Георгий Михайлов - Тайна рубина

Широкий топор блеснул при свете молнии, но Нерон был уже рядом и рванул человека за руку. Тот закричал от боли. Нерон схватил неизвестного за горло. Оба упали на валежник. Толстый кожаный воротник мешал собаке.

Не выпуская его, Нерон подбирался к горлу. Человек уже чувствовал горячее дыхание собаки на своем лице. Не делая резких движений, с большой осторожностью он нащупал у собаки затылок и опустил на него топор.

Но в то мгновение, когда лезвие топора погрузилось в густую шерсть, от страшной боли и от удушья человек потерял сознание. Тем не менее удар топора сделал свое дело. Собака разжала челюсти и упала на землю.

Буря хозяйничала в тайге почти до утра. Свалив массу деревьев и вырвав с корнем береговые кусты, она только перед самым восходом солнца ушла на юг.

Выйдя утром из пещеры, Морозов был поражен переменой в окружающей местности: Каменка вышла из берегов и разлилась по низкому левому берегу. Далеко виднелась спокойная поверхность воды, не затронутая течением; стволы берез разлиновали воду белыми полосами; кусты походили на острова. В разных местах по основному руслу Каменки выросли песчаные отмели; ниже переката шла коса, почти перегораживая русло. У входа в пещеру намыло песку.

Морозов спустился к заливчику, где вчера он укрепил вращающийся камень. За ночь ствол березы, продетый в трещину скалы, выдержал не один штурм разбушевавшейся Каменки. После такой грозы вполне можно было рассчитывать на крепость «замка».

Только человек мог вынуть ствол и, освободив камень, дать воде прорваться в пещеру.

Позавтракав, Морозов пошел искать Нерона. Осмотр он начал с широкого провала в конце коридора. Собака могла упасть туда, хотя ловкий пес прекрасно лавировал между камнями и, кроме того, хорошо знал весь верхний горизонт пещеры. В провал сбегал ручеек мутной воды. В глубине виднелся широкий уступ, на котором при падении должна была бы задержаться собака. Морозов, наклонившись над провалом, опустил на шнурке фонарик и осветил уступ. На площадке скопилась вода, лежала куча обвалившейся щебенки и больше ничего. В стороне чернела ниша - спуск на второй горизонт.

Убедившись, что не совершилось самого худшего, Морозов повеселел. Найти собаку в лесу ему казалось проще. Да, пожалуй, и искать не придется. Нерон где-нибудь ночью пережидал грозу и теперь сам прибежит.

На вывороченных корневищах еще блестели кристаллы полевошпатовых обломков, разорванные плети вьюнков висели на сучьях, и прибитая ветром трава обнажала каменистый грунт. Солнце уже поднялось над деревьями и сильно парило; холодные токи воздуха веяли из чащи.

Морозов бродил по руслу Пропащей - единственной пока дороге в районе пещеры - и звал Нерона.

К полудню он ушел далеко на юг. Русло опустилось в низину; его обступили болото и тальниковые заросли. Дальше идти было бесполезно. На обратном пути Морозов ушел вправо и, с трудом пробираясь по бурелому, вышел на берег Каменки верст за шесть ниже пещеры. На всем пути он не встретил ни одной дороги; узкие извилистые тропы кончались у реки.

Возвращаясь поздно вечером в пещеру, Морозов надеялся, что собака вернулась.

Вечерние длинные тени легли на поверхность воды, вытянулись стволы берез. На елях возились крикливые пищухи. Моховая полянка над самой водой, где обычно любил лежать Нерон, была пуста.

Морозов с трудом заставил себя съесть обед. Уставший, он лег и быстро заснул.

Утром следующего дня Морозов продолжал поиски.

С Нероном, очевидно, случилось несчастье.

На одной из лесных полян внимание Морозова привлекла беспокойная серая птичка, похожая на кедровку. Она перелетала с куста на куст и кружилась над небольшим овражком. Морозов направился к овражку, но птичка не улетала, она пронзительно кричала и кружилась в воздухе. Около обрыва Морозов остановился. На дне овражка что-то чернело.

- Нерон! - крикнул Морозов, узнав собаку.

Нерон лежал между камнями на правом берегу. Голова его была откинута в сторону, глаза закрыты, нижняя челюсть отвалилась, и свесился бледно-розовый сухой язык. От левого глаза и почти до уха шла широкая, покрытая мухами и мошкарой рана. На камне возле головы были видны капли крови. На шее зияла большая рана.

Со дна овражка Морозов достал пригоршню холодной воды и плеснул ее на голову Нерона.

Собака сделала едва заметное глотательное движение, язык вздрогнул, и приоткрылся один глаз.

Нерон еще был жив. Морозов смочил голову собаки из фляжки. Нерон открыл глаза, подобрал задние ноги и тихо заскулил.

Оставив собаку, Морозов принялся за осмотр овражка.

У подножья крутого откоса он заметил кучу свежей осыпи. Дальше на ровной плоскости илистого намыва ясно отпечатался след сапога. На одном из уступов виднелись красно-бурые пятна. Это были следы крови, но уже не собаки, а человека. Было очевидно, что здесь произошла кровавая схватка Нерона с неизвестным.

Морозов донес Нерона до пещеры на руках.

Промыв рану, он устроил ему подобие конуры на солнечном берегу Каменки. Потом еще раз осмотрел овражек и окончательно убедился в том, что собака преследовала человека по правому берегу Пропащей. Несмотря на довольно ясные следы, места встречи обнаружить не удалось. Выйдя на тропу за овражком, Морозов пошел по следам. По их расположению можно было без ошибки заключить, что человек первые саженей сто бежал, должно быть, он боялся преследования, а затем перешел на неуверенный шаг.

Морозов шел по сравнительно знакомой ему местности. Слева саженях в трехстах тянулось почти меридионально русло Пропащей. Ниже, в версте, начинается низина. Там и без того непроходимая тайга погружена еще в непроходимое болото. Даже в жаркое время голубоватая дымка стоит над лесом. В чаще - полумрак, тучи комаров, а под ногами трясина.

Морозов пробовал пробираться по болоту в надежде найти какой-нибудь островок. Но островка не было- редкие березы, густой тальник и заросли камыша уж никак не могли служить пристанищем человеку. Может быть, человек вернулся обратно? Эта мысль показалась Морозову правдоподобной, но отсутствие обратных следов заставило его отказаться от такой догадки.

Морозов вернулся в пещеру. Он старательно ухаживал за Нероном, уложил его в удобной нише на мягкой подстилке из мха. Собаке стало несколько лучше - эта было видно по блеску глаз и попыткам двигаться.

Между тем запас продуктов был на исходе, оставались фунтов пять сушеного мяса, полбанки масла и сухари. Большим подспорьем были хариусы из Каменки, но рыбная диета уж успела надоесть и Морозову и Нерону.

Судя по состоянию собаки, ее полного выздоровления следовало ожидать не раньше пяти-шести дней.

Вынужденный остаться на этот срок в лесу, Морозов решил заняться детальным обследованием нижних горизонтов пещеры и найти второй выход.