Брайан Олдисс - Теплица

Само дерево сотрясалось из-за пойманного за язык существа. Обойдя ствол, люди увидели его: с разинутым в гримасе ртом, страшным пальчатым зрачком единственного глаза на них уставился вялохват. В ярости он колотился о дерево, истекая пеной и хлопая пастью. Вялохваты попадались и прежде, но люди все равно вздрогнули при виде чудища.

В своем теперешнем состоянии вялохват многократно превосходил ширину ствола. При необходимости он мог бы вытянуться почти до самых Верхушек, выпрямляя и утончая тело по мере подъема. Как отвратительная игрушка-попрыгунчик, он поднимался с Почвы в поисках пищи — не имея рук и развитого мозга, он медленно прокладывал себе дорогу по лесным тропинкам на широких, коренастых лапах.

— Приколите его к дереву! — вскричала Лили-Йо. — Не дайте ему уйти!

Спрятанные от чужих глаз, вдоль всей ветки хранились заостренные шесты, предназначенные как раз для таких экстренных случаев. Люди принялись ими бить по языку, все еще плясавшему, словно кончик плети, над их головами. Наконец им удалось его закрепить, здесь и там приколов к дереву. Как бы ни извивался теперь вялохват, ему не спастись.

— Теперь мы должны уйти, чтобы Подняться Наверх, — сказала Лили-Йо.

Никто из людей не в силах убить вялохвата, ведь жизненно важные части его огромного тела скрыты от глаз далеко внизу. Но его тщетные попытки вырваться привлекли других хищников — иглоклыков (этих безмозглых акул, промышлявших на среднем уровне леса), лучекрылов, быстрохватов, горгулий и растительных паразитов помельче. Они разорвут вялохвата на куски, от него не останется ничего, — и если тогда им попадется человек… что ж, таков Путь. Поэтому племя людей быстро растворилось в чаще леса, спеша отойти подальше от поверженного врага.

Лили-Йо была вне себя. Она сама навлекла на племя эту беду, застигшую Предводительницу врасплох. Будь Лили-Йо начеку, ее ни за что не утащил бы с ветки медлительный вялохват. Ее сознание было сковано мыслями о собственном скверном предводительстве, ведь это из-за нее придется совершить два опасных восхождения на Верхушки, когда хватило бы и одного. Если бы Лили-Йо взяла с собою все племя, избавляясь от души Клат, они не встретили бы тех трудностей, что сейчас легли на их плечи. Что замутило ей разум? Почему она не предвидела все это заранее?..

Предводительница хлопнула в ладоши. Укрывшись под большим листом, она поманила к себе остальных. Шестнадцать пар глаз доверчиво смотрели на Лили-Йо, ожидая ее слова, и она еще пуще злилась, видя, что они по-прежнему верят ей.

— Мы, взрослые, состарились, — сказала Предводительница. — Мы поглупели. Я сама поглупела, я позволила медленному вялохвату поймать себя. Я больше не могу возглавлять племя. Пришло время взрослым Взойти Наверх и вернуться к богам, создавшим нас. Тогда дети останутся сами по себе. Будет новое племя, и Той станет его Предводительницей. Когда племя обретет свой дом, Грен и затем Вегги достаточно повзрослеют, чтобы дать вам собственных детей. Позаботьтесь о мужчинах. Не дайте им упасть в зелень, ибо тогда смерть настигнет все племя. Лучше самой упасть в зелень, чем позволить погибнуть племени.

Лили-Йо никогда еще не говорила так долго, а прочие никогда не слышали столь длинных речей. Некоторые и вовсе их не поняли. Что за разговоры о том, чтобы упасть в зелень? Либо ты падаешь, либо нет; какие еще могут быть рассуждения? Что бы ни случилось, таков Путь, и никакие слова его не изменят.

Мэй, ребенок-женщина, сказала с хитрым прищуром:

— Живя сами по себе, мы многому сможем порадоваться.

Дотянувшись, Флор дала нахалке затрещину.

— Сначала тебе предстоит трудный подъем к Верхушкам, — напомнила она.

— Да, надо идти, — кивнула Лили-Йо.

Был задан порядок восхождения: кому идти впереди, кому следом. Никаких больше разговоров, никаких вопросов. Только Грен задумчиво протянул:

— За свою ошибку Лили-Йо наказывает всех.

А вокруг пульсировал лес, зеленые создания продирались сквозь зелень, спеша разорвать пойманного в ловушку вялохвата.

— Подъем тяжел. Надо поторапливаться, — сказала Лили-Йо, с беспокойством оглядевшись и пристально посмотрев на Грена.

— Зачем карабкаться самим? — упрямо бросил ей Грен. — Мы можем взлететь на Верхушки на дамблерах и ничуть не устать.

Объяснять ему, что парящие в воздухе люди гораздо уязвимей, чем люди, прикрытые щитом ствола, рядом с готовыми убежищами в виде наростов коры на случай атаки, было слишком хлопотно.

— Пока я веду племя, ты полезешь сам, — сказала Лили-Йо. — Слишком много говоришь, Грен. У тебя в голове жаба. — Табу запрещало ей ударить Грена, ребенка-мужчину.

Люди забрали свои души из подвешенных к ветке орехов. Никакого торжественного прощания со старыми домами. Души заткнуты за пояс, мечи — самые острые, самые твердые шипы, какие только можно сыскать, — зажаты в руках. Людское племя пробежало по ветви вслед за Лили-Йо, прочь от разрываемого на части вялохвата, прочь от своего прошлого.

Восхождение на Верхушки затянулось из-за самых младших детей. Люди привычно боролись с трудностями пути, но с усталостью, одолевавшей их потомство, нельзя было совладать. На полпути к Верхушкам племя нашло подходящую для отдыха боковую ветвь, там росла пухоломка, и люди укрылись в ней.

Пухоломка была красивым, аморфным грибом. Пусть она и выглядела словно во много раз увеличенный куст крапивного мха, людям вреда не приносила, с отвращением втягивая свои ядовитые пластинки при их приближении. Легким шагом передвигаясь по бесконечным ветвям дерева, пухоломка интересовалась исключительно растительной пищей. Поэтому все племя спокойно забралось в самую середину гриба и уснуло. В желтизне своих выростов среди колыхания зелени гриб уберегал их практически от всех хищников.

Флор и Лили-Йо спали крепче остальных, устав от прежнего восхождения. Мужчина Харис был первым, кто проснулся, почуяв неладное. И, очнувшись, разбудил Жури, толкнув ее своим шестом.

Харис был ленив; кроме того, в его обязанности входило держаться от опасности подальше. Жури уселась и, испустив яростный вопль, сразу вскочила на защиту детей.

К пухоломке приблизились четыре крылатых существа. Они схватили Вегги, ребенка-мужчину, и Байн, одну из младших девочек, и, сунув им в рот по кляпу, связали их прежде, чем те успели по-настоящему проснуться.

Заслышав крик Жури, крылатые пришельцы обернулись.

Летуны!

В некотором отношении они напоминали людей. Иначе говоря, у каждого было по одной голове, по две длинных и крепких руки, короткие ноги и сильные пальцы на руках и ногах. Но, вместо гладкой зеленой кожи, летунов покрывала блескучая роговая субстанция, где черная, где розова тая. И большие чешуйчатые выросты, напоминавшие крылья растительных птиц, тянулись у них от запястий до лодыжек. Лица летунов были остры и умны. Глаза их блестели.