В Глухов - На суше и на море

— Да у нас ничего нет, — стонет Леон. — Мы все отдали Майору. А если ему нужно оружие, пусть приходит поищет…

Несмотря на крайнюю усталость, четверо уцелевших при обороне горят желанием сохранить свои ружья. Они твердо произносят:

— Пусть возьмет!

Запыхавшись, прибежали наблюдатели, посланные на вершину горы.

— Со стороны Гуакамайс движутся правительственные войска. С другой стороны видны отряды синих, они тоже движутся к нам. Скорее всего стычка произойдет здесь, у выхода на плоскогорье.

Поднимается невообразимый гомон. Одни хотят сражаться с правительственными войсками, другие с мятежниками. Понять ничего невозможно. Хервасио вынужден вмешаться, прибегнув к своему авторитету. Наконец отряд сформирован, и мы выходим группами по два, три человека в направлении оврага Агути. Мы скрываемся за камнями и деревьями от дозорных лазутчиков обеих сторон. Там, в овраге Агути, разбиваем лагерь, поджидая противника. Счастливый обладатель ружья — Торибио Воттена наводит последний блеск на ружье и бормочет проклятия, в которые вкладывает всю свою ненависть.

Овраг Агути — огромная впадина, заросшая высокой травой, — вдоль извилистого ручейка спускается к подножию Пещерной горы. Деревья растут только на склонах гор, словно взятые в плен сплетением лиан, зарослями высокой жесткой травы и колючим шпажником. Эта местность изобилует пещерами, и поэтому ее назвали Агути. Если в дождливое время года посмотреть с гор в долину, она кажется огромной плантацией сахарного тростника. Зимой она похожа на щетинистое растрепанное жнивье, настолько высокое, что, вероятно, скрыло бы с головой всадника, если бы сюда смогла пройти лошадь.

Все исцарапанные, мы пробираемся наконец в пещеры, чтобы выждать, пока уйдет от нас пламя мятежа.

Торибио Воттена чистит ствол ружья, изредка приговаривая:

— Кто знает, может, когда-нибудь пригодится…

А из свинцового неба — нескончаемый дождь.

Вдоль тихоокеанского побережья Мексики тянутся отроги Западной Сьерра-Мадре. Тропические заросли перемежаются с бесплодными солончаковыми пустынями, поросшими кактусами. Здесь, в бассейне реки Сантьяго, и находится штат Наярит, где развертываются события, описываемые в повести «В лесах и горах Найара» (в подлиннике «Найар»).

Автор — известный общественный деятель, писатель и журналист Мигель Анхел Менендес. Он исколесил всю Мексику, видел городские трущобы, глухие провинции, побывал в диком царстве сельвы — первозданных зарослях тропического леса. Со страниц провинциальных и столичных газет, с трибуны конгресса, в стихах и прозе, политических трудах он страстно выступал в защиту человеческих прав миллионов мексиканских рабочих и крестьян — белых, индейцев и метисов.

Его повесть «Найар», вышедшая в 1941 году, встретила восторженный прием и была удостоена Национальной премии. Это не случайно. В ней Менендес в художественной форме продолжает отстаивать идеи, защите которых он посвятил всю свою жизнь. Перевод этой повести на русский язык — заслуженная дань уважения и признательности тонкому и своеобразному писателю, преданному сыну мексиканского народа.

Необычен и многолик талант писателя. В своей повести он выступает и как блестящий публицист, и как тонкий бытописатель, и как человек, бесконечно влюбленный в природу родного края. Его пейзажи, картины ночной жизни сельвы написаны с таким проникновением, так взволнованно, что можно, не опасаясь впасть в преувеличение, сказать: природа — одно из действующих лиц произведения. Повествование ведется от имени Энрике Салинаса, начальника налогового управления провинциального городка Сан-Блас. Но центральная фигура повести Рамон — метис с заметным преобладанием индейской крови. «Цвет кожи Рамона — это цвет рассвета над заводями в тот час, когда ночь уступает дню». Образ Рамона — образ мексиканского крестьянина, бесправного, забитого, но трудолюбивого и мужественного, стремящегося разорвать цепи рабства.

Сюжет повести несложен. Рамон мстит одному из чиновников за поруганную честь жены и, вынужденный скрываться от правосудия, бежит из родного городка. Вместе с ним в путь отправляется и читатель повести.

Как тонкий лирик, чувствующий красоту родного края, Менендес нашел для описания природы Мексики особые слова и образы. Многое он почерпнул из богатейшей сокровищницы индейского фольклора. «Кто сказал, что земля круглая? Разве не видишь, что там, далеко, среди пылающих туч, солнце убирает свои сокровища в пещеру? Видишь? Оно снимает свою корону, складывает ее и прячет. Можно поклясться, что оно длинными руками-лучами трогает крышку своей огромной, похожей на сундук пещеры, очень, очень большой. Раньше ночь наступала именно так. Но вот однажды пришел человек и сказал:

— Мир круглый. Земля вертится.

И она, чтобы не огорчать его, начала вращаться».

Менендес прекрасно знает леса и горы Найара с их животным и растительным миром, звуками и запахами. Многие страницы повести воспринимаются как восторженный гимн природе Мексики. Но ее описания несут и большую смысловую нагрузку. Сама природа встает здесь на сторону порабощенного человека, как бы протестуя против социального зла и насилия. «Ах, если бы ствол этой сейбы мог пробудить свои оцепеневшие корни, раскинуть ветви, сбросить с себя звонкий груз птиц и тяжелыми шагами, под таинственным покровом ночи, двинуться на поиски людей, повесивших труп на его ветвях. За сейбой пошла бы вся сельва, исполненная давней жаждой мести».

Яркой вереницей проходят перед нашими глазами образы мексиканцев. Обездоленные крестьяне и их голодные оборванные дети, батраки, местная интеллигенция, солевары с «голосами извечных рабов и со спинами, на которых выступил кровавый пот». Им противостоит мир самодуров — «майоров», плетью и пистолетом утверждающих свою власть, продажных судей и интриганов-священников. Страстным протестом против социальной несправедливости звучат слова автора: «Золото! Хижины, жалкие хижины. В поселке нет школы, рынка, водопровода, но есть церковь, построенная в начале XVIII века. Золото, лачуги, церковь! Разбогатевшие святые и ограбленный народ!»

Лучшие страницы своей повести Менендес посвятил индейцам племен кора и уичоль — коренным обитателям этих земель. Автор создает яркие картины жизни индейцев, загнанных в труднодоступную, обособленную горную местность. Глубоким уважением к индейцам и их культуре проникнута вся повесть. Перед глазами читателя встают суровые будни индейцев, испытавших в течение нескольких столетий постоянные преследования и жесточайший гнет. Автор смотрит на индейцев не как праздный турист, любитель экзотики; для него индейцы кора — братья, сумевшие сохранить родной язык, традиции и обычаи и тем самым свое человеческое достоинство и веру в лучшее будущее.