Оксана Демченко - ХЗ. характер землянина [Litres, СИ]

Свет внизу. Ближе. Рядом. Хусс ввинчивается в пол, гася скорость, с его черепа срываются змеи-волоски, жалят окружающих. С хрустом вгрызаются, предпочитая глаз или ухо, чтобы как можно скорее взять под контроль мозг. Еще мгновение – и Хусс обладает небольшой армией клонов современного универсума, вооруженных и поставленных здесь, чтобы уничтожить любого входящего… теперь у них новая задача и новый хозяин.

– Гюль, – вслух удивился Саид, старательно прицелился и активировал точку в пустоте. Сухая шкура корабля вздрогнула, принимая предполетную форму. – Гюль и эти… прайд?

– Гуля? – поразился Бмыг.

Теплая волна его надежды захлестнула все вокруг, связь с сознанием Хусса растаяла в ней, растворилась. Саид открыл глаза, сполна принимая реальность: он фиксирован в змеином лежаке пилота, он шипит с нелепо раззяванным перекошенным ртом с текущей по подбородку слюной.

Корабль приподнялся над поверхностью, заскользил, ускоряясь. Саид недоуменно глянул на свои руки, погруженные в чешуйчатые перчатки управления, уходящие в недра корпуса… который, вроде, тоньше листка, но это – обман зрения. Шея болит. Слева возле уха вспухает нарыв. Пульсирует, шевелится. Гав пластырем зажимает рану и взволнованно ворчит. Руки шевелятся в перчатках, лучше сознания понимая, что надо делать. Не им и не Саиду – а Хуссу. Сейчас это его руки.

– Ядовитый старик, – обиделся Саид, шамкая не желающим закрываться ртом.

Десны саднило, хотя в них не было прижимаемых к нёбу складных зубов, как у Хусса. Тех самых зубов, которыми йорфы не пользуются невесть сколько веков, тысячелетий. Зубов, мгновение назад впрыснувших яд рослому гуманоиду, который паниковал и поливал йорфа сплошным потоком огня, пока жил… Но Гюль осталась не задета, йорф это обеспечил.

– Там ад, – прошамкал Саид.

Глаза слезились, истерзанные нервы не желали принимать контроль сразу от двоих. Хуссу сейчас отчаянно больно – и его страдание широким потоком изливается на Саида. Конвульсивное движение руки в перчатке управления…

Корабль рывком, без торможения, встал на нос и рухнул в шахту, в единый миг возникшую на месте пластин-чешуек, неотличимых от всех иных на тщательно замощенной планете. В кромешной тьме корабль несся, шурша обшивкой и изгибаясь в узком лазе. Ближе к цели, ближе.

Пальцы сложились в щепоть. Корабль раскрыл пасть переднего люка, о котором Саид и не знал мгновение назад. Из пола вырос еще один лежак, принял груз – и корабль пошел вверх.

– А-ах…

Прошипел Саид, кусая язык и захлебываясь горячим и соленым. Он еще ощущал Хусса. Внизу, все дальше от корабля, старый йорф с неожиданным для себя самого наслаждением выплеснутой хотя бы раз ярости, снятых хоть однажды оков невмешательства – убивал, уродовал, уничтожал, давая кораблю время уйти.

Гуманнейший почитатель неприкосновенности жизни, величайший ценитель духовного, мудрый и бесконечно старый наблюдатель чужих ошибок вдруг решился наворотить своих, как будто ему опять столько лет, что их посильно учесть.

Корабль вырвался в атмосферу, а планета немедленно зарастила шкуру, закрыла древний люк. Внизу остался ад боя одного старого йорфа против полноценной оборонительной системы молодых рас, выстроенной на его планете за минувший цикл, и, если верить первому впечатлению, способной отразить атаку не корабля – флота!

