Александр Черченко - Сказание о системном администраторе

Я задумался. Предложение было несколько неожиданным, ведь мы с Семёном были только деловыми партнерами и вообще…

— Спасибо, дружище, может в другой раз, мне кое-что еще надо сделать, — ответил я неопределенно и стараясь не обидеть своего «приятеля» отказом. Семён только пожал плечами, мол «как знаешь» и мы договорились встретиться завтра утром.

Он подвез меня к моему дому, я пожал ему руку и вышел. Немного постояв у калитки, я проводил отъезжающий автомобиль взглядом, пока тот не скрылся за поворотом.

«Интересно могли бы мы стать друзьями в обычных обстоятельствах?» — Подумал я и тут же принял решение побывать у Семёна дома в его отсутствие и узнать побольше о его личной жизни. Не могу сказать почему именно, но меня раздражали его разносторонние умения и таланты. Они меня даже злили. Но главное, что беспокоило — это умело скрываемая и непонятная угроза, таившаяся в его глазах. Разгадку этой угрозы нужно было искать не в умении драться, стрелять, и говорить «по фене», а в его личных привязанностях, в глубинах природы характера этого человека. В данном случае Д-2 был мне помощником лишь в качестве транспортного средства и конспирации, в остальном же следовало полагаться на собственный жизненный опыт и самостоятельные выводы. Однако, для начала, я решил посоветоваться с домовым.

Когда я возник в комнате, Ужеля, конечно ел. Этот маленький домовёнок был невероятно прожорлив! Сидя у огромного экрана телевизора, он смотрел новостной канал и дожевывал, видимо, последний кусок Пармезана. Меня он приветствовал кивком головы, поскольку его рот был занят пережевыванием сыра. Молча обшарив холодильник, я обнаружил там крохотный кусочек хлеба и пустую бутылку от молока. «Похоже, придется опять слетать куда-нибудь в заморские страны за едой», подумал я недовольно.

Ужеля внимательно на меня посмотрел и вялым, сытым голосом произнес:

— Зря ты, Лексей (так он меня стал звать последнее время) отказался от предложения Семёна пойти по бабам, там бы и подкрепился заодно.

— А я без всяких Семёнов могу пойти и развлечься!

— Пойди, пойди, яхонтовый мой! Молодо — зелено, погулять велено! А я, пока Ладушку навещу. На рассвете возвращайся, обсудим, как жить дальше, только на обратном пути не забудь ветчины захватить, уж больно она мне понравилась, ладно?

— Ладно, дедушка, привет супруге, на рассвете буду.

С этими словами я приказал Д-2 отправить мое голодное тело вместе с голодной душой по одному из веселых и буйных маршрутов Демьяновых развлечений.

Где я побывал этой ночью и что делал описывать не стану. Что может быть интересного в том, как человек, пролетев над бушующим Тихим Океаном ныряет вдруг в нежнейшую, горячую, влажную смесь из женских тел, испанских вин, гаванских сигар, колумбийского кокаина, мексиканской музыки и черт знает чего еще? Что интересного, с литературной точки зрения, конечно, в описании безумно-танцующей оргии, завлекающей тебя в свой сладостный круг из стонущего блаженства. Остается лишь удивляться — чего только не сделает молодой мужчина, соскучившийся по красивой девушке! Но не в этом суть — главное, что, в конце концов, я очнулся глубокой ночью, в какой-то экзотической стране, в каком-то затерянном городке и в какой-то невероятной комнате, очевидно в гостиничном помещении ночного клуба или борделя. Д-2 разбудил меня в тот самый момент, когда первый луч восходящего солнца блеснул алым светом, далеко от меня, за тысячи километров, над моим родным городом.

Приподнявшись с огромной кровати и откинув в сторону одеяло, я не сразу осознал, кто я и где нахожусь. Окна были завешены тяжелыми шторами из ткани похожей на бархат, в комнате стоял полумрак и мое голое тело ощутило бодрящий холодок предрассветного времени. Я пополз по кровати за одеялом. От простыни из тончайшего китайского шелка пахло женскими духами (слишком сладкими как на мой вкус), но кроме меня в комнате уже давно никого не было. Во всяком случае, так мне сначала показалось. Закутавшись обратно в одеяло, я решил полежать еще минут пять, а потом вернуться в свою страну, на чужую дачу с камином. Как же не хотелось мне сейчас куда-то лететь, о чем-то думать, с кем-то воевать! Но ведь придется! Придется стать жестоким, в любом случае я нанесу удар по этим убийцам, по этим врагам рода человеческого! Яков подбирается ко мне все ближе, Семён что-то затевает, Ставр пропал…

«Нет, подумал я, с такими мыслями больше не получиться безмятежно поваляться в теплой постели на краю мира». Отбросив одеяло, я опять сел на кровати. В голове шумели последние, утихающие волны моего ночного загула. Кажется, где-то поблизости в углу стоял торшер. Я протянул руку и нащупал кнопку включателя. Зеленый свет зажегся и… осветил… Ой! Кто это?!

От неожиданности я вздрогнул и скатился с кровати как бревно. Под высоким торшером на тумбе сидел Чадушка, свесив свои худые ножки в лаптях.

— А ты большой гурман, Лёша, любишь вкусно и разнообразно покушать, и к женщинам не чужд. Ну как ты, после вчерашнего?

Я испугался не только от того, что резко увидел перед собой эту козломордую нечисть, но еще и потому, что домовёнок раскрыл свои глаза не сразу, а через секунду после того как зажегся свет и это было так, словно бы он сидел в обмороке и вдруг проснулся. Жуткое зрелище!

— Ты что здесь делаешь? — Просипел я в ответ, приходя в себя.

— Пугливый ты стал, али боишься чего?

Я поднялся с пола и переложил упавшее вместе со мной смятое одеяло обратно на кровать. Признаюсь, неприятно было начинать новый день (хотя тут стояла еще ночь) с Чадушки. Домовой хитро улыбался и указал пальчиком на стоящую рядом с ним трехлитровую банку с какой-то мутной жидкостью.

— Рассол, — радостно проблеял он, как бы в ответ на мой вопрос, и добавил: — истина Леша не вине, истина в рассоле!

Да, без сомнения, это был превосходный домашний рассол и, ощутив вдруг, внезапную жажду я снял обеими руками банку с тумбы и жадно припал к живительной влаге — знаменитому спасительному эликсиру русских гуляк. Выхлебав около литра и вернув банку на место, я вновь обратился к своему гостю.

— За рассол, конечно, спасибо, но все-таки чего тебе надобно, старче?

— Не стар я вовсе, это Ужеля стар, а я еще о — го — го! Дело у меня к тебе важное, вот и пришел ни свет ни заря, потому как о будущем твоем пекусь, вместо того, чтобы под печкой отлеживаться.

— Ну, говори. Только покороче. Мне уходить отсюда надо.

— Куда ты пойдешь я знаю, да только к погибели ведет этот путь, к жуткой погибели до которой дошел самоубиенный Ставр, учитель твой блаженный.