Михаил Зуев-Ордынец - Сказание о граде Ново-Китеже. Роман приключений

- Как началась торговля с миром, так и опустилась на народ тонкая сеть, невидимая, - сказал печально Истома. - Опутали народ! Пытался брат мой названый Вася порвать эту цепь, да!.. - замолчал Истома на полуслове и махнул безнадежно рукой.

- Говорил уж я, что прежде новокитежане, как пеньки, все ровные были, - продолжал поп, - а теперь детинских гордыня обуяла. И всего-то их, верховников детинских, семей десять, от силы пятнадцать. И все старая чадь, из родов разинских есаулов да сотников. Они сразу в древние еще века, в отделе жить стали, но все же над народом не возвышались, ровней с посадскими себя считали. А теперь у них богачество! Теперь такой порядок пошел: что старица, посадник да Верхняя Дума приговорили, то стрелецкая сабля да пищаль исполнить заставят!

Птуха запыхтел, надувая щеки:

- Вы разинские внуки? Или что?

- Терпеть надо, - вздохнул поп. - Кого господь возлюбит, тому горести и невзгоды посылает.

- Вас, новокитежан, господь бог ну прямо обожает. Все шишки на вас валятся.

Савва обиделся и, срывая злость на внуке, крикнул:

- Чадик зажги! Во тьме и кружку мимо рта пронесешь!

Истома зажег чадик, плошку с топленым салом. Штопор жирного дыма потянулся к потолку. Крошечное пламя освещало только стол и лица сидевших за ним людей. А дальше стояла тьма, где шуршали тараканы и пищали мыши.

- Ты, батя, брось! - зло сказал попу Птуха. - Вокруг да около крутишь. Давай ближе к ветру! Про белое железо говори!

- Тебя еще не хватало! - прихлопнул поп ладонью таракана, панически мчавшегося через стол. - А что белое железо? О нем сказ короткий. Истинно дьявол, а не лесомыки нашли его в Ободранном Ложке. Это еще когда было! При старице Пестимее, до прихода к нам бурятцев. То никому не нужно оно было, а то вдруг давай, давай! Вам оно нужно, мирским. А на кой ляд, спрашивается? Бывало, из него свистульки ребятам отливали или бусы девкам… Ой, попаду я из-за вас на плаху! - всплеснул поп руками. - Запрещается ведь о белом железе рассказывать.

- Это не золото ли? - спросил осторожно Виктор.

- Какое тебе золото! - отмахнулся поп. - Золота в Ново-Китеже почти и нет. Было маленько, что предки наши из мира принесли. Да износили его. О золоте у нас только в сказках говорят. Однако белое железо, как и золото, ржа не берет.

Серые глаза капитана стали вдруг особенно внимательными.

- Ржавчина не берет? Так, так… А вид у него какой?

- Название - белое железо и видом беловатенькое. Тяжелое! На много тяжельше черного железа.

Ратных опустил заблестевшие глаза и спросил спокойно:

- Нельзя ли посмотреть на ваше белое железо?

- Чего захотел! - Поп даже отшатнулся. - Во всем городе крупинки не найдешь!..

Он почесал в грязной бороде, потер ладонью мясистую лысину и продолжал раздраженно:

- Кончать поведание буду, спать время. На чем я остановку сделал?.. Вспомнил! Вот он, белый камень, - поднял Савва со стола белую гальку. - И хотел бы про него забыть, да разве забудешь! В те поры, как отказались посадские белое железо копать, верховники придумали новую погонялку, на соль лапу наложили, приказали соль посадским не продавать, а всю ее в Детинец везти, под охраной стрелецкой. Чуешь? А дорогу за соляным обозом вениками подметают, чтобы ни порошинки соли людям не попало. И объявлено было, что соль только в обмен на белое железо будут давать.

- Погибает народ без соли, - печально сказал Истома. - Десна у людей гниют, смрад изо рта идет, зубы, как скорлупки ореховые, люди выплевывают. - И, помолчав, добавил: - Тогда и поднял Вася посады па. бунт.

