Роберт Силверберг - Ч. де Линт: Страна сновидений Р. Силверберг: Письма из Атлантиды

Так кто же они, эти атиланцы? Как смогли они достичь всего этого за тысячи лет до начала культурной эволюции человека? Этому нет никакого объяснения. Вдруг в середине мира, который еще использует топоры и ножи из кремня, возникло общество, которое овладело металлургией, инженерными искусствами, архитектурой, даже электричеством, — это безумие, Лора, просто в голове не укладывается. Древний миф гласит, что атланты были великим народом, но все-таки не чудотворцами.

Ладно, давай пока оставим это. У меня есть много другого, о чем хотелось бы рассказать тебе.

Я теперь совершенно уверен, что место, от которого мы отплыли, — берег Бретани. Когда мы дома, в нашей эре, начали изучать представителей правящей касты, чтобы выбрать для меня подходящего «хозяина», было заранее известно, что важные члены королевской семьи совершают регулярные инспекторские поездки по прибрежным провинциям, поэтому, если я использую сознание одного из высочайших принцев, то с одинаковой вероятностью могу попасть как в древнюю Францию, так и на сам Атилан.

Несомненно, каменные орудия, которыми пользовались жители материка, были сходны с теми, что употреблялись в тогдашней Франции. И гавань очень удобная. Был ли Тибарак Шербуром или Гавром — сказать не могу, но, если меня не подводят географические познания, мы уже проплыли Английский канал, а в ясные дни мне казалось, что в северном направлении был виден берег Англии; сейчас мы выходим в Атлантику, огибая Португалию со стороны входа в Средиземное море. Как решили наши археологи, наиболее вероятное место расположения Атлантиды должно быть где-то между Канарскими островами и Азорами.

Погода становится мягче и теплее с каждым днем. Птицы, ласковые бризы (даже в середине зимы ледникового периода!), дрейфующие скопления водорослей. Частые дожди, почти ежедневные, но они не сильные, и, когда потом выходит солнце, появляются радуги, почему-то вызывающие печаль. Особенно когда я думаю о том, что, возможно, там, где они кончаются, и погребена Атлантида.

Жизнь на борту корабля — это…

Ох, неприятность!

Спустя шесть или семь часов, тот же день.

Был на волосок от провала. Я использовал Принца, чтобы написать это письмо, и чуть не попался.

Рам сидел в своей каюте на одной из подвесных коек, весьма популярных на этом корабле. Я ввел его в состояние транса и рассказывал тебе о погоде в море, когда внезапно вошел его личный стюард — наверное, чтобы привести в порядок каюту.

У атиланцев нет обычая стучать в двери, они лишь издают какой-то свистящий звук, когда хотят войти в комнату. Я был так поглощен диктовкой письма, что ничего не заметил. Итак: входит стюард и видит, что наследник престола, выпрямив спину, сидит в гамаке со странным, потусторонним выражением лица.

«Ваше Высочество!» — говорит стюард. И уже с настоящим ужасом: «Ваше Высочество?!»

Он поспешно бросается к Принцу и сильно трясет его.

Ну, ты понимаешь, я тотчас прервал контакт с сознанием Принца. Он вышел из состояния транса, смущенно огляделся вокруг и рассердился на стюарда за то, что тот побеспокоил его, когда он собрался вздремнуть. Это сошло хорошо, но я не мог вернуть Принца обратно в состояние транса до тех пор, пока стюард не покинет каюту. А тому для этого потребовалось ровно столько времени, чтобы Принц успел взглянуть на лист тонкого пергамента, который он держал, и уставиться на бессмысленные знаки, неразборчиво нацарапанные на нем.

Поэтому, когда стюард наконец вышел, принц Рам, совершенно очнувшийся, оказался с листом пергамента, покрытым странными знаками, в одной руке и пером в другой. И действительно, загадочные знаки были шрифтом, который никто на Земле не в состоянии был бы понять еще в течение многих тысяч лет.

Он был совершенно озадачен — поднес лист близко к глазам, перевернул его, потряс в замешательстве головой. И я громко и ясно услышал его мысль:

— Именем всех богов — что ЭТО?

Ну, я заставил его опять погрузиться в сон и попытался углубиться в его сознание, чтобы уничтожить память о том, что он только что видел. Насколько ты знаешь, это не самое легкое дело в мире: ощупью ищешь в кратковременной памяти твоего носителя нужный эпизод и пытаешься стереть его, но следует быть предельно внимательным, иначе можно вычеркнуть половину дня с другими событиями, а то и целую неделю, или даже вторгнуться в базовую структуру памяти. Я не хотел, чтобы у него осталось ощущение глубокой амнезии, поэтому ходил на цыпочках вокруг банка его памяти, проникая в слои то здесь, то там, не щадя усилий. Думаю, что я проделал эту работу превосходно, никто другой не смог бы лучше, но все же не был совершенно уверен, что убрал все, связанное с этим инцидентом.

Письмо я спрятал, а потом спрятался и сам, спустившись в неактивный слой мозга Принца, и затаился там на весь день, не пытаясь устанавливать никаких контактов с его мозгом.

Думаю, это самое тяжелое дело — когда ты должен сбить кого-то с толку и для этого зажаться и бездействовать. А кроме того, мы не способны ни уснуть, ни совершить длительную прогулку, чтобы скоротать время: для этого нужно иметь телесную оболочку. Так что приходится сидеть в подсознании, не в состоянии даже шевельнуться. Как заключенные в клетке размером с человеческий мозг, совершенно неподвижные, считающие секунды и минуты из-за отсутствия других дел. Это сводит с ума, ты согласна? Это почти невыносимо.

Я полагаю, что мог бы использовать время — прощупать базисную функциональную память Принца и получить немного полезных данных о цивилизации атиланцев, но пока не решаюсь. Он вполне может засечь меня копающимся в его памяти — ощутить, так сказать, зуд чужой любознательности в своем сознании. А я не хотел пробуждать в нем новых подозрений, мне еще тогда показалось, что в сознании Принца уже была необычная новая грань — какая-то беспокойная осмотрительность.

Я знал, что такое случалось и прежде, но слабые подозрения о действительной ситуации проходили у него через несколько часов. Вполне уверен, что так случилось и в этот раз: Рам начал расслабляться, беспокойство покинуло его, он занялся своими обычными королевскими делами, как будто ничего не случилось, а десять минут назад вернулся в каюту, чтобы отдохнуть. Я ввел его в состояние транса и достал это неоконченное письмо из тайника.

Какое странное занятие — путешествовать через Прошлое внутри чужого сознания! Я проделывал это дюжину раз, но все еще не вполне освоился. И не уверен, что мне и в самом деле очень нравится использовать другого человека просто как форму воплощения, управляя им для собственного удобства, проникая в его наиболее интимные мысли и воспоминания, как будто он не более чем программа, доступная для считывания. Иногда это немного противно — словно ты в каком-то смысле шпион. Получается, что ни один из когда-либо живущих людей не может иметь никаких секретов от нас, путешествующих во Времени и сующих повсюду носы из двадцать первого столетия.