Роберт Силверберг - Ч. де Линт: Страна сновидений Р. Силверберг: Письма из Атлантиды

Наконец, Принц вышел на Проспект Небес и пошел пешком, чтобы оказать официальное почтение своему могущественному отцу Харинамуру Великому Дарионису Атилана. Он шел вниз по необъятному пространству проспекта, а вместе с ним и я, во все глаза наблюдая происходящее с выгоднейшей позиции.

Шествие заняло весь день. Проспект Небес — это такая же главная улица, как Елисейские поля, Пятая авеню или Пиккадилли. По обе его стороны высятся роскошные величественные здания классической архитектуры. Люди смотрели из всех окон, когда принц Рам проходил мимо. Он шел с непокрытой головой, и на нем не было ничего, кроме тоги и сандалий. Когда он вышел, палило солнце, но в полдень небо потемнело, полил обычный дневной дождь — ужасный ливень, но Принц, казалось, даже не заметил его. Не знаю, насколько длинным был наш путь, возможно, мы прошли несколько миль, но в поведении Принца не было и намека на усталость.

В конце концов он приблизился к императорскому дворцу — роскошному мраморному зданию с множеством колонн, расположенному на высоком мощном каменном постаменте, невообразимых размеров; другим концом он выходил на большую площадь в конце Проспекта Звезд.

Он остановился на расстоянии фута от лестницы, в которой было не меньше ста великолепных мраморных ступеней, и посмотрел вверх, потом выше и еще выше. На самом верху колоссальной каменной лестницы располагалась просторная терраса. Там Принца ожидал его отец, Король. Принц Рам, который уже десять или одиннадцать часов шел через улицы города во дворец, не останавливаясь передохнуть ни на минуту, начал уверенно подниматься по гигантским ступеням.

«Приветствую тебя, о Единственный Король! — закричал Принц. — Харинамур Великий Дарионис!» А потом уже тихим голосом: «Отец».

«Рам», — сказал Король. И они обнялись.

Это было невероятно трогательно. Могущественный отец и непобедимый сын так счастливы были видеть друг друга вновь, так глубоко счастливы! Я всегда был достаточно близок со своим отцом, ты знаешь, но никогда не чувствовал между нами чего-либо хоть отдаленно похожего на ту мощную силу любви, которая исходила от этих двоих, когда они крепко обнялись на виду у толп атиланцев, там, на сверкающей мраморной террасе, на вершине сотни гигантских ступеней.

Было немного неловко перехватывать чувства принца Рама в момент встречи, но необходимо заставить себя не думать о таких вещах. Я говорил об этом раньше, да и вряд ли тебе нужно объяснять, что странникам во Времени невольно приходится принимать участие в чужих делах, тайно подслушивать и подсматривать еще более интимные вещи, но другого способа исследования просто нет. Если нельзя отправиться в Прошлое в собственном обличье, мы вынуждены оккупировать мозги его современников без их ведома, и нельзя сказать, что это очень уж приятно. Но это необходимо, вот единственное оправдание. Если мы решились восстановить картину исчезнувшего прошлого, нужно идти на это, потому что другого способа нет.

Король — самый благообразный человек, какого я когда-либо видел. По величию, внешнему виду и авторитету он похож на Моисея, Авраама Линкольна и императора Августа, вместе взятых. Он очень высокий по атиланским меркам, с длинными белыми волосами и густой окладистой белой бородой, и выглядит таким величественным и мудрым, что хочется пасть перед ним на колени и целовать его сандалии. В этот день он надел пурпурную мантию, расшитую золотой и серебряной нитью, на голове красовалась корона из лавровых листьев, прикрепленных к золотым зубцам.

С чрезвычайной торжественностью он обнял принца Рама, прижал его к себе, потом отступил назад, чтобы они могли заглянуть друг другу в глаза; в темных блестящих глазах Короля светились такое сердечное тепло, такая глубокая любовь, что я действительно почувствовал зависть и печаль, полагая, что никто другой на Земле не мог быть любим своим отцом так, как этот Принц.

«Мы скучали по тебе каждый день твоего отсутствия и каждый час каждого дня, — сказал Король. — Мы каждый день просили богов оберегать тебя и благополучно вернуть тебя нам. И сейчас наши молитвы услышаны».

«Отец! Великий Дарионис, Единственный Король! Мои мысли всегда были о тебе, пока я путешествовал вдали от дома».

Они коснулись друг друга кончиками пальцев, быстро и деликатно, как это принято у атиланцев.

Потом появились шесть жрецов, ведя зубра. Отец и сын тотчас и здесь же закололи бедное животное своими клинками с рукоятками, украшенными драгоценными камнями. Был разведен огонь и приготовлено мясо; жрецы отрубили от туши куски и принесли Королю и Принцу, каждый из которых кормил другого из своих собственных рук.

Я знаю, что это означало церемонию возобновления любви, но мне она казалась кровавым варварским занятием, и я обрадовался, когда все закончилось, а Принц и его отец бок о бок отправились в королевский дворец.

Ты даже приблизительно не сможешь представить себе великолепие этого дворца. Роскошные драпировки, резьба по слоновой кости и нефриту, многоцветные каменные колонны и филигранно вырезанные оконные проемы — это настоящий главный дворец из «Тысячи и одной ночи»! Смотришь на все это, и сердце сжимается, потому что не можешь не понимать: все это будет унесено гибельным ветром на дно Атлантического океана и погребено под многотысячелетним слоем ила и грязи. Стоишь среди всей этой фантастической, сказочной красоты и знаешь, что дни ее сочтены, что все погибнет через месяц, через год или, может быть, в лучшем случае через столетие, — и думать об этом больно. (Руины дворца, должно быть, все еще где-то здесь, внизу, на дне океана! Но сможем ли мы когда-нибудь найти их? И сохранится ли хоть какая-нибудь частица этой красоты?)

Каждый член королевской семьи имеет во дворце свои собственные апартаменты. Комнаты принца Рама расположены в отдалении, на втором этаже, с видом на внутренний двор и сад. Они так величественны, что осчастливят любого короля. Хотел бы я знать, каковы личные комнаты Короля, если такое великолепие у Принца.

К этому моменту Рам был от усталости как пьяный, и я с трудом понимал его мысли. Все, что проходило через его сознание, доходило до меня в затуманенной и неясной форме. Он пытался делать вид, что чувствует себя прекрасно, и какое-то время они вместе с Королем сидели в одной из комнат Принца, обсуждая государственные дела, в которых я уж совсем не мог разобраться.

Но Король видел, что у Рама слипаются глаза, и немного погодя он пожелал сыну доброй ночи и ушел. Принц в страшной спешке пробормотал обычный для конца дня набор молитв и свалился на кровать как мертвый.

Я позволил ему отдохнуть полночи. Накопилось слишком много такого, о чем хотелось тебе рассказать, так что я подчинил Принца своему влиянию, и мы пошли искать письменные принадлежности, нашли их, и эти последние два часа Принц просидел за длинными полосками пергамента. Его мозг все еще спит, так что он получает отдых, в котором нуждается, но завтра его рука будет ужасно ныть от такого количества писанины. Думаю, все-таки лучше сейчас остановиться. Скоро рассвет. У тебя там, за тысячи миль к востоку, солнце уже взошло. Я надеюсь, что у тебя все хорошо и что когда-нибудь ты получишь возможность увидеть сама это фантастическое место.