Михаил Зуев-Ордынец - Сказание о граде Ново-Китеже. Роман приключений

Запыхавшись от стремительного бега, Сережа влетел в поповскую избу. С трудом передохнул и сказал от волнения басом:

- Знаете, чего я достал? Ни за что не угадаете!

Капитан, Виктор и Птуха с удивлением смотрели на его холстинную рубаху и посконные штаны. Сережа так спешил, что не снял одежину Тишаты.

- Вот, глядите!

Он, гордо улыбаясь, положил на стол крест. Три головы склонились над столом и разом поднялись. Все трое обменялись долгими взглядами.

- Беэрпэ! - прочитал Виктор буквы на кресте. - Братчики?

- Они! - кивнул головой капитан, твердо сжав губы. - Это их партийный значок. Где взял крест, Сережа?

- Там… - боднул Сережа подбородком и сразу пал духом. «Ну, теперь будет!»

- Где там? - спросил резко Виктор.

- Мы купаться хотели… А Завид вдруг говорит…

- Короче, Сережка, ближе к делу. Где ты взял крест? - строго свел брови Виктор.

- Ну… в Детинце, где же еще, - нехотя ответил Сережа. И снова загорячился: - Нет, вы погодите! А вы знаете, кого я там видел? У посадника в доме живет человек, одет в синюю ферязь, а лица его я не видел, он в накомарнике был. Высоченный, худущий, голову все время вот так держит! - сбычился Сережа.

- Что, что? - вскочил с лавки Виктор. - Вы слышите, Степан Васильевич?

Под глазом капитана дернулся живчик.

- Хорошо, человек в накомарнике, в синей ферязи, высокий, худой, и что же в этом особенного? - спросил он Сережу.

- А то особенного, что у него в комнате радиоприемник стоит…

- Который Феклуша слышала! - взволнованно воскликнул Виктор.

- Погодите, Виктор Дмитриевич. Радиоприемник в комнате стоит. Дальше.

- А дальше - часы у него. На руке.

- Радиоприемник и часы на руке? Спокойно, Сережа, перестань вертеться. Говори по порядку. Ну, начинай!

Торопясь и волнуясь, Сережа рассказал о Пыточной башне, о всех приключениях в Детинце, о комнате с расписанным потолком, о радиоприемнике, окрашенном в защитный цвет, о попытке человека в синей ферязи связаться с кем-то по радио.

- Смотрите, какая штука получается! - перебил его капитан. - Ты видел, Сережа, японскую военно-полевую радиостанцию. Передатчик и приемник. Двухсторонняя связь! А пытался он связаться со своей бандой.

Виктор сидел на лавке, уперев локти в колени и покусывая сведенные вместе кулаки. Не отрывая губ от сжатых кулаков, сказал:

- Этот… синяя ферязь, неделю назад приходил к нам ночью. Почему же он до сих пор не трогает нас?

- Тронет! Еще как тронет! - мрачно проворчал мичман и вытянулся по-строевому. - Какие будут приказания, товарищ капитан? Свистать всех наверх? Играть боевую тревогу?

Капитан, не ответив мичману, подошел к Сереже, взял его за оба уха и нежно, благодарно поцеловал мальчика в вихрастую макушку.

- Надо тебе, Сережа, на ночь уйти куда-нибудь. Где бы тебе переночевать?

- Я к Митьше Кудреванке пойду. Он напротив живет.

- Иди сейчас же к Митьше. И не приходи, пока не позовем. - И тогда только капитан обернулся к Птухе. - Отставить боевую тревогу. Но быть начеку, смотреть в оба! Я иду к Будимиру Повале. Пора 'начинать!

Ратных сидел на колоде и смотрел, как в грохоте молотов рождался ратный доспех для веселого и страшного бунташного дня. Днями и ночами стучал Кузнецкий посад кувалдами и молотками, звенел наковальнями, сопел мехами горнов и домниц. И не бабьи рогачи и сковородки, а булатные мечи и огнебойные пищали ковали теперь ново-китежские кузнецы. И не овес на толокно толкли в посадах, а терли ручные мельницы мак ружейный, зелье стрельное, как называли в Ново-Китеже порох.

Мишанька Безмен схватил залощенную веревку, качнул, и мех сипло вздохнул. Пламя взлетело над горном, в кузне стало светлее. Будимир ущемил огромными кузнечными щипцами щелкавшую окалиной болванку и перенес ее на наковальню. И снова тяжко зазвенела под молотом наковальня, снова брызнули красные и золотые искры.

- Удастся ружьишко, чую! - кричал Будимир под грохот и звон ковки. - Святое ружьецо! В праведном бою как молния будет разить!

Поковка на наковальне вытягивалась, и уже видно было, что это будет ствол длинного ружья. Будимир ударил ещё раз и бросил в горн остывший ружейный ствол.

- День и ночь кузнецы стучат, боевую справу готовят, - сказал он, - а погляди со стороны - все спокойно. Будто и нет никакой свары меж Детинцем и посадами. Ходим друг около друга по-кошачьи, на мягких лапках. А драке меж нами быть, не миновать!

Капитан положил руку на горячее плечо кузнеца.

- Начинать бы надо, Будимир. Перекалишь плавку, угар, а не железо будет.

- Понимаю, хлебна муха. Придут посадские старосты, тогда и решим. Их жду.

А старосты уже пришли: Гончарного посада, Щепного, Рыбного и других. Потом пришли Пуд Волкорез и деревенский староста Некрас Лапша. Последним пришел Алекса Кудреванко и с порога сказал:

- Детинец собачьим нюхом бунт почуял, тоже начал готовиться. Стены крепостные глиной обмазывают, от поджогов. Пригнали в Детинец скот на случай осадного сидения, привезли муку с мельниц и сено с лугов. Мои дозоры заметили.

Алексе было поручено обложить Детинец скрытыми дозорами, следить, не попытаются ли братчики пробраться в Детинец.

- Следи во все глаза, Алекса, - обратился к солевару капитан. - Днем они не пойдут, а ночью попытаются прошмыгнуть.

- И ночью глядим, - успокоил его Алекса.

- Детинец тоже с нас глаз не спускает. Душан подглядчиков в посады посылает, вызнать, что делает и что говорит посадчина, - сказал гончарный староста. - Заметили мы.

Пуд Волкорез посмеялся жестким, сухим смехом;

- Не все возвращаются, коих Душан в посады посылает.

Все одобрительно покивали головами. В посаде видели Душанова подглядчика, который не вернется уже в Детинец. Стоял он мертвый, навалившись грудью на стену, а меж лопаток его торчала большая зверобойная стрела. Пробила она шпиона насквозь и пригвоздила к бревнам.

Капитан обернулся к Волкорезу:

- А твои, Пуд, лесомыки так и не отыскали тех двоих людей, что на Отрочь-озере шарили и в тайгу ушли?

- Всю округу обыскали, все ущелины облазали - не нашли. Следы их к городу вели, два человека шли, а потом будто сквозь землю провалились!

- Не провалились, Пуд. Они, язви их, уже в Детинце сидят.

Капитан коротко рассказал посадским старостам о значке, принесенном Сережей, о человеке в синей ферязи, о своей уверенности, что этот человек - братчик, а вернее, их вожак.

- Он пытался вызвать сюда всю свою банду. И она придет в Ново-Китеж не сегодня-завтра. Ни одного дня нельзя больше ждать, товарищи!

- Помыслим, спасены души, - обвел Будимир всех взглядом.

- День за днем, будто дождь дождит, а когда же начнем?

- Чаша весовая стала к нам перетягивать. Еще бы обождать, она бы поболее перевесилась, - первый отозвался староста Щепного посада.