Алеся Троицкая - Церебрум (СИ)

— Ну, ничего, бывало и хуже.

Закрыв глаза, она поднесла кастрюлю к губам, на мгновение остановившись, крутанула, найдя место, где губы мужчины не касались края, сделала первый неуверенный глоток. Оказалось — на вкус лучше, чем на вид: разварившиеся в кашу овощи и синтетический привкус, который не портил общего впечатления.

Удивившись, желудок громко крякнул.

— Только прошу, удержи все в себе, — пробормотала Эва, — ведь неизвестно, когда ты сможешь поесть в следующей раз.

Быстро расправившись с едой, она откинулась на смятые под головой тряпки.

Благодарный организм, наполненный сытой негой, заставил веки потяжелеть. Окинув ленивым взглядом пустое помещение, поросшее плесенью и мхом, Эва поняла, что даже при большом желании не сможет уйти. По крайней мере у нее есть чуть меньше часа, чтобы отдохнуть. Не теряя времени, она перевернулась на бок и закрыла глаза, очень надеясь, что озеро своими парами не повредит её мозг, как у обитающего здесь человека.

— А-а-а, животное, что ты делаешь? — Эва, которая, казалось, всего минуту назад прикрыла глаза, голосила, как ненормальная. — Отпусти, поставь меня! — путаясь в простыне, не слетевшей с нее чудом, и молотя руками по телу, несшему ее на руках, она напоминала психически больную. Что только подкрепило уверенность мужчины выпроводить ее как можно скорее и вновь напиться, ведь он уже успел забыть, что значит быть трезвым такое длительное время. Последние сутки без алкоголя его просто убивали.

— Твой час прошёл… — холодно подметил он, пнув входную дверь. Отойдя на некоторое расстояние от дома, развел руки в стороны.

— Ай! — потеряв опору, Эва шлепнулась на землю. Простыня накрыла ее с головой.

— Ты чудовище…Ты выкинул меня… меня, раненую и обессиленную, на улицу?

— Я нечего тебе не должен, СГИНЬ! — рявкнул «медведь», надеясь поскорее вернуться в свой склеп тишины и безмолвия.

— Да ты хуже зверя, если ты не заметил, мне некуда идти, и я все еще голая!

— Здесь этим никого не удивишь, не ты первая, не ты последняя. Да и удивлять в принципе и нечем, — он безразлично скользнул по оголенным участкам тела.

Эва задохнулась от оскорбления, не понимая, почему его слова задели за живое.

— Ах, ты… ты!.. — она не могла подобрать определения для этого человека, потому что не знала таких оскорбительных слов. Зато ей никто не мешал взять камень потяжелее и в него швырнуть. Удар пришёлся точно в голову.

Медленно, как будто не веря, на что она осмелилась, мужчина обернулся. Густые брови опустились так низко, что затмили светло-серые радужки.

— Я тебя убью-ю-ю!

Рокот разъяренного голоса и вид убийцы отрезвил. Эва поняла, что перегнула палку. И вцепившись в простыню одеревеневшими пальцами, побежала.

— Я разорву тебя голыми руками!

Он уже пожалел, что сразу не скрутил ей шею и не избавил от мук жизни в этом убогом мире, смердящем смертью. Все равно подохнет либо от рук деградирующего населения здесь, либо на поверхности. Как бы ни сложились обстоятельства, исход будет один. Жаль, что потратил на нее драгоценные дезинфицирующие и заживляющие средства.

Виляя среди здоровых железных машин, предназначения которых она не знала, Эва пыталась увеличить расстояние. Но удавалось плохо. Даже со здоровой ногой, она вряд ли бы смогла убежать от здоровяка. Поэтому решив, что так он ее скоро настигнет, поменяла направление.

— Куда? Стой!

Но она старалась не слышать, что кричал «медведь». Понятно же, что ничего хорошего. Поэтому она сосредоточилась только на цели, а именно на ядовитом озере. Если повезет, она нырнет в густой туман, образованный его парами, и скроется. Возможно, где-то есть выход. Наверняка должен быть туннель, который выведет ее из этого ужасного места и от этого типа. Главное, не задохнуться, когда придётся бежать в пелене и не свалиться в бурлящую воду. Перспектива свариться заживо была не самой заманчивой.

— Дура! Стой! — медведь старался не отставать, но ноги, отвыкшие от активной деятельности, не помогали своему хозяину. Даже не верилось, что когда-то он был спринтером, самым быстрым в своей группе… Возможно, еще немного разрушающего пойла, и ноги откажут совсем.

«И зачем я вообще за ней бегу, — пронеслось в лохматой голове. — Быстрая смерть, это подарок, возможно не стоит напрягаться».

Мужчина уже был готов остановиться. Но совсем тихий шёпот из его прошлого, тот, который заставил ее излечить, давил ответственностью за чужую и глупую жизнь.

Эва, подстегнутая грубым голосом, не придала значения проскользнувшей в нем тревоги. Она вбежала в белую пену. Вернее, сначала скрылись ее ноги, потом половина туловища, а потом и она сама, но не успела осознать, что происходит, как земля ушла из под ног. Что, опять?! Мозг успел сформировать только одну мысль, перед тем как тело стало скатываться вниз.

— Держись!

Падение в пропасть резко прекратилось. «Медведь», наполовину перевесившись через край, успел схватить ускользающую материю, за которую все еще цеплялась Эва. Ее тряхнуло, плечи пронзила острая боль. Суставы чудом остались на месте. Напряженное тело швырнуло на ребристую стену.

— Крепче, крепче держись.

Эва запрокинула голову, от ужаса распахнув глаза.

— Пожалуйста… не отпускай.

Мужчина, который минуту назад был готов похоронить ее в этом могильнике, пробурчал себе под нос что-то нелицеприятное.

— Тащи меня, ткань рвётся…

И действительно под гнетом старости простыня начала расползаться.

— Черт! Худая, а весишь тонну.

Эва действительно напоминала себе стокилограммовую тушу, тянущую на дно. Наверное, тот суп был лишним. Треск разрывающейся ткани заставил вскрикнуть и похолодеть изнутри. Надежда на хороший исход таяла на глазах. Адреналин оглушил.

— Давай помоги мне, не болтайся, как баварская сосиска.

— Кто?

— Черт! И зачем мне этот геморрой! — собрав всю волю в кулак, мужчина одним рывком приподнял ее, чтобы дотянуться до здорового запястье. В тот же самый момент ткань порвалась окончательно. И куски материи полетели вниз.

— Только не отпускай!

Но мужчина не спешил ее вытягивать, цепко вперившись в нее взглядом, он хрипло произнес.

— Обещай, что уберешься ко всем чертям.

— А? Я не понимаю, вытащи меня, — Эва почувствовала, что ее запястье стало выскальзывать из мозолистой руки. Подняв голову, она взглянула на мужчину огромными от страха глазами. — Прошу, только не отпускай. Если я умру, я не смогу спасти отца…

Мужчина тяжело и с обреченность выдохнул:

— Наивность твоя погибель.

Резко дернув, он перевалил обессиленное и хрупкое тело через уступ.

Почувствовав под собой твердую поверхность, Эва не сдержала эмоций и чуть не задушила мужчину в своих объятьях.