Владислав Безлюдный - Великий ламповый поход книга

Коперник не выдержала:

— Эй, а где романтика и всё такое? Вы сколько лет друг друга не видели и дебильными шутками перекидываетесь?

— Лина, заткнись, пожалуйста, — прошипела Полоцкая, передавая комм Кеше и оттягивая напарницу в угол. — Сиди и молчи. Пока я тебя не связала и кляп не вставила!

— Ну, блин! Принц с принцессой! Должна быть красивая романтическая история, с рыцарями, драконами и прочей фигнёй. А они…

Фразу прервала звонкая затрещина, после которой Лина разревелась как маленькая девочка.

В итоге Алиса почувствовала себя бессердечной сучкой, а Зуул и К'Леа с экрана комма начали её утешать, заставляя Полоцкую окончательно разочароваться в самой себе. Так бы и ушла она в депрессию, если бы не Коперник. Та внезапно перестала рыдать и уткнулась мокрым носом пилотессе в плечо, всхлипывая и сжимая в не по-девичьи крепких объятиях.

— Ну… ты это… чего… Прости меня, дуру… перегнула.

Так они и стояли — всхлипывающая Лина, смущенная Алиса, растроганные Кеша с любимой. И даже охранники у входа пустили скупую мужскую слезу.

Первым пришел в себя Зуул. Он встряхнул девушек за плечи:

— Так, дамы, соберитесь. У нас сейчас очень важная задача. Не время для истерик и соплей.

— Что я здесь делаю? — скулила Полоцкая, глядя на себя в зеркало. С одной стороны, зрелище ей нравилось, с другой, созерцать себя в вечернем платье и шикарном колье было очень непривычно. Она на выпускной так не наряжалась. Промелькнула мысль о том, что было бы таки неплохо узнать имя мецената, который закинул ей на счет деньги. Но сейчас нужно было собрать волю, нервы и прочее в кулак и идти в зал, изображать светскую львицу, пытаясь не грохнуться на высоченных каблуках.

Коперник чувствовала себя как рыба в воде, словно всю свою жизнь провела на светских раутах в компании миллиардеров и чиновников. Впрочем, кто её знает. Лина оставалась до сих пор темной лошадкой для Полоцкой. Это раздражало, иногда даже бесило. Порой Алисе хотелось связать напарницу и пригрозить паяльной лампой, чтобы выведать все секреты. Но она отгоняла от себя эти мысли. Сейчас нужно думать о деле и о том, как не выдать себя. Ах, да, нужно каким-то чудом собрать информацию о настроениях местной элиты и выбрать того, кто лоялен идеям сопротивления. Как? Да откуда она могла знать как?

Она вышла из дамской комнаты и направилась к гостям.

Зал был оформлен в стиле колониальной эпохи [5] 1521–1810 на Терра-1 [6] Земля до Исхода. . Высокие потолки, белоснежные колонны, отделанные слоновой костью, стеновые панели из красного дерева, гобелены, картины, шикарные ковры, шкуры львов и тигров на полу. Насколько это всё было настоящим здесь, на Малари, Алиса не имела ни малейшего понятия. Люди оформили все на свой вкус, совершенно не интересуясь тем, насколько это нужно маларийским чиновникам, которые не знают ровным счетом ничего об истории человечества.

Алиса смотрела на серебряные подсвечники, в которых догорали витые стеариновые свечи, заливающие красивые гравированные подносы. Роскошь, шик, и даже в какой-то мере аристократизм. Разумеется, всё это натворили нанятые дизайнеры-реконструкторы, но смотрелось и впрямь неплохо. Она даже потрогала колонну. Откуда здесь взяться слоновой кости, если последняя пара слонов сейчас на Терра-2 в зоопарке, и они охраняются законом?

— Любуетесь интерьером? — спросил один из гостей — высокий малариец с нашивками старшего офицера. Он с любопытством разглядывал гостью, пытаясь угадать, кто же она такая. Но каменное выражение лица Полоцкой не позволяло угадать ни её мысли, ни эмоции. Эта женщина — загадка даже для психологов. Что уж говорить о каком-то чиновнике с Малари, скучающем на балу.

— Если честно, пытаюсь понять, откуда здесь слоновая кость, — призналась Алиса.

— Ах, вот оно что! — улыбнулся собеседник. — Мы синтезировали её. Так что это вполне настоящий материал, просто выращенный в лаборатории. По сути, мы можем выращивать хоть самих слонов, но наш климат и атмосфера им вряд ли понравятся.

Алиса кивнула. Самой-то ей приходилось ходить с компенсатором — странной штуковиной, которая вставляется в ноздри, позволяя нормально дышать. Ртом это делать не стоило — местный воздух, хоть и не был ядовит, имел состав, несколько отличный от земного. На улице она предпочитала ходить в специальной маске с фильтрами.

— Я вижу, вам здесь не слишком весело, — спросила Полоцкая, ожидая уклончивый ответ.

— Здесь мне не место. Я солдат, и не люблю всей этой помпезности, притворных улыбок и прочего. Уж простите меня, но с момента введения вашего протектората толку от моей службы никакого. Армия существует лишь номинально, а офицеры лишь выполняют приказы Совета. Если желаете, можете на меня пожаловаться. Я не собираюсь дезертировать или идти против властей. Но и изображать, будто всем доволен, тоже не стану.

Алиса недоверчиво взглянула на маларийца. Что это за приступ откровенности с незнакомым человеком. И тут, встретившись с ним глазами, поняла, что он пялится на то самое место, где ей набили символ повстанцев. Одежда скрывала его на две трети. Никогда ещё Полоцкая не была так близка к провалу.

Военный взял её за запястье и потянул в коридор.

— Эй, что вы делаете?! Отпустите меня!

Малариец прикрыл ей рот перчаткой:

— Тише, нас могут услышать посторонние. Здесь далеко не все поддерживают сопротивление. Я задам всего один вопрос — кто вас прислал?

— Принцесса К'Леа — последняя из своего рода, надежда Малари и бла-бла-бла. Короче, жива она и хочет вернуться. Ей нужна поддержка здесь.

— Она не погибла во время обстрела? Этого просто не может быть… я… я всё это время верил, что настанет этот день.

Алиса прищурилась:

— Она вам что, нравится что ли?

— Мы были близки в юности. Но потом меня занесло далеко от Малари. Я слышал, что её сватали кому-то. А потом, когда я вернулся, мне сказали, что никто не выжил.

— Ваши информаторы подвели. Жива и даже готова возглавить местное восстание. А Зуул — экс принц Лакка — ей поможет. У него флот есть. Да, я в курсе, что Терра их сметёт на счёт «раз». Потому нужна поддержка здесь. Если мы уговорим военных перейти на нашу сторону, будет фора во времени. Дальше придумаем, как выкрутиться.

Военный скептически усмехнулся:

— Я думал, у вас план есть. У Зуула не более шестидесяти единиц пригодной для боя техники. А в секторе болтается крейсер Совета «Антверпен». На нём тридцать штурмовиков и два десятка истребителей. С ним корабли поддержки. Если они решат, что этого мало, подтянут «Копенгаген». На нём стоят деструкторы. Знаете, что это такое? Эта дрянь разрушает межатомарные связи. На долю секунды, но этого вполне достаточно для любого живого и неживого объекта. Мы потеряли слишком много, чтобы рисковать. А если сюда подтянут хотя бы одну ударную группу, мы не простоим и десяти минут. У нас нет никакого адекватного по мощности оружия, чтобы даже щиты с крейсера снять. Все разработки Малари закрыты. Секретные военные отделы опечатаны. У нас нет шансов.