Пол Андерсон - Маурайская федерация (сборник)

Еще раз поблагодарите Ронику за свою жизнь. Это она настояла. И поверьте, ей-Богу, так лучше, будет меньше слухов… все-таки я рассчитываю переговорить с вами подробнее в более подходящих условиях.

– Откинув назад голову, он зашелся смешком. – Простите мне самодовольство. У нас как во время игры в кости, на ее исход влияет чересчур много факторов. Если вы сейчас поможете нам, мы отнесемся к вам достаточно хорошо. При правильной постановке дела, быть может, все окончится репатриацией. Так что расслабьтесь и радуйтесь.

Он отошел, юанезские солдаты расступились перед ним, чтобы вновь сомкнуть свое кольцо вокруг людей, к которым были обращены их взгляды, исполненные предельной ненависти.

Публичные проявления страсти считались здесь дурными манерами, так что Иерн и Роника просто пожали друг другу руки и обменялись долгим взглядом. На влажных волосах мерцали капельки, грудь вздымалась и опадала. Плик с завистью поглядел на них и глотнул из бутылки, которую провидческим образом прихватил с собой.

– Жезу, как чудесно! – выдохнул Иерн.

– Нет еще, вот останемся вдвоем, – шепнула она на ухо, – и я тебе покажу, что такое настоящее чудо.

– Я боялся за тебя.

– А я за тебя, – ответил грудной голос. – Ну, как ты?

– Отлично, только волновался. Нас приютила здешняя пророчина, доказавшая мне, что и геанцы могут быть порядочными людьми. Мы с ней разговаривали о многом, она кое-что мне показала, например, как она воздействует на зверей и детей… Ну а что было с тобой?

– Я делала свое дело. Все сложилось почти так, как намечал Микли. Я перешла через границу, отыскала юанезскую военную базу – констабуларий, как они их зовут – наделала там достаточно шума, потом они, наконец, подвели меня к радиофону и связали меня с высокопоставленным офицером в Чай Ка-Гоу, тот отыскал того, кто знал кодовую фразу, ну а после все сразу завертелось. Хуу-ха! Вот это была картина! У меня только спросили имя Карста, где он находится и чего хочет. Вести метались взад и вперед, тем временем собрался этот отряд, и на заре мы выехали. Ты заметил, как устали лошади – заводные тоже.

Бедные звери – надеюсь, они не простудятся под дождем. Ну а потом, когда мы добрались до города, нойон приказал местному полковнику провести нас к Микли, а после того командовал уже Карст… я его уговорила не расстреливать Тераи и Ваироа прямо на месте.

– Как ты умудрилась этого добиться? Ведь он об этом только и мечтает?

– Я сказала ему, что успела подружиться с ними. Напомнила про такую вещь, как честь Ложи, и пригрозила, что пожалуюсь Волку. Кроме того, он прекрасно понимает, что я всегда могу застичь его врасплох где-нибудь в глухомани – и выпустить кишки. Он не стал спорить.

– А что будет дальше?

– Не знаю в точности, хотя и не сомневаюсь, что нас ждет возвращение домой – в Союз. Я мечтаю показать тебе мою страну. «И как я надеюсь, увидеть собственными глазами, что там не гнездятся чудовища», – промелькнуло в его голове.

…В дни, когда Орлук Жанович Боктан стоял в Дулу, командуя отрядом, безуспешно пытавшимся выяснить, кто же собирает смертоносное оружие, и потом – во время последующих, уже более коротких посещений – они с Ганной Уанговной подружились. Несхожесть их делала встречи интересными, он, со своей стороны, уважал ее ум и власть, а она считала его добрым человеком, хотя бы в сердце своем.

Теперь она стояла под редким дождем и внимательно слушала, как он говорил Борсу Харсову:

– Нет, сэр. Простите, я не имею права сказать вам больше, к тому же я просто ничего не знаю. Мне приказано освободить Карста и доставить всю эту группу на базу, живыми или мертвыми. Те двое, которых мы связали, подозреваются в контрабандном вывозе урана, а подобное дело не может ждать.

– Чтобы маураи связались с этим ужасом?.. Не верю! – вмешалась Ганна.

– У них может быть своя цепь заинтересованных лиц, – проговорил Орлук.

Он явно по пути все тщательно продумал. – Федерация – стадо такое же разношерстное, как и наши Пять Наций; она расползлась по всей Океании.

Возможно и существование интернационального преступного синдиката, привлекающего соучастников отовсюду. Не исключено, что и верховное командование маураев теперь жалеет о том, что предшественники его утопили всю ядерную взрывчатку.

– Тем не менее… – Она поежилась и поглядела на вооруженных незнакомцев, окружавших ее.

– Похоже, северяне запустили свою ложку в этот котелок, – сказал Борс недоверчивым тоном.

– Я знаю. Но они не обязательно остаются нашими врагами. И если они получили ключ к чему-то и обратились к нашему командованию, потому что мы способны быстро отреагировать… Откровенно говоря, за последние несколько лет я нередко замечал северян у самых важных юанезских кабинетов… – Орлук умолк, не собираясь говорить больше, чем следовало.

– Что же мне сказать маурайскому легату, когда он прибудет сюда? – вслух подумал Борс.

– Не следует понапрасну ерошить ему перышки, – посоветовал Орлук. – Объясните, что его соотечественники, если они и впрямь маураи, выданы по уголовному обвинению; что у вас не было другого выбора, кроме как повиноваться… он может затребовать информацию по дипломатическим каналам. – В руке нойона была перчатка с отворотами. Он пристукнул ею о бедро, словно кнутом. – Ну что ж, в путь!

Борс пошелестел полученными бумажками, чтобы показать, что и впрямь не имеет выбора.

– А вы не хотите задержаться и отдохнуть, достопочтенный сэр? – спросил он, как требовал того этикет.

– Нет, сэр, приношу свою смиренную благодарность, но, к сожалению, об этом я не могу и мечтать.

Обменявшись поклонами, они отдали друг другу честь. Борс отбыл.

Орлук повернулся. Ганна ухватила его за рукав. Страх стучал в ее груди.

– Но что вы думаете об этом на самом деле? – спросила она его.

– Вай? – Он заморгал в удивлении.

– Обо всем, что кроется за этим делом? Я чувствую… предельную не правду… зло… – Последнее слово она выдавила. Истинной геанке не подобает произносить его, за исключением крайней необходимости.

Выдубленная непогодой физиономия Орлука обнаружила неловкость:

– Как так, преподобная госпожа?

– Не знаю. Все случилось настолько внезапно. И вместе с тем… Ужасные силы вырвались на свободу, они заключают преступные союзы, повсюду сеют ложь и тайну, тайну и ложь… Орлук, ветер дунул из завтрашнего дня и принес запах войны: не наших несколько битв, за которыми последует мирный договор – нет, но жестоко и с погибелью… всего мира. Что вы скажете? Что мы можем сделать?

Капельки пота покрыли его лоб и бороду. Она заметила, как он заставил себя собраться.

– Преподобная госпожа, – выдавил он, – я почти ничего не знаю, кроме того, что уже сказал. Происходит нечто скверное, но суть еще сокрыта во мраке. – Он расправил немного сутуловатые плечи. – Пусть будет, что будет, пусть демоны вырываются из ада; я выполню свой долг, каким бы он ни оказался. Я должен ехать.