- Поднял твой Вася да и уронил! - хихикнул поп. - Он только еще замахивался, а Детинец ударил со всего плеча! Васька Мирской и другие бунтарские главари сидели ночью в кузнице, мозговали, как утром идти на Детинец, соль и волю добывать, а зеленые кафтаны той ночью налетели на посады. Кровь полилась по улицам святого нашего града. Ручьями полилась.

Истома вытащил из шкафчика книгу «Поведания», положил ее на стол поближе к чадику, нашел нужную страницу и начал читать:

- «Верхние люди со старицей и посадником в Детинце заперше сидели, а стрельцы, вся сотня, сели на конь. И бысть в городе сеча злая, избиваша стрельцы посадских, даже старцев и сущих младенцев не щадя. Зане не смей бунты кипятить противу ее боголюбия старицы, владыки посадника и лучших верхних людей».

Истома закрыл книгу и увидел испуганные глаза Сережи. Капитан сидел понурясь, глядя в пол. Виктор побледнел так, что побелели даже губы. Птуха вздыхал тяжело и трудно, словно задыхался.

- А что с Василием? Убили его стрельцы? - поднял голову Ратных.

- Стрельцы порубили саблями в кузнице всех бунтовских атаманов, а Василия в полон взяли, хотели пытать его, - ответил Истома. - Посадили в Пытошную башню, а пытать не доспели. Друзей у него много было. Ночью они к башне подкоп сделали, освободили Васю. Бежал он из города, а до мира не дошел. Зима была, а через Прорву и зимой ходу нет. - Истома помолчал. Он сидел, крепко прижав к себе Сережу и глядя куда-то в тьму избы. - Брели наши лесомыки по тайге, собаки их остановились над сугробом. Лаяли нехорошо. Разрыли лесомыки сугроб, под ним Вася лежал. Загнал его Ново-Китеж в снежную могилу.

- И поделом! Речено бо в пророцех: «Подъявший меч, от меча и погибнет!» - торжественно сказал поп. - А после ночного побоища мертвых с камнями за пазухой в Светлояр валили, в ершову слободу раков ловить. И доселе, как северяк подует, волну великую разведет, так батюшка Светлояр, гневясь, починает на берег кости людские кидать.

Сережа испуганно посмотрел на темное окно и прижался к Истоме. Но, застыдившись, отодвинулся немного.

- Не токмо людям языки рвали, и Благовестнику тоже Нимфодора приказала язык вырвать. Зачем народ на бунт звал? Никто толком не знал, сколь веков назад его отлили, такой он древний, а старица велела его на деньги перелить. Старые-то деньги, из мира привезенные, поистерлись и поистерялись. Было у нас вече, да оплыло! Окняжили верхние люди Ново-Китеж. Вот и разделился Ново-Китеж на сидней и дырников. Сидней не так много, а дырников полны посады. Сидням в Ново-Китеже любо, а дырники мечтание имеют через дыру в мир, на Русь, обратно уйти от беспощадного тягла. Одначе дырникам даже и кричать об этом не позволяют, враз слова обратно в глотку вобьют!

- Видали мы в городе парней с рожами сытыми, в хороших кафтанах. Они на дырников в драку лезли, - сказал капитан.

- Холуи детинские! - крикнул Истома с неожиданной ненавистью в васильковых глазах. - Дворня посадника и стар'ицы, а еще братовья да родня стрельцов. Всегда сыты, пьяны, на плечах добрые кафтаны!

А поп, бесстыдный, наглый, вдруг захохотал зычно:

- Богато в Детинце живут! Из мира волокут им для тела всякое роскошество, для пуза сладкоядение, для очей отраду! Девки и бабы детинские нарядятся в мирское да и любуются в глядельца стеклянные [25] Зеркала (устар.). . Нимфодоре зонт, вишь, понадобился и махалка для прохлады, а посаднику труба дальнозоркая да черные блескучие дьяволовы копыта на ноги. Чего в Детинце нет? Все есть! Эх, и живут!