Роберт Силверберг - Ночные крылья (сборник)

Долги нашим кредиторам были чудовищными. А платить их было нечем. Мы просто надеялись, что нам простят. Уже шли переговоры, когда произошло неожиданное вмешательство. Обитатели планеты Х362 обратились в комитет, который рассматривал этот вопрос, и предложили заплатить все долги землян в обмен на права на Землю, которые должны перейти к ним. На том и порешили.

Планета Х362 стала законным владельцем Земли. Она сообщила по всей Вселенной, что сохраняет за собой право приступить к владению Землей в любой момент в будущем потому, что в то время планета Х362 еще не могла совершать межзвездные полеты.

Все ясно поняли, что это стало реальным осуществить свою угрозу: превратить нашу планету в огромную резервацию.

Угрозу планеты Х362 на Земле восприняли серьезно. Поэтому была создана гильдия Наблюдателей, которая постоянно следила за небом. Затем образовалась гильдия Защитников.

Так мы отчасти удовлетворили нашу склонность к фантазии, особенно в годы Волшебства, когда были созданы: гильдия Летателей, гильдия Пловцов, о которой ныне мало известно, и гильдия Измененных, у которых был неправильный генетический код.

Наблюдатели наблюдали. Властители правили. Воздухоплаватели парили в небесах. Жизнь текла год за годом в Эйроп, Айзи, Стралии, Эфрике, на разбросанных островах, оставшихся после гибели Исчезнувших Континентов.

Предупреждение планеты Х362 постепенно уходило в область мифологии, но Земля оставалась настороже. А где-то в глубине космоса наши враги набирались сил, достигали мощи, которой мы обладали во Втором Цикле. Они никогда не забывали про то время, когда их соотечественники содержались в наших резервациях.

И в течение одной ночи свершилось ужасное. Теперь они наши хозяева, их клятва выполнена, они утвердились в своих правах.

Все это и многое другое я узнал, когда изучал информацию, которой обладала гильдия Летописцев.

А тем временем Принц Роума, как оказалось, оскорблял своим распутством гостеприимство одного из тех, кто дал ему пристанище, — Летописца Элегро. Мне следовало бы давно догадаться о том, что происходит, ибо я лучше, чем кто-либо в Перрише, знал, что представляет собой Принц.

Но я был слишком занят в архивах, изучая прошлое. В то время как я исследовал в деталях жизнь во Втором Цикле, Принц Энрик прелюбодействовал с Олмейн.

Как и в большинстве подобных случаев, здесь, по-моему, не оказывалось сильного сопротивления. Олмейн была женщиной чувствительной. Она относилась к мужу с приязнью, но несколько покровительственно. Она не скрывала, что считает Элегро слабым человеком, несмотря на его высокомерную манеру общения с другими людьми, и что он, по ее мнению, достоин презрения: таков был их брак. Ясно было, что она сильнее и что он не может удовлетворить ее желания.

Мне с самого начала казалось подозрительным решение Олмейн стать нашим попечителем при поступлении в гильдию. Конечно же, она сделала это не из любви к старому потрепанному Наблюдателю, а из желания узнать побольше о его странном слепом спутнике. Ее, очевидно, с самого начала потянуло к Принцу Энрику, а его не нужно было сильно понуждать, чтобы принять этот подарок.

Я жил своей жизнью, Элегро — своей, а Олмейн с Принцем Энриком жили по-своему. Лето уступило место осени, а затем пришла зима. Страстно и нетерпеливо я копался в записях. Никогда прежде ничего меня не захватывало. Даже без посещения Ерслема, я чувствовал себя обновленным.

Принца я видел редко, и наши встречи обычно проходили в молчании: я не вправе был задавать ему вопросы об его поступках, а у него не было желания делиться своими тайнами со мной.

Время от времени я вспоминал свою прежнюю жизнь, свои путешествия, Эвлюэллу, которая как я предполагал, если не погибла, то стала теперь супругой одного из завоевателей. Интересно, как теперь надо было величать этого фальшивого Измененного Гормона, когда он сбросил свой маскарад и вновь принял облик обитателя планеты Х362? Земно-король Девятый?

Океаногосподин Пятый? Владочеловек Третий? Кем бы он сейчас ни был, он должно быть удовлетворен, думал я, абсолютным успехом покорения Земли.

Лишь к концу зимы я узнал о любовной интриге между Олмейн и Принцем.

Сначала я услышал, как вполголоса сплетничали ученики, затем заметил двусмысленные улыбки Летописцев, когда Элегро и Олмейн были рядом, и в конце концов я увидел, как относятся друг к другу Принц и Олмейн. Все стало очевидным. Эти взаимные касания, эти хитроумные фразы-коды — что еще они могли означать?

Летописцы придают большое значение клятве супружеской верности. Так же как и у Летателей, пары у них сходятся на всю жизнь, и никто не изменяет супругу, как это делала Олмейн. Какую месть может придумать Элегро, когда со временем он узнает правду?

Случилось так, что ситуация в конце концов вылилась в конфликт. Это случилось как-то поздним вечером вначале весны. Я тяжко трудился весь день в самых глубоких закоулках цистерн с памятью, извлекая информацию, которую никто не видел с момента ее записи, а вечером захотел подышать свежим воздухом и, выйдя с гудящей от увиденного головой, побрел по ночному Перришу. Я шел вдоль Сены, ко мне подошел подручный Сомнамбул и предложил путешествие в мир сновидений. Потом я набрел на одинокого Пилигрима, молившегося у храма. Я наблюдал за парой Воздухоплавателей в небе, и слезы выступили у меня на глазах при воспоминании об Эвлюэлле. Меня остановил какой-то межзвездный турист в дыхательной маске и в тунике с драгоценностями, он приблизил свое лицо ко мне и вдул галлюцинации в мои ноздри. Наконец я вернулся к Залу Летописцев и пошел в апартаменты своих попечителей, чтобы пожелать им спокойной ночи.

Олмейн и Элегро, а также Принц Энрик находились там. Олмейн приветствовала меня быстрым жестом и перестала обращать на меня внимание, так же, как и остальные. Элегро, сжавшись, мерил шагами пол, топая так, что тонкие живые лепестки ковра нервозно открывались и закрывались.

– Какой-то Пилигрим! — выкрикивал Элегро. — Ну, хотя бы купец — не было бы так унизительно. Но Пилигрим! Это чудовищно!

Принц Энрик стоял со сложенными руками, недвижимый. Под маской невозможно было разобрать его выражение, но он казался абсолютно спокойным.

Элегро обратился к нему:

– Ты отрицаешь, что нарушил святыню моего союза?

– Я ничего не отрицаю и ничего не утверждаю.

– А ты? — Элегро развернулся к своей супруге. — Скажи правду, Олмейн.

Хоть раз в жизни скажи правду. Что это за истории, которые рассказывают о тебе и об этом Пилигриме?

– Не слышала я никаких историй, — мягко возразила Олмейн.

– Что он делит ложе с тобой! Что вы вместе принимаете снадобья! Что вы вместе достигаете экстаза!