Исай Лукодьянов - Щит Нетона

- Ты поседел, - сказала она. - Я слышала, в городе говорили про тебя плохое.

- А ты и поверила? - усмехнулся Горгий.

- Я плакала. Боялась, не увижу тебя больше. Ты свободен? Бежал с рудников?

Она засыпала его вопросами, а он не знал толком, что ответить. Вроде бы свободен, а далеко не уйдешь. Потом она принялась рассказывать про свое племя, про кочевую жизнь на приволье.

Горгий пытался объяснить ей, что идет война и сейчас никуда из окруженного лагеря не уйти. Но разве что втолкуешь перепуганной женщине?

Он взял ее за руку и повел во внутренние покои. Им навстречу выскочил Диомед. Прищурился на Астурду, сказал:

- Где тебя носит, хозяин? Иди скорее, с Молчуном неладно.

Эхиар смеялся. Он сидел на груде мягких подстилок в спальне Сапрония, раскачиваясь из стороны в сторону, и слезы текли по его щекам, по спутанной бороде. Смеялся, тряс головой, а глаза у него были тусклые, мертвые. Нехороший это был смех. Хоть и не работал он на руднике голубого серебра, но много лет подряд выплавлял его по крупицам из очищенной руды, и горные духи, видно, настигли Эхиара здесь, вдали от его потайного горна.

Горгий поцокал языком, сказал:

- Принеси воды.

Астурда выбежала во двор, к бассейну, вернулась с кувшином. Эхиар вертел головой, вода не попадала ему в рот, лилась на белую одежду.

Астурда опустилась на колени, гладила его по голове, как ребенка, приговаривала что-то ласковое. И понемногу старик успокоился, взгляд его, устремленный на женщину, прояснился. Смех перешел в икоту, потом Эхиар повалился на подстилки, затих. Дыхание его было хриплым, прерывистым.

- Кто этот дедушка? - спросила Астурда. - Что с ним?

- Веселая болезнь…

Со двора донесся сердитый голос Ретобона - он распекал рабов за бесчинства, угрожал кому-то плетьми. Тяжелые шаги, звон оружия - Ретобон, сопровождаемый помощниками, вошел в спальню. Его худое лицо помрачнело, когда Горгий рассказал о болезни Эхиара.

- Никому об этом ни слова, - распорядился Ретобон. - Ты, грек, отвечаешь головой. Никого сюда не пускать. - Он посмотрел на Астурду, отрывисто спросил: - Что за женщина?

Горгий ответил не сразу. Потом решился.

- Моя жена… - И, встретив недоуменный взгляд Ретобона, добавил: - Она умеет ухаживать за больными.

К вечеру Эхиару полегчало, разум его прояснился. Он стоял у зарешеченного окна, глядел на темнеющий лес, прислушивался к голосам воинов, ржанию коней, воплям дерущихся котов. Горгий подошел к старику, стал объяснять, где они находятся, чей это дом и что происходит вокруг.

- Хочу посмотреть на Тартесс, - сказал Эхиар. - В какой он стороне?

- Отсюда не увидишь. С крыши, может быть…

- Проведи меня, - властно сказал Эхиар.

Вдали, за верхушками деревьев, розовел в закатном солнце, сверкал серебряный купол храма. Чуть левее вырисовывался многозубчатый верх башни Пришествия. Опершись темными, в синих переплетениях вен, руками на перила, Эхиар долго смотрел на вершины тартесских святынь. Глаза его слезились, должно быть от ветра.

Горгию наскучило торчать на крыше.

- Пойдем вниз, - сказал он. - Астурда хочет напоить тебя кислым молоком. А то ты уже третий день…

Он умолк, прислушиваясь к бормотанью Эхиара, пытаясь разобрать слова. Но, видно, Эхиар говорил не по-тартесски. Молится, что ли, подумал Горгий и, присев на корточки, стал терпеливо ждать.

- Какой нынче день? - спросил Эхиар, не оборачиваясь.

- Я веду счет времени по-гречески, - ответил Горгий, поднимаясь.- Но слышал от ваших, что через три дня будет праздник Нетона, или как там вашего главного бога зовут…

- Нетон - великий бог богов, резко сказал Эхиар. - Имя его надо произносить со страхом.

Горгию стало обидно за своих богов.

- Наш Зевс-керавногерет главнее всех богов, - сказал он. - Он может такую грозу наслать, что…

- Замолчи, неразумный младенец, - прервал его Эхиар. - Откуда вам, грекам, знать, как ужасен гнев Нетона… как вспучивается и разверзается земля, поглощая дворцы и города… как вырываются из недр огненные реки, сжигая, испепеляя целые царства… как уходят в морскую пучину огромные острова и только волны выше гор ходят там, где прежде была земля…

Горгий воззрился на старика.

- Где ты видел такую катастрофу? - недоверчиво спросил он.

- Никто из ныне живущих не видел. Это было много веков назад. - Эхиар простер руку в ту сторону, где за деревьями пылал закат. - Там лежали эти земли. В Океане. Когда-то им принадлежал весь мир.

- Чем же они разгневали Нетона?

- Ненавистью.

- Ненавистью? Они возненавидели своего бога?

- Ты задаешь глупые вопросы. - Эхиар вытер полой слезящиеся глаза. - Нетон дал им все, чего мог пожелать смертный. Их земли процветали, их женщины были прекрасны, а рабы искусны и послушны. Их оружие было непобедимо. Их мудрецы научились копить голубое серебро и старались проникнуть в его суть, ибо Нетон вложил в голубое серебро великую тайну. Но в своем тщеславии они переступили черту дозволенного. Они накопили голубого серебра сверх меры и стали украшать им не только храмы, но и оружие. Царство пошло войной на царство, посевы были вытоптаны и залиты кровью, и люди обезумели от крови и ненависти. И тогда Нетон жестоко покарал их. Великие царства погибли от огня и погрузились в Океан. Позже других погибла земля, что лежала недалеко отсюда. Спаслась лишь ничтожная горстка людей.

Эхиар умолк надолго. Небо на западе стало меркнуть, с моря повеяло вечерней прохладой. В лесу зажглись костры.

- Они приплыли к этому берегу, - сказал Эхиар, - и подчинили себе племя турдетанов, которое поклонялось Черному Быку и даже не знало, что зерно, брошенное в землю, прорастает и дает новые зерна. Они научили диких турдетанов строить дома и корабли, и добывать металл, и возделывать посевы. Так воз ник Тартесс. С тех пор прошли века, и сыны Океана стерлись из людской памяти. Только цари Тартесса, которые ведут от них свое происхождение…- Эхиар вдруг схватил Горгия за руку.- Видишь башню напротив храма?

- Вижу, - сказал Горгий, осторожно высвобождая руку. - Мне говорили, это башня Пришествия. В нее нет входа…

Эхиар засмеялся, и Горгий невольно отшатнулся: уж не начинается ли у старика опять веселая болезнь? Но Эхиар резко оборвал смех.

- Через три дня, - пробормотал он озабоченно.

- Послушай… царь Эхиар, - с запинкой сказал Горгий. - Если ваш бог покарал за ненависть великие царства, то… почему же люди не помнят об этом?

- Забыли люди. Все забыли… ничего не хотят помнить…

От непривычно долгого разговора старик изнемог. Тяжело опираясь на Горгия, спустился вниз, в спальню, растянулся на подстилке.