Владимир Пекальчук - Край непрощенных

Затем ковбой и Ингвар увели женщин туда, куда изначально собирался Игнат, а сам он резко изменил маршрут:

— Кучу времени сберегли. Двигаем прямиком к центральному лагерю.

— Кто такой Пастырь? — полюбопытствовал Кирсан.

— Священник, типа. Мошенник, плут, братоубийца, жулик и так далее. В бога уверовал только после смерти. Надо отдать ему должное, свой талант обманывать использует превосходно, способен кого угодно утешить и убедить, что все не так уж и плохо и господь когда-нибудь обязательно простит и выпустит… Только на Максе обломался.

— Железный Макс — дурак, — мрачно бросил немец, — и его обманули. Но не идиот — второй раз не обманут.

Троица, шагая бодро и временами используя себе на пользу заборы и другие препятствия, прилично обогнала преследующую их толпу мертвецов. Вскоре вдалеке замаячили выступающие над туманом звезды кремля.

— Нам туда, — указал Святой, — минуем кремль, дойдем до окраины — и там останется пройти километр по болоту, не больше. Это самый большой населенный пункт, центральный. Четыре тысячи населения. Больше — только в дальнем лагере варваров.

— Почему вы их варварами зовете?

— А почему римляне германцев варварами звали? Потому что не понимали их, им казалось, что германцы говорят 'вар-вар-вар'. Вот и мы их зовем так — ибо не понимаем.

Однако путешествие оказалось весьма богатым на встречи. Немец заметил в стороне, в скверике, полном мертвых, черных деревьев, какое-то движение и указал Игнату. Тот достал из рюкзака револьвер с оптическим прицелом и присмотрелся.

— Ха! — радостно возвестил он, — моя полоса везения продолжается. Это шахид. Ох и поразвлечемся же мы сейчас.

— Откуда ты знаешь, что он шахид?

— У него в штанах словно палка молочной колбасы засунута. Не он первый, кто додумался перед самоподрывом себе член проволокой в пять слоев обмотать.

— Нафига?! — опешил разведчик.

Святой хохотнул:

— Ну а как же иначе? Шахиды — они ж собираются в рай через самоубийство попасть. А там гурии, семьсот семьдесят семь штук, обещанных им за самопожертвование в борьбе против неверных. Вот они и обматывают себе свои приборы проволокой, чтобы взрывом не оторвало и было чем с гуриями развлекаться. Знаю, что ты сейчас думаешь. Идиотизм, да? Неисповедимы пути слепого фанатика.

— Что ты собираешься делать? — подозрительно спросил Кирсан, — давай просто грохнем его во избежание проблем.

— Кому проблемы — а кому развлечение.

— Я не собираюсь терпеть ни присутствие террориста-самоубийцы, ни твоих гнусных издевательств, даже над этим несчастным ублюдком.

Игнат ухмыльнулся:

— Спорим, что будешь? Мы сейчас пойдем туда, и ты во всем будешь мне подыгрывать.

— Черта с два.

— Я знаю способ связаться с человеком в мире живых.

Кирсан несколько раз повторил эту фразу про себя, не в силах поверить в сказанное.

— Врешь! — воскликнул он наконец.

Святой покачал головой:

— Нет. Способ действительно есть, и я им пользовался. Ты не будешь мешать мне развлекаться. И тогда я открою тебе секрет.

Разведчик перевел взгляд на Макса:

— Это правда?!

— Правда, — подтвердил Вогель, — хотя способ сложный в исполнении, но он есть.

— И… ты тоже им пользовался?

Макс покачал головой:

— Мне уже не с кем связываться. Я умер семьдесят лет назад.

— Ладно, — сказал Кирсан, — я тебе подыграю… садист паршивый.

— Тогда вперед.

Он вышел на аллею, ведущую к тому месту, где затаилась человеческая фигура, и помахал рукой:

— Аллах Акбар, брат!

Из-за покосившегося ларька выглянул невысокий человек кавказской наружности, с длинным носом и черной бородой, одетый в пуховик и спортивные штаны. Его лицо выражало облегчение и радость.

— Аллах Акбар, — воскликнул он, — а ты кто? Вы все кто такие?!

— Что значит — кто?! Мы правоверные воины Аллаха, пришли тебя встречать. Поздравляю тебя со славной смертью… Ведь твоя смерть была славной, не так ли?

Шахид растерянно умолк, открыл рот, чтобы что-то сказать, затем закрыл, чуть подумал и, наконец, пробормотал:

— Я не помню… Послушай, брат, — обратился он к Игнату, верно определив, что он тут главный, — а что это за страшное место? Тут все ужасно, все разрушено, за мной гнались мертвые, потом я встретил тут сначала целую толпу гяуров в древних доспехах, как у викингов, с мечами и копьями, а потом людей в немецкой форме с огнеметами.

— Ш-ш-ш-айзе, — почти беззвучно, как, что услыхал его только Кирсан, процедил, заикаясь, Макс.

— У меня плохие новости, брат, — Святой вздохнул настолько реалистично, что любой, не знавший его намерений, принял бы игру за чистую монету, — ты умер глупо, как последнее ничтожество… Ведь это же пояс шахида у тебя под одеждой?

Тот поспешно расстегнул пуховик и в ужасе уставился на надетый пояс с взрывчаткой и гранатой.

— О, Аллах, что же это?..

— Я скажу тебе, что это значит, — жестко сказал Игнат, — ты попал на тот свет вместе со своим поясом, потому что не успел взорвать его — и, значит, не заслуживаешь рая! Жалкий неудачник!

— Но… Но… — шахид в отчаянии упал на колени, глядя на Игната так, словно тот был самим Аллахом, и Кирсан с удивлением увидел в глазах смертника слезы: — за что?! Я же ревностный правоверный! Нет бога, кроме Аллаха, и Магомет — пророк его! Я совершал намаз пять раз в день, я постился в Рамадан, исправно платил закят, я ходил в Мекку!! За что? За что меня сюда?!

— Видишь ли, брат, — картинно вздохнул Святой, — вера без действия — бесполезна. Я в своей жизни убил одиннадцать неверных — а что сделал ты? Ты даже взорвать свой пояс не смог.

Шахид попытался что-то возразить, но Игнат внезапно выставил вперед руку с поднятым указательным пальцем.

— Тишина!! — рявкнул он и принялся вглядываться в затянутое тучами небо.

— А, я все понял, — сказал он чуть погодя, — Аллах открыл мне свой замысел. Ты потерпел неудачу, но за твою праведность Аллах дает тебе еще один шанс. Это место — геенна, а те гяуры, что ты видел, находятся тут для мук. Ты должен помочь мне карать их — и тогда тебя будет открыта дорога в рай. Если нет — останешься здесь навсегда.

— Я сделаю все, что надо! — радостно, с безумными от счастья глазами закивал фанатик.

— Отлично. Где те викинги и гяуры с огнеметами?

— Викингов я видел в лесу за городом, а те — вон там, за углом есть павильон автобусной остановки, они сидят там, словно ждут кого-то.

— Значит так, брат. Ты должен подкрасться к ним на расстояние, с которого добросишь свой пояс, выдернуть чеку и метнуть. Взрываться вместе с поясом тебе ни к чему, да и не добежишь. Понял?

— Понял! — с готовностью заверил несчастный и принялся снимать взрывное устройство.

— У них еще и автоматы могут быть, — негромко сказал Макс.