Михаил Анчаров - Сода-солнце. Повести

- Я потому и весел, что неграмотен, синьор Леонардо.

- Не притворяйся, друг, что ты глупей, чем есть.

- Вы сильно постарели, синьор Леонардо… Зато много успели, я слышал.

- Деньгами нищ, зато богат разлуками. Ну, прощая, пойду и я…

И Леонардо вышел из трактира.

- Постарел… Постарел, - сказал хозяин, глядя ему вслед. - Раньше он был спокойный.

А приезжий тем временем видел сон. Но так как наступило летнее веселое утро, и город пробудился, и никому дела не было до чудака, который заснул в тени возле придорожного окраинного кафе, то мозг его слышал звуки, шумы, пение, музыку города. И отключенная воля не мешала мозгу перерабатывать информацию по-своему и приводить ее в соответствие с опытом жизни этого приезжего, с его тайными хотениями, с его талантом. А что такое талант - не знает никто. Может быть, это способность иногда побывать в четвертом измерении и оттуда поглядеть на наши три.

И тогда приезжий видит, как на скамейку, под часами, садятся старик и девушка.

- Сон, а сон, - сказал приезжий. - Я кому говорю!.. Ты мне снишься?

- Да отвяжись ты, господи, - сказал сон. - Я же на работе!

- Надоело мне это тиканье, - сказал приезжий. - Сил нет.

Тогда старик щелкнул пальцами, и тиканье пропало. Остался только писк транзисторов.

- Люди не любят, когда им заметно, как течет время, - сказал старик.

- Какой-то вы странный, гражданин, - сказала ему девушка. - Я вас где-то видела.

- Вряд ли мы могли встречаться, - сказал старик. - Я чертовски стар. Фактически я ваш праотец.

- Какой-то вы странный, гражданин, - сказала девушка.

- Вы сидите под часами, - сказал ей старик. - Значит, вы пришли на свидание. Логично?

- Я пришла просто так. У нас общежитие еще закрыто. Я обыкновенная девушка.

- Еще одна сумасшедшая! - сказал приезжий. - Можно подумать, что бывают обыкновенные девушки… Послушайте, - сказал он старику. - А вы действительно тот самый?…

- Да, конечно. Я тот самый.

- Забавно, - сказал приезжий. - Итак, на бульваре сошлись трое - поэт того старомодного типа, который верит во вдохновение, девушка, считающая себя обыкновенной, и бог времени Хронос.

- Да. Я Хронос, - сказал старик. - Поэту не стоило бы удивляться. Я был всегда и всегда буду.

- Кстати, время относительно. Это доказал Эйнштейн.

- Э-э… - сказал старик. - Отдельному человеку это незаметно… Плохо, если поэт перепутал время.

- Не понимаю.

- Понимаешь, но боишься признать… Юность человечества прошла. Юный измеряет время биением сердца и не наблюдает часов. Тик-так - стучит его время, и он идет вслед за сердцем. Потом первый испуг - он видит день и видит ночь, и они не совпадают с биением сердца. Тогда он признается в поражении и придумывает часы… Что? - Не слушайте его, - сказала девушка.

- Не бойся, - сказал приезжий. - Он прав.

- Человек стал маленьким, - сказал старик, - и сердце перестало влиять на жизнь. Удар сердца ничего не меняет… Время ревет в микрофоны, и песня человека - это писк мыши.

- Ну-ну… не надо так, - сказал приезжий. - Ты уже стар. А то тебя хватит кондрашка, и получится банальный сюжет…

- Сюжет, - презрительно сказал Хронос. - Картинки из жизни, в которых можно найти что угодно, кроме истины… Чем дальше идет сюжет, тем дальше он от жизни. Я перепутываю твои сюжеты, - сказал Хронос и взмахнул рукой. Он кинул в воздух пачку исписанных листков. Белая метель. Крик девушки. Она хватает приезжего за руки, она пытается поймать листки. Но Хронос исчезает, и начинают все громче тикать часы: тик-так… Тик-так… Тик-так…

- Не смей! Не смей! - кричит девушка.

- Поздно, - говорит приезжий. - Хронос начал свою работу…

- Что же делать? Что делать? - в отчаянии говорит девушка.

- Смотреть…

- А ты не боишься, - спрашивает девушка, - что он прав?…

Тик- так… - стучат часы. Тик-так… - металлическое лязганье механизма. Что-то хрустит, хрипит, хрюкает и масляно чавкает - и все это тик-так… Тик-так… Девушка со страхом ждет ответа.

- Если поэзия - это истина, - говорит приезжий, - ее увидишь даже в обломках.

- А если нет?

- Значит, истина в твоих глазах, - говорит приезжий.

- Ты меня любишь? - спрашивает она.

- Как тебя зовут?

- Неважно. У меня некрасивое имя… Сначала скажи - любишь?

- Не знаю… - говорит приезжий. - Не знаю… И надевает черные очки.

- Ты меня любишь? - говорит девушка. - Скорей!

- Как тебя зовут?

- Зовут Муська… Сокращенно - Муська… Скорей!

- А полностью?

- Полностью меня зовут Муза, - говорит девушка.

- Что?!

Но тут он всхлипнул и проснулся.

…Солнце палило вовсю.

Жара стояла такая, что у всех прохожих выросли животы.

Столики из кафе вытащили на самый солнцепек, и там был только один-единственный посетитель. Озверевшие от жары официантки сидели в своих синих халатах под навесом, как синие куры, и занимались саботажем.

«Если сказать ему, - подумал приезжий о посетителе, - климат окончательно испортился, интересно, что он ответит?»

Он подошел к нему и сел за столик.

- Нет, нет… я не о климате… - сказал приезжий. - Вы меня не поняли.

- А разве я что-нибудь сказал? - ответил тот. Это был тот самый ученый, который сначала выслушивал, а потом диктовал в микрофон древние истории, и это подхватывали телетайпы - вот какое значение придавали каждому его слову. Он был знаменитый в своей области.

- А разве я что-нибудь сказал? - ответил он.

- Все равно, - сказал приезжий. - А пиво у них холодное?

- Этого никто не знает.

- Почему?

- А вы попробуйте подозвать официантку, - сказал знаменитый. - Я полчаса сижу.

- Сейчас попробую, - сказал приезжий и крикнул: - Девушка, получите с меня…

Он обернулся к знаменитому:

- Сейчас они будут кудахтать и выяснять, чей это столик. Потом, тряся животом, подойдет тридцатилетняя девушка с блокнотом как на пресс-конференции… - Тут к ним подошла официантка. - Четыре бутылки пива, две окрошки, два шашлыка. - Он отсчитал деньги. - Получите.

Официантка перелистывает блокнот, сонно глядит на приезжего, потом накаляется.

- Да вы что, гражданин?! - говорит она.

- Я жду ровно три минуты, - сказал приезжий и посмотрел на часы. - Через три минуты у вас начнутся ба-альшие неприятности. Окрошку принесете холодную, а шашлыки горячие… И перемените скатерть… Да, и еще позовите заведующего… И не забудьте захватить жалобную книгу.

- Да вы что, гражданин?! - громко сказала официантка.

- Осторожно, - сказал приезжий. - Если вы скажете, что я нахал, я вызову милицию, опечатаю кассу и позвоню в Верховный Совет… Пиво несите сразу… - и добавил громко: - И назначу глубокую ревизию… Хлеб белый и черный…