Оксана Демченко - ХЗ. характер землянина [Litres, СИ]

Басовитые голоса клонов откликаются, шарообразная схема Сада Тиа над столом заполняется ровным зеленоватым свечением. Все на местах и все в готовности. Хотя сделать уже никто ничего не может. Только ждать.

Глотаю сухим горлом. Зэйра села рядом и вручила мне мятую кружку Макса. Шепнула – полируй. Тряпочку сунула. Глупо… Но я так ей благодарна! Руки заняты.

– Четное охухливание финализируется, – вещает голос Шарпа издали.

Я перестаю тереть кружку, джинна из неё так и так не вызвать. Я комкаю тряпочку и хочу ею закрыться, как скромная женщина востока. Это я брякнула про охухливание? Не помню. А как оно было в наречии Эша? Не знаю! Но Макс вроде все ловит и понимает. Гений.

– Отсчет до соприкосновения плазмы с губкой, – требует Макс.

Губка – это что? Производная росли, специализированная на впитывании энергопотоков. А термин ничего так… всяко лучше, чем ш-ссс-щ-цц.

– Фазовое охухливание по всему горизонту событий, – вещает Шарп.

Еще голоса, и еще. Все бормочут полезное, и пока ни слова из русского мата. Нежели потомки смогут забыть Симу с чистой совестью? Хорошо бы.

– Есть контакт, – тоном чтеца инструкций сообщает Макс о начале конца света. Молча сверяет данные с планом. Лицо каменное. Или все летит к чертям, или мы в шоколаде. Пойди пойми! – Стикер склеить.

Что я назвала стикером? Смотрю в ужасе на Зэйру. Она меня гладит по ладони, жалостливо вздыхает. Отворачивается и блаженно улыбается, снова уделяя все внимание Максу.

– Кай-куюк, – вещает Шарп.

Это хорошо, это я дышать могу теперь. Он снаружи и цел. Значит, мы пока побеждаем. Шарп начинает щелкать, отмеряя такты процесса, о котором я однажды знала все, когда лежала без сознания в пирамиде. Ничего не помню! Частота щелчков не меняется, тональность понижается.

– Си-кай куюк, – добавляет Шарп.

Надеюсь, дрюккели меня не прижмут из-за использования сгоряча их способа оценки полноты чего-либо.

– Бросаем невод, – распоряжается Макс.

Это я помню. Значит, у нас уже много энергии и мы можем сделать то, что как раз я и придумала, сознательно: в дополнение к фиксации карты звездного неба провести ретро-анализ с поиском звезд сходного типа, склонных к беспричинным выбросам плазмы раз в сорок-пятьдесят циклов. Еще я просила сформировать сигнал в любых доступных нам параметрах – для кэф-корабля Кита, для старых йорфов, для Сплетника Зу, Эша и вообще кого угодно из моих знакомых, кто умеет слушать и способен держать язык за зубами.

– Сигнал, – словно подслушав мысли, велит Макс.

Опять ждем. Шар планеты по-прежнему зеленый. Живая она, хотя нас сжигает уже довольно долго и должно пропечь на глубину до километра.

– Си-тар-кай куюк, – торжественно и неторопливо гудит Шарп.

Все. Выдыхаю. Росль сожрала запас энергии в солнечном плевке за считанные минуты! Мы целы. Я – живая Сима на живой планете и так будет завтра, послезавтра и еще долго будет именно так!

– Пошли данные, – прерывает мои повизгивания Макс. – Есть координаты звезд сходного типа. Пульсации строго по графику, синхронизированному с периодом вращения местных планет. К текущему моменту выявлено тридцать семь совпадений. Два критических, где можно ожидать катастрофы, аналогичной нашей, в течение доли цикла. Вы были правы, Сима. У кого-то налажена система утилизации… мусора.

Интрал сказал это так спокойно, что я ему не поверила. И мне понравилось, что он умеет злиться.

– А что будем делать-то? – шепотом понадеялась я.

– Ярлык склеен, – пожал плечами Макс. Сел в кресло, сверил данные, массируя лоб и чуть хмурясь. – Все штатно. До ближней аналогичной планеты сорок три килоюка. Это посильно. Полагаю, мы можем рассчитывать там на дозаправку. Надеюсь, – он сделал ударение на этом слове, – мы успеем до вспышки.

Макс выпрямился в кресле, по его лицу прошла едва заметная судорога – надо же, и у него шею ломит от усталости. Такую шикарную шею… Кажется, складки чуть похудели, да и сам Макс стал суше, заметно. Во что ему обошлась авральная переделка планеты?

– Координаты подтверждены. Полный выхухоль, – строго сказал Макс.

И я поняла: потомки меня не забудут…

« Мой интмайр природнее меня на семь процентов, хотя он гораздо старше. Выглядит неплохо для замшелого старика. Тестирует большинство наших разработок и дает дельные замечания, поэтому я решил проверить, насколько вероятно его тайное влияние в процессах сокращения управляемости Интры, какие я не могу пока отстроить.

Я делал попытки внедрения через его спутницу, его инженерного клон-помощника и его собеседника. Трижды провал. Абсурдная ситуация, эти изделия способны предать куда менее, чем природные люди…

Объекты пришлось, конечно, списать. Я нашел этому логичное объяснение, однако вижу, что доверие к моим словам подорвано. Увы, заменить интмайра я не в силах, не подвергая систему рискам. Он врос в Интру буквально: главные узлы контроля данных встроены в его мобильную платформу. И, когда мы имели неприятный разговор о списании изделий, он впервые открыто пригрозил мне выходом в отставку. Мне! Как будто незаменимых нет.

Что ж, я строил систему с высочайшим потенциалом конкуренции управленцев и я занимаю высшее кресло не потому, что так сложилось, а потому, что я этого достоин. Он желает войны за влияние? Я готов. Я найду союзников и ресурсы, я подготовлю удар. Он ведь даже не с центральных планет империи происходит, этот жалкий выскочка. Он никогда не добирался до высот власти там, в империи. Он не строил логику общества Интры. Он никто.

И я желаю не просто раздавить его, но сделать это показательно.

Как говорили древние моей родной планеты, гигантского оргаха надо есть по кускам. Я буду резать влияние Олера тонкими ломтями. День за днем. Пока он не станет прозрачен и невесом.

Начну с запуска новых клон серий, удобных для поставленных задач слежений и физического воздействия».

– Выходите, – велел Хусс.

Корабль йорфа казался сухой змеиной шкурой, готовой рассыпаться от неосторожного движения. На раздраженный голос своего капитана корабль отреагировал вибрацией полумягких, складчатых стенок. Саид опасливо оперся локтями и ладонями, поднимаясь из кресла. Вроде, ничего не лопнуло. Но ощущение невероятной древности корабля усилилось. Пол пружинил и прогибался при каждом шаге. Гав щетинил черный в серебряных иглах мех – вероятно, опасался и не мог скрыть страха.

– Вы услышали вызов энгонов? – уточнил Бмыг, бережно, на полусогнутых, пробираясь к люку.

– Сигнал о помощи. – Сухо и быстро сказал Хусс.