Александр Черченко - Сказание о системном администраторе

— А вот и наши невесты, сейчас свидание будут нам назначать. Выходим.

Мы быстро покинули салон и встали у дверей в ожидании. Семён, при этом, опустил руки в карманы. В то же время из джипа вылезло три настоящих русских богатыря, и один из них, вероятно, сам Илья Муромец направился прямо к нам. Широкое его лицо ничего не выражало и напоминало холеное лицо гаишника, уже богатого человека, давно уставшего от своей работы. Подойдя к нам почти вплотную и глядя то мне, то Семёну в глаза он сказал:

— Спокойно, братишки, вы должны кое с кем встретиться и обсудить будущее вашего магазина.

Голос у него был низкий, хрипловатый, как у певца шансона. Сказано было тоном непреклонной воли, но без грубости. Сёмен, кивком показал мне, чтобы я не возражал. «Илья Муромец» вежливо предложил нам ехать за его джипом и уверил нас, что «тут близко и это ненадолго». Было видно, что он доволен нашей разумной покладистостью.

Пока мы ехали на переговоры к «авторитетному человеку» Семён разъяснил мне ситуацию. Общий смысл ее сводился к следующему: территория города негласно разделена на некие сектора. За каждым сектором присматривает авторитетный человек. Им может быть милицейский чиновник или вор рецидивист, успешный банкир или наркоторговец. Его задача контролировать прибыль от бизнеса в своем секторе и вообще следить за порядком, неофициально. Таких секторов в городе восемь и если ты хочешь вести тут денежные дела, то пройти мимо «смотрящих» невозможно. Они про тебя уже многое разузнали, во всяком случае, так они думают. Если их решение положительное, то сейчас, ты узнаешь свой «персональный налог» с магазина и, поверь, торговаться с ними бесполезно. Если ты не вписался в их схемы, значит тебя сейчас припугнут и посмотрят на твою дальнейшую реакцию, на предмет — убивать тебя или отпустить обратно в твой прошлый мир с тяжелой работой, маленькой зарплатой и равнодушным начальником. А на том фундаменте, что ты заложил, они сами что-нибудь построят и возможно руками твоих же рабочих.

— Но, как же наши справки и разрешения с печатями и подписями?

— Если не получишь разрешение от «смотрящих», то храни свои справки, на случай когда закончится туалетная бумага.

Через несколько минут мы заехали во двор трехэтажного особняка и железные автоматические ворота закрылись, отрезав последний путь к отступлению. Д-2 определил 5 камер слежения, небольшой склад оружия, 9 человек охраны и еще кое-какие мелочи на территории особняка. Богатыри обыскали нас на предмет оружия, и я с удивлением отметил, что у Семёна оказался только складной нож. Убедившись, что мы «чистые» нас, наконец, провели в дом. Все говорило о том, что хозяин дома принадлежит к чистокровным потомкам древней династии воровского сословия.

— Здесь живет вор по кличке «Хрипатый», известная в городе личность, — сказал вслух Семён, как бы обращаясь к самому себе. Затем он обратился ко мне:

— Говорить буду я, ладно?

— Ладно.

Мои опасения, к счастью не оправдались и встретило нас не существо в наколках, с железными зубами и хищным видом. Когда «богатыри» проводили меня с Семёном в просторную залу и встали как вкопанные по углам, из соседней комнаты навстречу нам вышел представительный человек в красивом белом костюме и очках в золотой оправе. Казалось, что он состоит весь из света и золота и явился сюда прямо из какого-нибудь райского офиса. Он был высок, светловолос, на вид лет сорока, в левой руке держал пишущую ручку, блеснувшую золотым пером. На его подбородке была крупная родинка, которая располагалась таким образом, что придавала лицу вид породистого аристократизма.

— Геннадий Георгиевич, советник мэра города, — представился он и предложил нам сесть в кресла. Я сразу же ощутил приятный холодок легальной законности официальной обстановки и обрадовался. Втроем мы расположились вокруг журнального столика красного дерева. Столик украшала пухлая бутылка виски и три хрустальных стакана, однако от предложенной выпивки мы вежливо отказались.

— Господа, буду краток и начну с главного, чтобы не занимать ни вашего, ни моего времени, — проговорил он приятным бархатным голосом и снял очки.

— Уверен, вы понимаете, что в нашем славном городе бизнес дело коллективное, даже если это дело является личным. Мы будем рады приветствовать новое, молодое пополнение в рядах торгово-финансовой элиты, сложившейся не за одно десятилетие и свято чтущей принципы законности и правопорядка. Ваш будущий магазин, в целом, вписывается в общую концепцию коммерческих отношений и структуру функционального развития. Настораживают, правда, отдельные аспекты, недочеты и вопросы, а именно: источники происхождения денежных средств, все ли в порядке с налогообложением (я настороженно прислушался, а Семён едва заметно улыбнулся), чрезвычайная близость объекта к садово-парковой зоне. В числе прочего, могут возникнуть проблемы в отношении строительно-архитектурного плана города на текущий год…

Я уже начал терять нить его речи, осознав, что перед нами юрист, а когда юрист обещает быть кратким, то лучше сразу налить себе стакан виски и прочно расположиться в кресле. Жаль, что от выпивки мы отказались. Семён спокойно слушал, наклонив слегка голову и пристально глядя в глаза говорившему, голос которого, безостановочно продолжал бубнить, словно читая текст по бумажке:

— И, наконец, не может не беспокоить соседство гипотетического магазина с пожароопасными, легковоспламеняющимися материалами. Ведь еще до вашего появления в том районе было запланировано сооружение автозаправочной станции и подводка дорожного полотна…

— Какие ваши условия? — Тихим голосом вдруг перебил его Семён. Геннадий Георгиевич умолк, ничуть не смутившись. Он добродушно посмотрел на Семёна, потом на меня, надел свои очки и зачем-то, водя указательным пальцем по золотому перу, произнес: «Ваши тридцать процентов от дохода».

Я ничего не понял, но мне показалось, что охранники, стоявшие по углам, напряглись. Семён нахмурился и отрезал:

— Это невозможно.

— Почему же? — Удивленно и как-то даже участливо осведомился юрист.

— Потому что бессмысленно делать бизнес себе в убыток.

— По нашим расчетам данная схема обеспечит вам вполне пристойное развитие и умеренное процветание.

— По нашим расчетам не тридцать, а минимум семьдесят процентов обеспечат нам пристойное развитие и умеренное процветание.

— Жаль, что мы не договорились, господа, — мягко сказал Геннадий Георгиевич и медленно, но решительно поднялся с кресла. Мы также было собрались вставать, как вдруг случилась неожиданность. Охранники, как по команде, снялись со своих мест и направились к тем самым дверям, из которых недавно вышел юрист. Они стали по сторонам от дверей, которые тут же распахнулись обеими створками, и в проеме возникла маленькая сгорбленная фигура пожилого человека. Седой старик одетый по-домашнему в роскошный восточный халат и тапочки, вышел, опираясь на палочку и направился в нашу сторону. Мы с Семёном тут же поднялись одновременно — пожилой человек своим видом невольно внушал почтение. Это, вероятно и был настоящий хозяин дома.