Эрик Расселл - Часовые Вселенной

— Каким образом? — спросил Кинг.

— «Тандербаг» должен был откуда-то взяться. Он мог проехать сотни миль, прежде чем оказаться в том злополучном месте. Машину и троих парней внутри могли заметить десять, двадцать, сорок человек. Я могу поручить агентам проследить путь «тандербага» и найти свидетелей. Если все свидетели скажут одно и то же, а именно, что эти трое — ваши пропавшие пилоты...

Джеймсон не договорил, отчего его слова прозвучали несколько зловеще.

— Чтобы такое проделать,— заметил Кинг,— нам пришлось бы извлечь эти фотографии из секретных документов и снабдить вас большим количеством копий.

— Конечно.

— Но это означает распространение секретных сведений.

Харпер громко застонал, потер подбородок и процитировал имена двенадцати апостолов.

— Посмотрим, что решит соответствующий департамент,— сказал Кинг, недовольно глядя на него.

— Заодно,— предложил Харпер,— можете убедить другой соответствующий департамент забрать тело Джоселин Уитгин-гэм и подвергнуть его тщательному исследованию. Не знаю, даст ли это что-нибудь, но в любом случае попытаться стоит.

— Посмотрим, что они решат,— повторил Кинг с явной неохотой и вышел.

Оставшиеся трое беспокойно пошевелились, осознавая, что вся ответственность с этого момента волей-неволей ложится на них.

— У вас есть пистолет? — спросил Харпер Джеймсона.

— Да.

— Лучше держитесь за него покрепче.

— Почему?

— Потому что, если Кингу не удастся договориться с начальством, я по-настоящему озверею.

— Лучше не стоит! — предупредил Джеймсон.

— Я предпочту быстро умереть здесь, чем медленно где-нибудь в другом месте,— горячо заявил Харпер.

Трое посмотрели на него с явной опаской.

Кинг отсутствовал долго. Наконец он вернулся в сопровождении массивного человека с военной выправкой по фамилии Бенфилд. В руке тот держал три большие фотографии, которые показал Харперу.

— Знаете этих людей?

— Нет.

— Уверены?

— Уверен. Мне они совершенно незнакомы.

— Гм! Можете ли вы сказать, что они соответствуют описанию тех троих, которых вы имеете в виду?

— Вполне. Я мог бы утверждать более определенно, если бы фотографии были цветными. На черно-белом изображении не понять, какого цвета форма.

— Темно-зеленая с серебряными пуговицами, серые рубашки, зеленые галстуки.

— Кроме серебряных пуговиц, все сходится.

— Хорошо. Мы немедленно проверим. Кто тот свидетель?

Харпер рассказал ему про старика с заправки, пока Бенфилд делал быстрые записи в блокноте.

— Сперва попробуем допросить его,— обратился Бенфилд к Джеймсону.— Если проверка подтвердится, мы сделаем достаточное количество копий для того, чтобы ваши люди могли проследить весь их путь. Покамест передадим комплект фотографий в ваше тамошнее управление. Вряд ли потребуется много времени, чтобы выяснить, розыгрыш все это или нет.

— Пара часов,— сказал Д жеймсон.

— Лучше бы пара минут,— заметил Харпер.— И как насчет того, чтобы дать мне передышку, пока вы этим занимаетесь?

— Об этом подумаем, когда получим доклад. Если доклад не оставит от вашей истории камня на камне, мы, скорее всего, отправим вас на обследование к психиатру.

— Это будет забавно,— заверил Харпер.— Он будет играть всеми королями, а я — всеми тузами. В конце концов вам придется упрятать в психушку его самого.

Бенфилд пропустил эти слова мимо ушей. К истории про телепатию и тому подобное он относился с изрядной долей скепсиса. На него произвело впечатление лишь то, что разыскиваемый преступник каким-то образом сумел добраться до высших эшелонов Вашингтона. Из чего следовало, что либо в словах Харпера есть крупица некоей невероятной истины, либо он обладает удивительным даром убеждения. Но Бенфилд был человеком беспристрастным и готов был заняться поиском любых фактов, которые могли принести хоть какую-то пользу.

— Поместите его в надежное место,— велел Бенфидд Джеймсону,— и держите там, пока мы не получим ответ.

— Думаете, я собираюсь сбежать после того, как проделал весь путь сюда? — возразил Харпер.

— Нет, не думаю — поскольку у вас не будет ни малейшею шанса сбежать.

Бросив на Джеймсона предупреждающий взгляд, Бенфилд вышел с фотографиями в руках.

— Мы позвоним вам, как только что-нибуд ь узнаем,— пообещал Джеймсону Кинг.

Он пристально посмотрел на Харпера, пытаясь вновь обрести властный вид, и продолжал смотреть ему в спину, пока тот выходил. Но в голове его крутился дикий водоворот мыслей, и ему было страшно, как он ни пытался это скрыть.

— Спасибо за обед,— устало сказал Харпер, сидя в кабинете Джеймсона.— Похоже, скоро вам придется покупать мне и ужин.

Он посмотрел на часы.

— Без двадцати четыре. Почему они не доложат непосредственно вам? Это ведь ваши люди, так?

— У них свой приказ.

— Да, я знаю. Приказ, полученный от кого-то другого. В данный момент вы размышляете о том, что это дело не вполне в вашей компетенции. В задачи ФБР входит многое, но не поиски чересчур расточительных космических пилотов. Так, по крайней мере, вы считаете. И не можете решить, выйдет ли из этого хоть какой-нибудь толк.

— В свое время выясним.

— Что-то долго они выясняют.

Харпер несколько минут сидел молча, затем начал проявлять признаки нетерпения.

— А если тот старик мертв и больше не в состоянии кого-либо опознать?

— У вас есть причины так думать? — спросил Джеймсон, пристально глядя на него.

— Да. Возможно, те трое решили подстраховаться и вернулись, чтобы заткнуть ему рот.

— Зачем? Свидетельство мисс Уитгингэм снимало с них всякие подозрения. Было бы крайне глупо так поступать, вновь привлекая к себе внимание после того, как им успешно удалось уйти в тень.

— Вы рассматриваете случившееся с неверной точки зрения,— заявил Харпер,— и ошибаетесь в двух отношениях.

— А именно?

— Вы полагаете, что если они виновны, то поведут себя как любые другие земные головорезы, убившие полицейского. Но почему они должны так поступать? Данное преступление вовсе не значит для них то же самое, что для нас. Напротив, они могут относиться к нему так же, как относится к своему поступку какой-нибудь тупоголовый фермер, который, увидев в лесу странную птицу, целится в нее из ружья и стреляет. Возможно, то была редчайшая птица в мире, последний экземпляр. Но разве фермера это хоть немного волнует?

— Вот причина, по которой они вряд ли вернутся, чтобы убить свидетеля,— заметил Джеймсон.— Вряд ли он их хоть немного волнует.

— Вовсе нет. Это аргумент против вашего предположения, что их главным образом заботит убийство Элдерсона. Думаю, на самом деле их беспокоит нечто куда более серьезное.