Александр Карнишин - Чернуха [Сборник рассказов; СИ]

Солнце сияло белым светом в выцветшем голубом небе. Рыбацкие лодки качались в темной воде у берега. В легкой дымке не виден был противоположный берег огромного озера.

— А потом… А потом демон попросил пить! Вот! Это Рыжик уже просто заливать начал. Демоны пустыни не знают нормальной человеческой речи. Они приходят к нам иногда, говорят, что все чаще и чаще, но вреда никакого от них нет, потому что они слабые. Малыши бегают за ними по пятам, потому что им все внове, рассматривают, обсуждают, дожидаются, пока успокоятся, присядут или просто повалятся навзничь. Правда, тогда нашу малышню сразу разгоняют: не хватало еще, чтобы дети мелкие демонские амулеты себе присвоили. Все от демонов принадлежит общине. И сам демон, когда умрет, тоже будет общим. Его тут же закопают, а над ним посадят сливу. Или пять кукурузин. Или подсолнечника три штуки. И они на демонском теле будут хорошо расти и дадут урожай. А одежду, если демон одет, всякие его вещи — это общинное, общее. Оно потом долго будет красоваться в Большом доме. Ну, пока кузнецы не догадаются, куда и что можно приспособить.

— И как же это он тебя попросил? На рот показал, что ли?

— Человеческим языком! А глаза распахнуты, как у ночного лемура. Круглые такие, испуганные. Испугаешься тут, когда демон — и вдруг разговаривает.

Рыжиком мы его зовем, кстати, только между собой. В лицо такое не скажешь. Он просто еще сам не понимает, какой странный, со своим рыжим пухом по всему телу. Наверное, поэтому демон заговорил именно с ним. Потому что он не такой, как все.

— А потом?

— Я принес ему воды, а он водил над кружкой своим амулетом, и тот мигал и пищал, как обиженный котенок!

— Ох, ты! Амулет — это здорово! Демонские амулеты потом долго можно рассматривать в Большом доме.

Они подмигивают зеленым и красным, говорят разными голосами, хрипят и трещат. А потом умирают, как и сами демоны. И тогда кузнецы их разбирают и думают, куда и что приспособить.

— А потом он так весь перекривился страшно и пить совсем не стал.

Он сел у стены на корточки и смотрел на меня. Потом спросил еще, как же мы ту живем…

— Ага! Спросил! Демоны всегда хотели жить среди людей. Нет, не так. Они, как говорят старшие, хотели жить здесь вместо нас. Потому что мы живем почти как в раю. У нас здесь есть вода. Много воды. И на полив хватает, и для рыбаков… Озеро-то — бездонное и вечное. И вот демоны идут и идут из пустыни к воде. Если бы их было много, они точно попытались бы нас победить. Но их мало, и они совсем слабые.

Они высокие, конечно, страшные, у них есть амулеты. Но они слабые.

Как только они живут там, в своей пустыне? Хотя, может, они только в пустыне и могут жить. У нас, ближе к воде, они быстро умирают, и тогда становятся добычей общины. Той общины, то есть, где помрут.

— Ага! Он выведать хотел…

— Заклятье наложить!

— Воду отравить своим амулетом! Все кричали наперебой и толкали Рыжика, а он уже почти чуть не плакал.

— Нет! Он просто так спросил, потому что ему больно было! Он уже совсем слабый был! А еще он спросил, а я запомнил, вот! Все замолчали, потому что кому по мозгам дали, а кто просто заинтересовался.

— Ну? Говори, говори! Чего запомнил-то?

— Он сказал так: малыш, сказал он, а ты хоть знаешь, что мир — круглый?

— Ха-ха-ха-ха!

— Вот, умора!

