Роберт Силверберг - Ч. де Линт: Страна сновидений Р. Силверберг: Письма из Атлантиды

Такой вопрос, Лора: правильно ли считать этот день сочельником, если сейчас мы живем за тысячи лет до Рождества Христова? Думаю, что правильно, — в конце концов, мы прибыли сюда из нашей эры. Но все же эта мысль поражает меня своей невероятностью, и вообще, все наше рискованное предприятие кажется таким странным, начиная с того, что ты и я, превращенные в простые сети электрической энергии, заброшены на тысячи лет назад, в Прошлое, а наши тела остались дома в глубоком сне. И убеждая себя, что сегодня сочельник, я чувствую себя немножко дома. Бог свидетель, как мне сейчас необходимо хоть что-то, напоминающее дом. Думаю, что и тебе тоже — там, в морозных пустынных краях охотников за мамонтами.

У меня очень хорошая связь с сознанием Принца. Я могу прочесть каждую его мысль, понимаю все, что говорит он и что говорят ему, контролирую его сердцебиение, частоту дыхания, работу гормональной системы. Могу предчувствовать движения его тела даже до того, как он сам осознает, что собирается совершить их. Я воспринимаю импульсы, идущие от его мозга к мускулам, и чувствую их готовность отреагировать. Я мог бы в случае необходимости опередить его собственные команды и заставить его тело делать то, что хочу я, но когда он бодрствует и в полном сознании, я этого не делаю. Не хочется, чтобы он заподозрил, что в него вселился демон, хотя, в общем-то, так оно и есть!

Как тебе это понравится, Лора, — выступать в роли демона? Не так уж приятно, а? Но ведь именно так обстоит дело, не правда ли?

Я уверен, что Принц даже не догадывается, что им овладели, а захватчик из далекого будущего поселился внутри его, полностью окутав его нервную систему — как легкий невидимый туман…

Я знаю, что он почувствовал мое появление: такой удар трудно не заметить, но ясного представления о том, что произошло, у него нет.

«Моей души коснулся перст бога, — сказал он всем окружающим. — На какое-то время я был брошен в темноту. Боги выбрали меня, и кто может сказать — почему?»

Другими словами, своего рода удар, а потом день, ночь и еще день бессознательного состояния.

Ну что ж, пути Господни неисповедимы, тем более что все уверены: он уже полностью оправился. А я остался, невидимо притаившись в его сознании таинственным сплетением электрических импульсов, защищенный от любых способов обнаружения атиланцами.

Сейчас Принц спит. Я, конечно, не могу читать его сны — этот пласт сознания слишком глубок, мне туда не проникнуть. Но тело его спокойно, очень расслаблено. Поэтому я думаю, что ему снится родная страна, теплый душистый остров Атилан. Похоже, ему кажется, что он лежит в своей собственной мягкой кровати.

Но его там нет.

Недавно я поднял его и, спящего, довел до чудесного письменного стола, сделанного из редкостных, незнакомых пород южных деревьев — почти черная древесина, похожая на эбеновую, инкрустирована полосками светлого золотистого дерева. Сейчас Принц сидит — прямой, поглощенный работой над этим письмом. Так сказать, пишет диктант. Наследный принц пишет под диктовку. Но сможет ли он когда-нибудь узнать об этом?

Единственным ключом к разгадке может быть ощущение напряжения в его правой руке и кисти. Форма наших букв сильно отличается от привычных для него завитков и спиралей, так что, когда он пишет, его мышцы напряжены и почти сведены судорогой. Однако, проснувшись, он ни за что не догадается, почему это рука немного ноет.

Мы находимся на берегу моря, готовые в любой момент свернуть лагерь и сесть на корабль, который доставит нас на Атилан. Здесь у атиланцев довольно крупный сторожевой пост, в котором проживает три-четыре сотни людей. Называется это место, кажется, Тибарак. По всей местности разбросаны небольшие примитивные стоянки жителей материка, которые пришли в Тибарак для торговли с атиланцами; они считают могущественных островитян чуть ли не богами. Кажется, так думает и вся Европа, во всяком случае, та ее часть, куда проникла империя атлантов — или атиланцев: как тебе больше нравится.

Пейзаж здесь весьма угрюмый, отталкивающий, хотя, наверное, ничего похожего на Наз Глесим, где ты находишься. Здесь нет ни ледников, ни заснеженных полей — они уже отступили к северу и востоку, — но земля, при беглом взгляде, голая, унылая и скалистая. Погода очень и очень холодная. Сомневаюсь, поднималась ли вообще температура выше нуля с тех пор как я здесь, хотя дни стоят яркие и солнечные. Тем не менее очевидно, что сейчас здесь теплее, чем было несколько сотен лет назад, или там, где сейчас ты, — у вас, должно быть, земля еще стиснута льдами. Здесь есть березы, ивы и немного сосен. Я видел случайных мамонтов и бизонов, но немного: большие животные ледникового периода не любят эти новые леса и уходят в холодные страны, где пастбища лучше.

Имя Принца — Рамифон Сигилитеримор Септагимот Столифакс Блейл, что означает примерно следующее: Любимец Богов и Свет Вселенной. Но никто его так не называет, потому что это считается кощунством: я выяснил это, тщательно исследовав глубокие слои его памяти. Родители называют его Рам, что короче всего. Братья и сестры зовут его Премианор Тисилан, что означает Первый в Семье. Все остальные величают его Стой Тилейл — Ваше Высочество.

Ему восемнадцать лет, у него темные волосы и оливковая кожа. Он очень сильный, широкоплечий, с огромными руками. Ростом он хотел бы быть повыше, и действительно, он не очень высокий даже по стандартам атиланцев. Он недоволен этим, хотя знает, что тут уж ничего не поделаешь. Вообще Принц оказался добродушным и очень одаренным. Однажды, если все для него хорошо сложится, он станет Великим Дарионисом острова Атилан, или, другими словами, королем.

Интересно, что бы он подумал, если б узнал, что его великолепный остров Атилан, который воздвиг такую славную империю и правил всем миром ледникового периода, обречен погибнуть через несколько сотен лет, да еще так бесследно, что люди будущих эпох посчитают сам факт существования острова просто красивым мифом…

Кстати, любопытно, как бы он реагировал, если б ему стало известно, что люди из будущего посылают исследователей через бездну в почти двадцать одну тысячу лет, чтобы узнать что-нибудь об этой империи, и что один из них в настоящий момент сидит прямо в его собственной голове?

Ну что ж, мне не посчастливится узнать, как бы он справился с этим. Самое невероятное, что я мог бы сделать, — это хлопнуть Принца по плечу и сказать: «Привет, Принц, угадай, кто здесь!»

Надеюсь, у тебя там все хорошо — в твоих ледяных пустынях. Я все время думаю о тебе и скучаю — больше, чем следовало бы. Напиши мне, если сможешь. Опиши все, что происходит с тобой. Все!

Потом напишу еще.

Очень люблю.

Рой.