Януш Цыран - Голос Лема

Коснувшись очередного слоя, он приблизил его к третьему, внутреннему. Соприкоснувшись, пленки стали несколько прозрачнее. На очищенной от обломков земле лежало нечто, напоминающее большой военный ящик для снарядов.

Повреждение палатки не меняло ситуацию, в которой они оказались, пробравшись за полицейскую ленту, так что вряд ли имело значение, разрежет он следующий слой или нет. Его сдерживало другое — то, что находилось внутри, изолировали не без причины. Тех, кто ставил палатку, не волновало расследование авиационного агентства — обломки они отбросили в сторону. Раз они так поступили, внутри палатки нечто важное.

— Что там? — спросила Кинга, заглядывая ему через плечо.

— Это не госпиталь. Твоего мужа там нет.

Марек сделал несколько фото без вспышки. На сервер он их отправить не мог, лишь вынул карту памяти и спрятал в кармашек жилета. Никем не замеченные, они вернулись к пожарным машинам, сбросили куртки и каски, после чего спокойным шагом отступили в лес. Фотографу приходилось удерживать Кингу, которая пыталась бежать.

— Не верю, что нас не поймали, — сказала она, когда они добрались до мотоцикла. — Что было в той палатке? Черный ящик?

— Великоват для черного ящика. Посмотрю подробнее на компьютере.

— Отвези меня домой. Меня дочь ждет.

Опершись о руль, он посмотрел на женщину. Ее взгляд был полон решимости. Собственно, сейчас он мог просто забрать у нее телефон, но отбросил эту мысль.

— Как ты хочешь добраться до памяти телефона? — спросил он. — Разбираешься в этом? Если твой муж компьютерщик, наверняка поставил надежную защиту.

Женщина колебалась, и он добавил:

— Ты же хочешь узнать, что там произошло?

Она смотрела куда-то в пространство, борясь с собой, а затем молча кивнула.

Марек жил в Констанцине, в частном доме с маленьким неухоженным садом. Поставив мотоцикл в гараж возле большого внедорожника, он повел Кингу в дом. Она невольно отметила, что репортер давно живет один — никакая женщина не выдержала бы в таком бардаке и либо прибралась бы, либо ушла. Было даже не особенно грязно, но беспорядок царил страшный. Гостиная плавно переходила в спальню, а фотопринадлежности валялись повсюду, даже на кухонном столе.

Марек включил кофеварку и гостеприимным жестом придвинул стул. Едва Кинга села, зазвонил ее телефон. Она выхватила его из сумочки.

— Алло?! — Услышав голос на другом конце, она расслабилась и одновременно почувствовала разочарование. — Папа… в больнице. На обследовании. Ничего страшного, но за ним какое-то время хотят понаблюдать… — Она немного послушала, и выражение ее лица изменилось. Закрыв глаза, она едва не расплакалась. — Это все эмоции, — тихо добавила она. — Вернусь через час. Буду все знать. — Убрав телефон, она посмотрела влажными глазами на Марека. — По телевизору несколько минут назад сказали, что никто не выжил.

Стараясь не встречаться с ней взглядом, он начал разливать кофе. О том, что никто не выжил, он знал давно — с того момента, когда увидел лес.

— Ты с ним разговаривала, — сказал он, просто чтобы хоть что-то сказать.

— Сама уже не знаю… — Она закрыла лицо руками. — Я читала, что память иногда обманывает. Помнишь о том, чего не было, или время путается.

Он подал ей кофе.

— Дай мне телефон. Попробую что-нибудь из него вытащить. Идем.

Они перешли в маленькую комнатку в задней части дома. Здесь большую часть обстановки составляло компьютерное оборудование, в том числе два распотрошенных системных блока и несколько старых мониторов. Марек сел в кожаное кресло и включил ноутбук с большим экраном. Кинга присела рядом на табурет, наблюдая за действиями репортера, который при свете слабой лампочки разобрал телефон, извлек из него карту памяти и вставил в ноутбук.

Снова зазвонил телефон Кинги.

— Да?.. — неуверенно спросила она.

— Привет, милая. Как дела?

— Ты где?! — Она встала. — Я тут с ума схожу… Когда приедешь?! Тебя где-нибудь встретить?

— Мне нужно закончить кое-какие дела. Буду чуть позже. Не волнуйся.

— Ромек… Какие дела? Самолет разбился. Тот, на котором ты должен был возвращаться. Знаешь, что случилось?

— Немного трясло.

— Трясло?.. Как… как это — трясло? Ромек, самолет разбился. Я была там и видела. Ты был… был в том самолете? Там нечего собирать. Обломки и тела разбросало на триста метров.

— Наверное, последствия пожара. Не помню, чтобы все было так страшно.

— Погоди… ты был в том самолете? Где ты сейчас?

— Не волнуйся. Все в порядке. Доберусь позже. Сейчас мне пора заканчивать.

— Нет! Подожди!

Кинга взглянула на дисплей телефона, словно пытаясь найти там дополнительную информацию. Но Ромек уже отключился, а номер, с которого он звонил, не определялся. Она села. По ее щекам текли слезы, но она улыбалась.

— С головой у меня в порядке, — всхлипывая проговорила она. — Это точно был он. Я секунду назад с ним разговаривала. Это был он! Я могу узнать голос собственного мужа.

— Если так, значит, на борту его не было, — спокойно ответил Марек. — Ты видела, что лежит в лесу. Этого и Терминатор бы не пережил. Может, он не говорит тебе правду?

— Ясное дело, я бы предпочла, чтобы он мне соврал и провел эти несколько дней у какой-нибудь шлюхи! — крикнула она. — Ведь он жив, а если бы летел в самолете, уже был бы мертв. Верно?

Кивнув, Марек повернулся к ноутбуку.

— На карте памяти два раздела, — сказал он. — Один не зашифрован, и похоже, что там фотографии и видео… Последняя видеозапись сделана сегодня, время — без нескольких минут четыре.

Скопировав файл на диск ноутбука, он задержал палец над клавишей «ввод».

— Да, — сказала Кинга. — Я хочу это увидеть.

Картинка дрожала, люди кричали. На борту самолета всегда найдется пара глупых баб, которые вопят из-за турбулентности. Это ничего не значит: тряска — обычное дело при выходе из облаков, а глупые бабы всегда будут вопить. Это ничего не значит.

Толстяк в фиолетовом свитере поднялся с места, стюардесса велела ему сесть. Он сел, но, едва она отошла, снова встал, словно у него была идея, как решить проблему рейса номер 346. При очередной встряске он замахал руками, опрокинулся и застрял в проходе между креслами. Трясло все сильнее, картинка местами становилась полностью неразборчивой.

Кинга расслабила невольно стиснутые кулаки — ведь она знала, чем закончится этот фильм. Девушка в белой мини-юбке пробежала перед объективом и упала, споткнувшись о толстяка. Это ничего не значит, паникеров везде хватает. Кинга об этом знала, но не знала, был ли Ромек на борту. Девушка встала и побежала дальше. Оператор не паниковал. Ромек всегда умел владеть собой. Тот, кто держал телефон, методично снимал происходящее в салоне, будто ничего особенного не случилось.