Саид нехотя подтвердил курс, как того желала Хусс. Корабль покинул атмосферу и приготовился нырнуть в иное пространство. Старый йорф еще читался сознанием, он еще жил и убивал. Он достиг центра управления и рвался сквозь чужие, наспех возведенные преграды к энергонакопителям… Безупречно пригнанные змеиные чешуйки покрытия планеты рассыпались, взломанные множеством трещин. Гибкие перемычки с именами забытых героев лопались, слова гасли. Отданный в пользование по доброй воле йорфов глубинный космопорт сжимался, как желудок, скрученный спазмом. В его недрах «переваривались» корабли, автоматы, гуманоиды, клоны…

Корабль утонул в незнакомых слоях пространства, чтобы сразу из них вынырнуть. Сознание не ощутило прыжка и не смогло отследить его длительность.

– Старые дачи, – шепнул Саид, наконец сглотнув и закрыв рот.

Он сразу узнал планету и звезду, и выговорил то смешное название, которое дала этому месту Сима. Год назад она гостила тут без приглашения. Ее попросили вмешаться и доставили кэф-корабли, а вон из атмосферы не очень вежливо выставили йорфы, сочтя себя признательными и обязанными – но не способными дольше терпеть столь атипичную гостью. Сюда же, если верить добровольно отданной Хуссом памяти, Сима отправила приватное сообщение, напомнив о долге йорфов и запросив у них в качестве платы право использовать недра древней планеты у звезды Йотта. А еще она связалась по закрытому каналу чуть позже и горячо поблагодарила за понимание и согласие оказать услугу. Сима, которая вовсе не была Симой. Сима, которая смогла обмануть сходством опытных, мудрых йорфов.

– Что это было? – спросил Ика. – Мы ощущаем гибель, в своей трагичности равную угасанию звезды. Мы ощущаем биение жизни, подобное чуду воскрешения. С вами так интересно странствовать!

Саид посадил корабль на поляне, чуть в стороне от аккуратного домика в два этажа. На ступеньке крыльца ждали двое. Йорф, внешне едва отличимый от Хусса, и подросток расы истинных людей. Воспитанник йорфов, о нем Саид знал. Пацан хлюпал носом и размазывал по щекам слезы, не стесняясь быть жалким. Он первым побежал к кораблю, чтобы смотреть на покидающих его незваных гостей и ждать того, кто был прежде пилотом. Ждать, хотя он не надеялся на встречу, хотя душа болела и кровоточила.

– Я вызвал корабль пыров, ближайший, – с едва заметным присвистом выговорил соплеменник Хусса, обнимая мальчика за плечи и подтягивая ближе к себе. – Вас заберут в течение полудоли суток по стандартному счету.

– Вы готовы хоть что-то объяснить? – уточнил Бмыг.

Он с недоумением проследил, как Саид садится на край люка, нелепо выворачивает голову вбок, шипя и смаргивая. Гав сползает с шеи, и там лопается нарыв, чтобы выпустить тонкую змейку, очень похожую на тех, что составляют прическу любого йорфа. Воспитанник старой расы бережно принимает змейку в ковш ладоней и уходит, не оборачиваясь.

– Одно могу сказать, – помолчав, решил ответить йорф. – Когда молодые расы делают глупость и это приводит их на грань войны, мы, старые и древние, исключаем для себя всякое общение с вами. Иначе вы выработаете привычку не решать конфликты самостоятельно и своевременно, до их перехода в закритический режим. Таков нерушимый закон. Но мы должники Симы. Она вмешалась, хотя мы были против, и исчерпала проблему, хотя мы не видели решения. Ошибочно отблагодарив за это не того человека, мы невольно приняли участие в провокации войны. То, что сделано сегодня, было личным решением Хусса. Его доводы нам не узнать еще долго. Взрослый погиб, мы все это заметили. Черепной зародыш уцелел, но вернет себе память и взрослость Хусса не ранее, чем через три десятка циклов. Так или иначе, с вашим отлетом мы вернемся к соблюдению закона. Сектор старых рас будет закрыт для полетов и связи, как и сектор древних, пространство кэф-кораблей, звездное скопление Зу и ряд иных зон.