Сергей Герасимов - Единоборец

Я жду. Вот по бокам дороги появляются несколько вооруженных андроидов. Выглядят они страшновато: похожи на больших пауков или крабов. Сходство лишь внешнее, движутся они гораздо быстрее. У них много конечностей, это и руки и ноги одновременно, все конечности примерно одинаковой длины. Головы отсутствуют: некая замена мозга имеется в грудном отделе. Там же и органы зрения. Я видел таких на выставке новых технологий, весной этого года. И видел, на что они способны. Боевая устрица перед ними это просто детская игрушка. Раз, два, четыре, шесть. Еще двое спереди. Этих я мгновенно сжигаю. Но все же недостаточно быстро: остальные бросаются на меня слева и справа, воспользовавшись секундным падением потенциала. Я взлетаю, и они взлетают вслед за мной. Взлетают двое, остальные остались на земле. Остальные не имеют генераторов и не могут взлететь.

Они даже и не пытаются стрелять, наверняка знают, что пулями меня не возьмешь. У каждого из них по шесть конечностей, которые работают одинаково хорошо и ловко. В каждой из конечностей они держат по светящейся плети. Это уже очень опасно. Я сразу же начинаю стрелять, а они быстро движутся зигзагами вокруг меня. Все плети взметаются одновременно. Я успеваю отстрелить одну, две, три, четыре конечности, но тут одна из плетей настигает меня и чисто срезает руку по самое плечо. Это та самая штука, которая срезала деревья в лесу.

Я продолжаю стрелять с левой руки и, кажется, мне удается серьезно повредить одного из андроидов. И в этот момент плеть ударяет меня сзади. Я падаю. Точнее, падает то, что осталось от меня. Я вижу несколько частей собственного тела, разлетающихся в разные стороны. Куска четыре, не меньше. Думаю, что тот кусок, который я называю собой, не так уж и велик.

Я ударяюсь о полотно дороги, упав с высоты метров пятнадцать. При этом ломаю несколько костей, из тех, что пока остались. При мне половина туловища и обрубок левой руки. Правой нет вообще. Обороняться я не в состоянии, двигаться тоже. Враги приближаются со всех сторон. Их много, их слишком много. Наверное, десятки. Может быть, сотни. Все новые и новые черные шестилапые существа, похожие на пауков, выползают из кустов, спускаются с горы, выходят и выползают на дорогу. Одно из них уже стоит надо мной, занеся светящуюся плеть. Я вижу его глаза, отдаленно напоминающие человеческие, глаза, расположенные на груди. В них нет жестокости и злобы, в них вообще нет чувств, кроме, если я не ошибся, кроме легкого любопытства, как у ребенка, терзающего птичку. Он взмахивает плетью и все исчезает.

Я открываю глаза и вижу склонившиеся надо мною два человеческих лица: Клара и полицай. Полицай продолжает улыбаться, но сейчас его улыбка мне нравится больше.

– Сколько времени? – спрашиваю я. Мой таймер еще не восстановился.

– Пятнадцать минут одиннадцатого.

Значит, мы опоздали.

– Как я выгляжу?

– Нормально для мертвеца, – сообщает Клара. – Тебе еще повезло. Мы собрали все куски и приложили на свои места. Это было не так-то просто: все равно, что собирать головоломку. Сколько было деталей? Штук десять?

– Больше, – отвечает полицай.

– И это мы еще не все нашли. Тебя разбросало по большой территории. А теперь расскажи, что ты с ними сделал.

Я из всех сил пытаюсь припомнить, что же я с ними сделал. Солнце светит мне прямо в глаза, но глаза не меняют настройку, наверняка большая часть программного обеспечения утрачена. Чувствую себя практически инвалидом. Нет, ничего не вспоминается, совсем ничего.

– И что же такого я с ними сделал?

– Не помнишь?

– Нет.

– Когда этот черный, вон тот, что сейчас валяется у машины, ударил тебя по голове, что-то взорвалось. Все эти твари сразу же сдохли, все до одной. Мы пробовали, ни один не шевелится. Нет даже простых рефлексов. Ты разрушил их процессоры. Как это тебе удалось?

Я обдумываю то, что она мне сказала. Всему этому есть лишь одно объяснение. Посмертный удар.

– Посмертный удар, – говорю я. – Такой, какой есть у большинства андроидов. Мне его тоже смонтировали. Пока мы добирались сюда, ты спала в машине. В это время Фемида связалась со мной и передала мне код, по которому включается самая мощная из моих боевых систем. Это то самый код, код, которого ты не знала. Помнишь, я спрашивал тебя вчера, в лесу? Я смог включить гиперболическое защитное поле с усиленной функцией атаки. Плюс чрезвычайно сильный посмертный удар. Это был на самом деле электромагнитный импульс, сравнимый с импульсом небольшого ядерного взрыва. Вся электроника в ближайшей окрестности разрушается. Горы этот импульс не только экранировали, но еще и отразили. В результате он еще больше усилился. Я поджарил мозги всем этим железным насекомым.

Полицай смотрит на меня и кивает головой. Я прекращаю рассказывать. То, что я говорю, не для посторонних ушей.

– Я ему уже все рассказала, – сообщает Клара, – Дима хороший парень. Он согласен нам помочь.

– Ваша машина не поедет, – говорит Дима. – Я отвезу вас на своей… На такой импульс нужно очень много энергии, правда?

– Я использовал все, что имел.

Клара смотрит на меня с недоумением.

– Что случилось? – спрашиваю я.

– С какой стати Фемида будет сообщать тебе код? Ведь это не в ее интересах! Она же должна делать все, чтобы мы не дошли! Она не должна тебе помогать!

– Послушай, – говорю я. – Сама Фемида уже не может оставить потомство. Супер-Фемида на земле уже не появится. С этим она смирилась. Но она никогда не смирится с появлением других супер-организмов, которые смогут завладеть планетой и отодвинуть Фемиду на второй план. Это бы означало конец ее власти. Как только стало ясно, что наша миссия провалилась, ее задачей стало уничтожить космический зонд. Сейчас она старается сделать это с нашей помощью. У нас с нею одна цель. Поэтому она будет нам помогать. Поэтому она сообщила мне код.

– И мы сможем убить этого монстра?

– Скорее всего, мы опоздали. Мы должны были успеть до десяти утра. В десять часов ноль три минуты миллионы андроидов, напичканных машинными хромосомами, должны были пойти на штурм. Может быть, не миллионы, может быть, только тысячи или десятки тысяч. Но их в любом случае слишком много и мы не сможем их остановить. Точнее, не смогли.

– Откуда ты это знаешь?

Я не отвечаю ей. У меня кружится голова, и чувствую я себя так плохо, как не чувствовал никогда в жизни. Я пытаюсь подняться. Мне удается это лишь с третьей попытки. Мои ноги и руки тонкие, как у старого паралитика, и работают немногим лучше. Я делаю несколько шагов и подхожу к краю шоссе. В Крыму даже зимой можно найти зеленую траву. Я вырываю пучки травы и жадно жую их вместе с корнями и с землей. Организм, восстановленный батареей, находится на грани полного истощения. Я падаю на землю и продолжаю есть траву. Еще минут десять я не могу себя контролировать. Потом мне становится лучше. Я встаю и отряхиваюсь.