— А демон-то не дурак, слышь? Смешно, конечно. Все знают. Все, даже самые маленькие. Наш мир — круглый. Мы, люди всего мира, живем вокруг круглого озера. Оно огромное. Такое, что даже в солнечную погоду дальний берег еле-еле виден. И оно бездонное. Оно наше, озеро это. Его нам дали боги для житья. Вот вокруг озера мы все и живем. Всех нас, людей, ровно десять родов. И все роды общинами живут вокруг круглого озера. От пустыни нас защищает высокий вал, насыпанный богами, чтобы людям было удобно жить вокруг озера. Вот он, наш мир: круглое озеро, поселения-общины по берегу — кольцом вокруг озера. И вот если выйдешь из своего поселения и пойдешь прямо-прямо-прямо-прямо вдоль берега, то рано или поздно обязательно снова вернешься домой. Только с другой стороны. Круглый у нас мир потому что. А если в другую сторону идти — опять домой придешь. За поселениями, значит, высокий вал. А за ним весь мир кончается.

Там начинается пустыня. А пустыня — это когда пусто. Там нет совсем ничего, кроме песка и демонов. И все демоны поэтому стремятся прийти к нам, потому что у нас не пусто. Но они привыкли к своей пустыне, и у нас, почти что в раю, очень быстро умирают.

— Ну, и что там твой демон?

— Да помер уже. Ну, все как всегда. Демоны приходят и умирают на берегу озера. А настоящие люди живут. И наш мир, мир людей — круглый, как и сказано в преданиях.

Нет, все же придётся выходить на кухню. Ничего не поделать.

Холодильник стоит там. И чайник тоже там включается. Надо было, наверное, перетащить всё к себе — но это уже было бы явным признаком паранойи. Главное, идти надо спокойно, ни на что не обращать внимания, не дёргаться. Подумаешь, видения какие-то у него! Мало ли у кого и какие бывают видения. В таком возрасте у некоторых наступает полное разжижение мозга. А он все же сам себя обслуживает.

Никому не жалуется. Только себе, да и то — молча. Старик с кряхтением поднялся из старого кресла, откинув на подлокотник сине-зелёный шерстяной плед, которым накрывался до шеи. Старая кровь не греет. Старые кости мёрзнут. Зябнет всё. Что с холодной старостью можно сделать? Хорошо ещё, что понимает собственное состояние. Теперь — ноги в валенки. Раньше-то, в далёкой юности, смеялся над старым преподавателем в университете, который даже летом приходил в аудиторию в коротких валенках. А теперь сам почти такой. Конечно, можно и просто в носках ходить по своей квартире. Но мало ли, что там рассыпано по полу. Или только кажется, что рассыпано. Но мало ли. А ещё в одних носках — просто холодно. Как ни убеждает родное государство, что на самом деле на улице тепло, а пол-то — все равно холодный. Сквозит все время откуда-то. Морозит. Здоровья осталось совсем мало. Его надо беречь. Поэтому — лучше уж в валенках. Он подошёл к двери своей комнаты, постоял, набираясь духу. Сейчас выйду. Вот сейчас выйду. Никого там нет. Это все мне просто кажется. Никого нет. Вышел. На кухню — сразу налево. Не надо заглядывать в большую комнату. Нечего задерживаться в коридоре. Сразу на кухню, там щёлкнуть кнопкой чайника. Он ещё тёплый — это с утра, наверное. Но хочется горячего чая, а не тёплого. Вот, забулькал, зашумел. А теперь осторожно, боком, ни на что не смотря — к холодильнику. А как вот ни на что не смотреть? Глаза закрыть, что ли? Тогда ведь и холодильник не найти. Это ещё когда — в прошлом месяце, что ли? Пытался он тогда с закрытыми глазами. И что? Сразу головокружение. Сразу — с курса. Сразу башкой о стену. Старой пустой больной башкой — в стену. Так последние шарики повыкатываются… Кстати, если просто смотреть вниз, не поднимая глаз, тоже ничего хорошего не даёт. Всё равно что-то видно. Вот эти тёмные пятна.