Алан Фостер - Чужой-3 (перевод А.К. Андреева)

— Нельзя, — возразил Рейнз и показал на уходивший в бесконечность тоннель. — Мы должны дойти по крайней мере до конца штрека, иначе Диллон нам задаст.

— А как он узнает? Я ему не скажу. А ты, Голик?

Третий член бригады рылся в рюкзаке. Услышав

свое имя, он поднял голову, нахмурился и издал низкий звук, который скорее всего означал недовольный вопрос.

— Так я и думал, — прокомментировал Боггз.

Голику попалась старинная машинка для набивки

сигарет. Он сбил замок, откинул дверцу и принялся распихивать хорошо сохранившиеся сигареты по карманам. Само собой разумеется, жевать он при этом не переставал.

В жилых помещениях комплекса на беспрестанное чавканье Голика никто не обратил бы внимания, но в мертвой тишине узкого тоннеля этот звук казался оглушительно громким и напоминал скрип большого, плохо смазанного механизма.

— Ты не можешь жевать с закрытым ртом? — проворчал Боггз. — Или, еще лучше, заглатывать жратву целиком? Я пытаюсь понять, насколько здесь большое помещение и на самом деле тут хранилище опасных отходов или замаскированный под него тайник, а ты так дьявольски шумишь, что я никак не могу сосредоточиться.

Зашелестев картой, Рейнз бросил на Боггза неодобрительный взгляд.

— Мы здесь одни, но это еще не значит, что мы вольны забывать наши заповеди. Нельзя поминать всуе нечистую силу.

Боггз поджал губы.

— Извини. — Он сердито глянул на Голика, чего тот, естественно, не заметил. Безделье надоело Боггзу, он встал и всмотрелся в черноту тоннеля. — Этот сектор мы почти обошли. Большего от нас и не требовалось. Напомни, сколько свечей осталось? — Не дождавшись ответа, Боггз повторил: — Рейнз, сколько у нас свечей?

Рейнз не слышал товарища; уставившись в одну точку, он яростно скреб в затылке. Такая сильная нервная реакция не могла иметь никакого отношения ко вшам, потому что эти насекомые в шахтах вообще не водились. Это было настолько непохоже на Рейнза, что даже Голик перестал жевать, а Боггз невольно посмотрел туда же, куда был устремлен взгляд товарища, — на отмеченный огнями свечей путь, что привел их сюда.

Свечи, указывавшие им обратную дорогу домой, гасли одна за другой.

— Какая сволочь гасит свечи?

Голик закрыл рот, тыльной стороной ладони смахнул приставшие к губам крошки и произнес:

— Ругаться нельзя.

— Заткнись. — Не страх, потому что в заброшенных тоннелях бояться было нечего, а обеспокоенность прозвучала в голосе Боггза. — "Сволочь" говорить можно. Я не хулю Бога.

— Откуда ты знаешь? — с почти детским любопытством пробормотал Голик.

— Я недавно спрашивал об этом Диллона. А теперь заткнись.

— Диллону не понравится, если мы вернемся ни с чем, — машинально проговорил Голик.

Таинственность происходящего, очевидно, благотворно сказалась на разговорчивости Голика. Пусть болтает, решил Боггз, все лучше, чем постоянное чавканье.

— Не понравится, значит, не понравится, — сказал Боггз.

Он ждал, когда Рейнз зажжет второй факел. Голик неохотно затолкал в рюкзак то, что не успел проглотить, и встал. Все трое стали внимательно всматриваться в темный тоннель. Злоумышленника, задувавшего свечи, видно не было.

— Видно, свечи задуло обратным потоком воздуха.

Может, рядом вентиляционное отверстие? А может, на поверхности разразился ураган. Сам знаешь, что бывает, когда воздух ни с того, ни с сего начинает засасывать вниз. Черт! Если свечи погаснут, как мы узнаем, где находимся?

— У нас есть карта, — ответил Рейнз, для большей убедительности похлопав по планшету рукой.

— Ты надеешься, что карта приведет нас домой?

— Да нет, этого я не говорил. Я имел в виду, что пока мы не заблудились. Просто в некотором затруднении.

— Слушай, я не хочу испытывать никаких затруднений и не хочу торчать здесь ни одной лишней минуты.

— Я тоже, — покорно вздохнул Рейнз. — Сам понимаешь, что отсюда следует. Кому-то придется вернуться и снова зажечь все свечи.

— Или плюнуть на охоту и всем троим отправиться домой, — с надеждой в голосе добавил Боггз.

Рейнз заставил себя улыбнуться.

— Ага. Вот пройдем этот штрек до конца и повернем назад.

— Пусть будет по-твоему. — Скрестив на груди руки, Боггз всем своим видом показывал, что никуда идти не собирается. — Ты предложил, вот сам и топай зажигать свечи по новой.

— Понятно. Значит, выбор пал на меня.

Боггз повернулся к Голику:

— Отдай ему факел.

— Но тогда у нас останется один на двоих, — засомневался тот.

— Ничего страшного. — Боггз поводил факелом, показывая, что и одним можно осветить тоннель от стены до стены. — У нас еще остались свечи. Ну и потом, Рейнз-то скоро вернется, я правильно говорю?

— Вернусь, как только смогу. Это не займет много времени.

— Тогда валяй.

Голик без особого энтузиазма вручил Рейнзу свой факел и опустился на пол. Вдвоем с Богтзом они долго смотрели вслед товарищу. Рейнз быстро уходил вдаль, лишь на несколько секунд задерживаясь у каждой свечи. Все поставленные свечи оказались на месте. Погасивший их таинственный злоумышленник не оставил никаких следов.

Значит, действительно неожиданный порыв воздуха из системы вентиляции. Наверно, так, решил Рейнз. До него донесся раскатистый, приглушенный расстоянием голос Боггза:

— Эй, Рейнз, смотри под ноги!

По дороге сюда они наткнулись на пару вертикальных стволов и, конечно, нанесли их на карту, но, если очень торопишься, в темноте недолго и до беды.

Рейнз оценил предупреждение. Когда длительное время живешь в одной тесной компании, то знаешь, на кого можно положиться, на кого — нет. Впрочем, Боггз зря переживал. Рейнз продвигался вперед очень осторожно.

Впереди погасла еще одна свеча. Рейнз насторожился. Не было ни малейшего намека на самый слабый ветерок, абсолютно ничего, что указывало бы на нисходящий поток воздуха. Отчего же еще могут гаснуть свечи? На Фиорине лишь немногие из живущих существ были способны более или менее долго жить в тоннелях. К их числу относилось и своеобразное примитивное насекомое, достаточно крупное, чтобы случайно сбить свечу. Но чтобы целый ряд? Рейнз недоумевающе покачал головой. К тому же это насекомое — тихоход.

Тогда в чем же дело?

За спиной Рейнза успокаивающе светили вторично зажженные свечи. Он выпрямился. До сих пор в тоннелях ничего сверхъестественного не замечалось. Рейнз поднял факел, посмотрел вдаль. Ничего.

Он опустился на колени, зажег следующую свечу и двинулся дальше. Свет факела отражался от гладких каменных стен тоннеля. И еще от чего-то угловатого и массивного.

Оно двигалось.

Двигалось быстро, даже слишком быстро. В свете факела оно казалось отлитым из блестящего черного металла с инкрустацией из зеркального стекла. Чудовище издало негромкий булькающий звук и бесшумно прыгнуло на Рейнза. Он так и не понял, кто это был. Ничего подобного он не видел, разве только в полузабытых, особенно страшных детских кошмарах.