Владислав Безлюдный - Великий ламповый поход книга

— Это вы к чему сейчас про разработки? У вас были технологии, которые круче нынешних террианских?

Офицер огляделся.

— Я вам ничего не говорил. Этого разговора вообще не было.

Он взял Алису за руку и вложил ей в ладонь кристаллик:

— Здесь всё, что вам нужно. Торопитесь. Но потребуется помощь, там вооруженная охрана.

— Да что там у вас? Чертежи? Или что-то уже готовое?

— Сами всё увидите, — шепотом ответил военный и покинул Алису в коридоре, направившись назад, в зал.

Алиса влетела в зал, пытаясь найти взглядом того самого маларийского офицера. Но тот как в воду канул. Хотя помещение полностью просматривалось, а сама она была уверена, что запомнила его до мелочей, вплоть до украшений на парадном мундире маларийской армии.

Лина тем временем развлекалась в окружении троих кавалеров, один из которых оказался человеком. Она явно успела перебрать чего-то горячительного и выглядела весьма возбуждённо. Полоцкая уже и не знала, спасать напарницу от совершения очередной глупости или не мешать. Вдруг это именно то, что Лине сейчас нужно — внимание мужчин, романтика, секс, в конце концов. Абы только в подоле на «Эксперт» не принесла. В условиях дальних космических перелётов беременность может протекать не самым благоприятным для неё образом. То пираты, то ещё какая-то дрянь. А тут ещё, того и гляди, начнётся революция на Малари.

Коперник, заметив пилотессу, махнула рукой, дескать, иди к нам, тут весело.

На лице Алисы выразилась «печаль тысячелетия», и она со скорбным видом поплелась к компании пьяных офицеров, окруживших Лину, стараясь при этом не грохнуться на каблуках, которые лет восемь не носила.

— Привееет, а я думала, ты меня тут бросить решила! Знакомься, это мои новые друзья. Этот высокий красавчик — Ша'Каан, голубоглазик — офицер протектората — Леонардо. Правда, красивое имя? А ээээто… — Лина напрягла память, — блииин… Зайка, напомни, как тебя звать.

Маларийский чиновник поцеловал Коперник ручку и представился (в 3-й раз за вечер):

— На'Хаал, старший советник.

Полоцкая сдержала улыбку по поводу последнего имени и слегка склонила голову, выказывая маларийцу почтение. В конце концов, он мог тоже оказаться членом сопротивления. Или не оказаться. В любом случае, нужно пытаться вести себя естественно.

— Можно вас пригласить? — спросил На'Хаал и взял Алису за руку. Так кивнула, и оба закружились в танце. Вот тут пришлось вспоминать тренировки в невесомости, рукопашный бой, бой на вертикальных столбах и прочие элементы подготовки десятилетней давности, потому что ходить и танцевать на высоченных шпильках — далеко не одно и то же. Как не грохнуться посреди зала? Около пяти минут она стоически справлялась, пытаясь даже выдавливать из себя улыбку и отвечать на вопросы партнёра, которому было любопытно узнать, что здесь делает террианка. Точнее, аж две.

Наконец, скучающая в компании военных Лина решила, что пора и ей последовать примеру Полоцкой. Она схватила Леонардо за лацкан, пообещав Ша'Каану, что с ним она танцует следующий танец, и понеслось…

Сколько прошло времени, прежде чем Лина пришла в себя? Правильный ответ — слишком много. Потому что очнулась она привязанной к какой-то кровати. А рядом сидел тот самый Леонардо.

— Вот уж не ожидал увидеть человека с татуировкой сопротивления. Это ж как тебя угораздило. Да и кто ты вообще такая?

Коперник осмотрелась. Крохотная комнатушка с койкой, стулом и тумбой. Видимо, для прислуги или вроде того. Руки привязаны ремнями. Причём очень прочно. Никаких вариантов. Где сейчас Алиса? Если её поймали, на помощь прийти некому.

В руке Леонардо, если его действительно звали именно так, оказался шприц с какой-то желтоватой жидкостью.

— Это некий аналог сыворотки правды. Очень неприятная штука. Как бы ты ни юлила, после этого точно расскажешь правду. Даже если я тебя спрошу, как часто ты симулировала в постели, начнёшь вспоминать и считать в уме, пока все разы не перечислишь. Так что даю последний шанс. Ты говоришь мне всё, я делаю выводы. Ну, или один укольчик.

Ангелина в этот момент хотела только одного — чтобы чудесным образом, как это бывает в книгах, дверь открылась, и кто-то отвлёк её мучителя. Но никто не постучал, дверь не открылась. И даже на комм Леонардо никто не позвонил.

— Значит, решила в молчанку играть. Хорошо. А я поиграю в другую интересную игру. Называется «Развяжи язык».

Первый кубик препарата оказался в вене, и Лина поняла, как же хорошо у неё всё было до сих пор. Какой чудесной была её жизнь все 24 года. Она глубоко вдохнула и… отрубилась.

В помещении стояли двое: врач и всё тот же Леонардо. Они обсуждали ситуацию. По всем признакам, у незнакомки-шпионки обнаружилась индивидуальная реакция на Пентотал-7.

— Кажется, у неё медикаментозная кома, или как это у вас называется? — спросил военный.

— Анафилактический шок, если быть точным. Вы же не планировали ввести её в это состояние?

— Да мне её допросить надо было, — ответил Леонардо. — И что теперь делать?

Врач проверил пульс и дыхание. Лина выглядела вполне неплохо как для коматозной. Потому он предложил её отправить в центральный госпиталь.

Девушку вынесли через задний ход, и спустя полчаса она уже была на капельнице.

Реанимация, в которую привезли Коперник, мало чем отличалась от подобных мест на любой из планет Терры. Усталые медсестры, врачи, считающие часы до конца смены, стерильность и запах каких-то медикаментов. Но Лина ничего этого не могла видеть и чувствовать. В её голове кружились картинки, разноцветные и странные, словно в калейдоскопе, а прибор показывал вполне нормальный сердечный ритм.

Врачи успели сделать все необходимые анализы, но так и не нашли никаких причин для её состояния. Девушке повезло. Её состояние не было анафилактическим шоком. Иначе бы её ждала печальная участь — остановка дыхания и сердцебиения. В условиях загородного особняка и с учетом того, что госпиталь находился весьма далеко от того места, где она потеряла сознание, были все шансы отправиться в мир иной. Если тот вообще существовал. Об этом Дирижеры ничего не сказали.

Врачи не впустили Леонардо в палату. Они о чем-то шептались с ним, а тот достал комм и отчитался перед начальством. Через час к зданию госпиталя подъехал гравимодуль с тонированными стеклами и бронированным, как у легкого танка, кузовом. Оттуда сперва вывалились громилы-охранники, нервные, словно наркоманы. Они параноидально реагировали на каждый шорох, недоверчиво поглядывали на врачей и прочий народ, снующий возле больничных корпусов. Наконец, из задней двери показался седой полноватый мужчина лет шестидесяти. Лицо у него было типичное для спецслужб — статичное, не выражающее ни малейших эмоций. Словно его только что привезли из музея восковых фигур. Когда он встал, выпрямился и оказался в окружении телохранителей, стало видно, насколько гротескно его грузное тело и невысокий рост смотрятся на фоне верзил в черных костюмах с бронированными вставками. Он устало вздохнул и направился к центральному входу в госпиталь.