Алеся Троицкая - Церебрум (СИ)

На хрупком листочке обозначалась женщина с ребенком на руках, на голове покрывало, ниспадающее на плечи, младенчик завернут в ткани. При том выглядела женщина печальной, но с какой-то торжественностью показывала миру своего малыша, нежно прижимая к себе. Что поражало, это Мудрость, с которой светились глаза с картинки, как будто она знала ответы на все мучавшие Эву вопросы, но которыми не могла поделиться.

Кто и зачем придумал это изображение? Но почему-то не хотелось думать, что к этому шедевру приложили руки демоны.

— Амми, ты еще там?

— Да…

— Как ты думаешь, демоны…

— Кто?

— Ну, принципалы, они действительно нас создали?

— Конечно, — категорическим тоном произнесла девушка, — разве может быть иначе?!

Эва пожала плечами и не ответила, взяв в руки другую картинку, Где изображение сохранилось лучше. По крайней мере Эва отчетливо разбирала, что на нее из-под спущенных очков смотрит мужчина, чем-то напоминающий ее папу, такой же высокий, такой же проницательный и цепкий взгляд. Вот и вся схожесть, так как мужчина в халате лучезарно улыбался, что никогда не делал ее отец и трепетно обнимал железного человека. Весь из проводов и железных конструкций, с выпученными глазницами, он навевал жуткие образы, чем-то напомнил ту сломанную девочку на свалке, голос которой до сих пор всплывал в воспоминаниях, вызывая у Эвы мурашки и отвращение.

«Интересно, чему радуется этот человек с древнего снимка, обнимая чудовище?

Обнимая так же трепетно, как на предыдущем снимке женщина обнимает своего малыша».

— Эй, быстро встала и разделась, — огромный ботинок безжалостно толкнул Эву под ребро.

Она поморщилась и с огромным усилием разлепила глаза.

— Пошёл вон, придурок!

— Ах ты, маленькая дрянь, а ну быстро встала, мне некогда с тобой церемониться! — схватив ее за шкирку, Харя, тот самый, что при входе в город устроил радушный прием, в одну секунду поставил ее на ноги. Эва покачнулась, но устояла. — Если не разденешься сама, — отвратный тип, больше похожий на мясника, мерзко оскалился, — я с удовольствием тебе помогу.

— Попробуй, — скинув сонное оцепенение, зло произнесла Эва, готовясь вонзить свой маленький раскладной нож уроду в глаз. Но не успела сделать даже движение, как дверь распахнулась, и в комнате показалась Ирма, тащившая за волосы девушку.

Эва так и замерла. Если бы с одним она точно справилась, то с двумя, не получится. Ирма между тем беспощадно, с агрессией швырнула свою добычу в сторону.

— Прошу, отпустите, мне больно, — заплакала девушка, кидая испуганный взгляд.

Этот голос Эва узнала — ее сокамерница, Амми. Странно, но Эва, убежденная, что Амми, как и все, помешанная и недостойна ее жалости, поменяла свое мнение. Ведь Амми выглядела такой потерянной и ничтожной, что сердце Эвы на секунду сжалось. Справедливостью, о которой грезила несчастная, тут и не пахнет. Может, ее тоже решили продать?! Но подумать о дальнейшей судьбе Амми Эванжелине не дали, Харя резко вцепился в ее штаны, пытаясь стянуть.

— Давай, дичь, раздевайся! Нечего пялиться!

— Харя! — предупреждающе крикнула Ирма, но было поздно — со злорадным выражением Эванжелина со всей дури впечатала свободное колено между ног урода, а после зло зашипела:

— Это было последнее предупреждение, в следующий раз, если меня тронешь, ты умрешь!

Эва сама поразилась, с какой кровожадностью прозвучали слова. Даже стокилограммовый мужик, казалось, испугался, по крайней мере он молча отполз в сторону, с болезненным видом держась за ширинку, и с мольбой во взгляде посмотрел на Ирму.

Женщина-змея закатила глаза:

— Такая туша, а мозгов, как у младенца!

Указала на Амми:

— Займись этой, — и направилась к Эванжелине, которая уже вернула штаны на место.

— Ирма, если думаешь…

— Нет, девочка, думать — не моя привилегия, я всего лишь исполняю приказы. Поэтому давай не будем усложнять мою жизнь, ты просто сделаешь все, что от тебя требуется, и мы расстанемся друзьями еще на пару-тройку дней. Согласна?

Эва скривила губы в усмешке, незаметно проталкивая нож дальше в рукав.

— Только если умру.

— О, девочка, я очень не против, но, боюсь, не готова потерять деньги. А они мне ой как нужны. Видишь, костюмчик поизносился, да и вообще…

Женщина мечтательно причмокнула.

Эва же прищурилась и неожиданно для Ирмы произнесла:

— Я сделаю, как ты просишь, но с одним условием — ты расскажешь, где мой отец.

Ирма прошлась оценивающим взглядом по невозмутимой фигуре, между ее черных растянутых губ показался кончик языка, лучше всего продемонстрировав змеиную натуру обладательницы. И напомнив, с кем Эва пытается торговаться.

— Отцом? — улыбка Ирмы стала шириться. — Отцом? Ха-ха. Какая же ты глупая и наивная. Твой отец… твой отец, — женщина начала задыхаться от душащего и припадочного смеха. — Твой отец сдох еще там, в лесу. Мы с Мухой отправили его в небывалое, когда он пытался увести нас от вашего убогого жилища. Видишь ли, он оказался не таким прытким, и пуля его догнала, может, даже не одна.

— Нет, это неправда…Ты врешь! — в ярости закричала Эва, по телу которой начали расползаться красные пятна.

— Ну не знаю, — женщина приложила палец к губам, как бы задумавшись, — может, вру, а может, нет, решать тебе, в любом случае не тешь себя пустыми надеждами, с отцом тебе больше никогда не встретиться, это я тебе гарантирую.

Ирма взглянула на свое запястье и между прочим заметила:

— Ведь через минут тридцать ты исчезнешь.

Эва в ярости хотела воткнуть нож прямо в глотку этой омерзительной женщины, но зерно разума все же возобладало, и она, сжигая женщину презрением, стала нервно раздеваться.

— Вот и умничка, видишь, Харя… — она многозначительно оглянулась на мужчину, но не закончила предложения, от развернувшийся картины потеряв дар речи: мясник придушивал и целовал полуобнажённое, вяло сопротивляющееся тело, а его руки хаотично мяли и щупали все, до чего могли дотянуться.

— Ах ты, ублюдок, — забыв об Эве, Ирма подбежала к громиле и с силой отволокла от полубессознательной Амми. — Ты что творишь, придурок… — она пнула его под зад и стала крыть гадкими словами, половины которых Эва не знала. Не теряя времени и видя, что на нее никто не обращает внимания, она осторожно присела, якобы снимая ботинки, и отпихнула от себя нож за небольшую перегородку, куда еще не добрались солнечные лучи. И куда вряд ли пойдут проверять трапперы — угол служил уборной, с дыркой в полу и выводной трубой.

— Да что я такого сделал, подумаешь, — обиженно и зло проговорил громила.

— Времени нет, через час нам нужно притащить ее в Архию, а она еще не готова!

— Но, Ирма…