топтал, бил, бил и бил, боясь только одного, что изломанное тельце сейчас соберется, дрогнет, начнет подниматься, а тонкий голосок скажет еще всего одно слово, и тогда уже упадет он, Макс. И все для него закончится.
Поэтому бил, бил, бил…
…
— Люди добрые! Да что же это творится! Алкоголик ребенка убивает! Милиция! Милиция!
— Я же свой, — поднял он голову навстречу летящему в лицо черному форменному ботинку.
И завалился на спину от удара. Проваливаясь в черноту беспамятства слышал лихорадочное:
— Он тут давно сидит! Алкаш! Вон, грязный какой. И сидит, и сидит. Ждет, видать, кого-то. Своих, небось, ждет. Таких же алкашей!
Жили-были
Артефакт был чудесен, как и положено настоящему артефакту. Вся лаборатория столпилась вокруг металлического подноса, на котором стояло хрустальное яйцо. Не на подставке, а просто так, само по себе, оно стояло на остром конце и даже не шаталось под легким ветерком, раздувающим через открытое настежь окно плотные светозащитные шторы.
— Ну, и что это такое?
Вопрос был не по существу. Если бы кто-то знал, что это такое, то и вопрос бы не стоял. Да и просто — никто не принес бы этот предмет в лабораторию.
— Да-а-а… Жили-были дед, да баба. И была у них Курочка Ряба.
Виктор Михайлович Пустельга, доктор физико-математических наук, заведующий самой секретной лабораторией, лауреат и орденоносец, два раза в неделю принимал у себя внучку. Это он так называл в солидных кругах — мол, принимаю вечером внучку. Выглядело это вживую совсем не так важно. Он таскал маленькую Галю на руках и на плечах. Становился на четвереньки и возил ее, как конь, взбрыкивая ногами и гордо крича «иго-го». Держал ее за руку, когда она неуверенно ходила по квартире. Ходила именно внучка, держась за руку деда, и водила его везде, показывая — это открой, это покажи, это дай, это включи. А потом они садились рядом — старый и малая — и Виктор Михайлович читал сказки, а внучка Галя показывала на картинки пальчиком.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: