Песах Амнуэль - Наша старая добрая фантастика. Создан, чтобы летать

— Бунт машин, — сказал Ковальский. — Им надоело быть рабами. Или им тоже понадобились телохранители. Или еще что-нибудь. Кстати, откуда у них лассо?

— Лассо? — не понял Греков. — Ах, эти веревки! Это стандартное снаряжение роботов. Вернее, один из элементов стандартного снаряжения.

— И зачем роботам лассо?

— Для Мирзы. Для ловли крупных животных, которые там водятся.

— А что они потом делают с пойманными животными?

Греков задумался.

— Какая чушь! — сказал он, вдруг поняв, куда клонит Ковальский. — Сейчас все уладится. Роботы всегда подчиняются человеку. Дружище, что это значит? — продолжил он, обращаясь к роботу. — Немедленно развяжи нас!..

Тот безмолвствовал.

— Он не послушается, — сказал Ковальский. — Обыкновенный бунт машин.

Откуда-то сбоку послышались скрипящие шаги. Греков с трудом повернул голову. Из-за ледяной скалы показались две высокие черные фигуры.

— Вот это мои роботы, — обрадовался Греков. — Приятели! Немедленно развяжите меня. Что здесь у вас происходит?

— Похоже на голос Хозяина, — сказал один из новых роботов.

— У тебя галлюцинация, — сказал другой. — Бред, рожденный в Начале Координат.

— Это моя добыча, — вмешался в их разговор робот серии Эль. — А вы должны мне помочь. Так гласит Закон.

Он говорил, приплясывая на месте и делая ритмичные движения длинными суставчатыми руками.

— Не суетись, — сказал один из двух других. — Законы мы знаем.

— По-моему, он похож на Хозяина, — сообщил другой.

— Ты тоже не суетись, — сказал первый. — Ты сам похож на Хозяина. Беритесь лучше за веревки, вы оба.

— Это моя добыча, — запротестовал длиннорукий робот, приплясывая от возбуждения.

— Зачем же ты нас звал?

— Мне полагается охрана.

Робот взялся за концы веревок, которыми были обмотаны тела людей, и Греков почувствовал, что его волокут ногами вперед по заснеженной почве. Хорошо, что не по булыжникам.

— «Это моя добыча», — услышал он голос Ковальского. — Как вам это понравилось?

Греков не ответил. Он приподнял голову и увидел игру тусклых бликов на спине робота серии Эль. Другие шагали сзади и не были видны Грекову. Процессия удалилась уже на несколько десятков метров от желтого айсберга. Почва сменилась льдом, слегка припорошенным снегом, и длиннорукий робот перешел на бег. Но Греков не ощущал неудобства от необычного способа перемещения. Он летел ногами вперед по гладкому льду и, повернув голову, мог видеть, как рядом с ним, словно сани, скользит Ковальский. Они болтались, как маятники, на длинных веревках.

— Слышите? — сказал Ковальский, когда они на несколько секунд приблизились друг к другу. — Наш завоеватель — поэт. Он рифмует по системе «ботинки-полуботинки». Вы не рассказывали, что ваши роботы умеют сочинять стихи.

Греков прислушался. Робот, тащивший их, действительно что-то кричал на бегу. Слышно было плохо, но изредка до Грекова доносилось:

— Мои роботы не пишут таких стихов, — сказал Греков. — Когда работала Комиссия, в Туннель посылали всех, которые попадались под руку.

Темп передвижения замедлился. Приподняв голову, Греков увидел, что они приближаются к черному отверстию в громадном айсберге. Робот серии Эль исчез внутри, однако натяжение веревок не ослабло. Люди медленно въехали в отверстие. Снег здесь кончился, поверхность, по которой они скользили, была абсолютно гладкой. Это чувствовалось, хотя Греков и не мог пощупать лед беспомощной рукой. Их окружала плотная тьма. Под ногами роботов потрескивал лед.

Грекова волокли по извилистому коридору, изобиловавшему неожиданными поворотами. Вскоре впереди забрезжил свет, и Греков ногами вперед въехал в просторную ледяную пещеру — настоящий подземный дворец. Разноцветные наросты льда переливались в свете невидимых источников. Пол грота был гладкий, как паркет. Длиннорукий Эль двигался вдоль одной из стен грота, так что ноги Грекова изредка упирались в переплетение ледяных сталагмитов. В такие моменты Эль приостанавливался, нога одного из конвоиров небрежно толкала Грекова к центру зала, и движение возобновлялось.

Наконец все кончилось. Приподняв голову, Греков увидел, что длиннорукий Эль остановился перед возвышением, на котором восседал Эр-3, один из первых роботов, посланных Грековым в Туннель.

— Я обнаружил на Лигурии новые формы жизни, — доложил Эль. — Я угробил на это полжизни. Это моя добыча, мои образцы. Я сам должен их препарировать. Так гласит Закон.

Он опять принялся приплясывать и изгибать руки от нетерпения. Эр-3 молчал. Он разглядывал опутанные веревками тела Грекова и Ковальского.

— Они похожи на нас, — подал голос один из конвоиров. — Они умеют говорить.

— Один из них похож на Хозяина, — сказал другой.

Эр-3 медленно встал.

— Галлюцинация, — загремел под сводом пещеры его раскатистый голос. — Псевдореальность, скрытая за Началом Координат. Бред, рожденный при переходе. Мы не нуждаемся в религии.

Он медленно сел и уставился на Грекова неподвижными искусственными глазами.

— Развяжите им ноги, — приказал он. — Пусть встанут. Однако будьте настороже.

Он все время смотрел на Грекова. Ковальский его не интересовал.

Конвоиры склонились над людьми.

— Это моя добыча! — запротестовал длиннорукий Эль.

— Пусть встанут, — приказал Эр-3.

Греков стоял в просторной ледяной пещере. Здесь сходилось множество коридоров, и стены чернели пятнами выходов. К месту, где стояли люди, приближалось несколько высоких черных фигур.

Ковальский стоял рядом с Грековым, слева от него. На секунду их глаза встретились. Ковальский сделал незаметное движение головой. Греков оглянулся. Ковальский указывал ему на темное отверстие коридора, из которого они появились.

Эр-3 все еще смотрел на Грекова не отрываясь. Видимо, внешность Грекова вызывала в электронном мозгу вполне определенные ассоциации. Грекову казалось, что робот готов перекреститься, чтобы избавиться от наваждения.

Вместо этого Эр-3 сделал величественный жест рукой.

— Развяжите их, — торжественно прогремел он. — Нас собралось достаточно.

Греков стоял уже в толпе роботов. Его окружали неуклюжие кубические головы, украшенные голубоватыми кристаллами галанита. Роботы серии Эр проталкивались к нему, оттесняя низкорослых Элей. Кристаллы вправлялись в лоб роботов для того, чтобы они могли опознать друг друга в блужданиях по мирам, соединенным Туннелем.

Греков снова почувствовал на своем теле прикосновение металлических рук. Путы упали на лед. Внезапно в толпе роботов возникло волнение. Они что-то говорили, все одновременно, почти невозможно было разобраться в хаосе взволнованных голосов, но слово «Хозяин» в нем не фигурировало. Внимание роботов переместилось к Ковальскому. Они обступили его, что-то возбужденно тараторя.