Александр Шалимов - Под одним солнцем. Наша старая добрая фантастика (сборник)

А главное — собирали сами и заставляли других собирать коллективы, на которые они могли бы все это свалить. Потому что…

Потому что через два месяца после создания НИИКСПа его директор вызвал к себе заведующего отделом Фрунцева для конфиденциальной беседы.

— Значит, предполагаешь, что возможен вирус, передающий от человека к человеку не болезнь, а здоровье? Прекрасная идея! Впрочем, даже если твой сектор… тьфу, отдел будет только подбирать коллективные таланты, способные решить психологические проблемы долголетия, и то он себя вполне оправдает. И вообще у нас все неплохо идет… Только, знаешь, совершенно неясно, что делать с отделом прогнозов. Наш Леонид отбрыкивается ото всех деловых заданий. Говорит себе, что на то есть специальные институты, и тут же называет, кому что следует передать. Я его уговариваю, а он и в ус не дует. Господи, каким же он был послушным в НИИМПе! Тогда ведь ты со мной куда больше спорил, чем он. Неужели завидует? Обидно, если так. Правда, он сам настаивал, чтобы директором назначили меня. Хотели-то его — еще бы, доктор наук, знаменитость, сила.

— Но он ведь не согласился!

— Ну да! И это, в конце концов, естественно. Как бы иначе он мог смотреть нам в глаза? Нет, к Леониду надо приглядеться. Чего он хочет? Теперь ведь мы не в игрушки играем. Государство дало такие деньги! Можно проверить столько идей! Мечта, да и только. И если он не хочет, пусть выделяется из института. Буду хлопотать об автономной лаборатории. Ведь это же смешно — хочет исследовать приметы. Я, сам знаешь, их часто вспоминаю, но исследовать… Институт же будет скомпрометирован… Раньше мы были голыми энтузиастами. Что же — свои силы и деньги можно не считать, а государственные — обязательно надо. Что молчишь-то?

…Карл пристально смотрел на Тихона, словно видел его впервые. Потом отвел глаза в сторону, обежал ими огромный кабинет со столом-мастодонтом, еще одним столом — мастодонтышем, с башенными зубцами стульев над скатертями, с жирными креслами, бесстыдно раздвинувшими подлокотники…

Снова остановил взгляд на лице Тихона.

— А что говорить? Я хочу тебя послушать.

— Так послушай. Ты знаешь, мне дали зама сверху. Не сработались мы. Он уйдет. Хочу предложить тебе это место. Советуюсь с тобой уже как со вторым человеком в институте. Видишь ли, с Игорем тоже не все в порядке. Не по себе он ношу взял. Конечно, расставаться с ним не хочется, так надо подыскать заместителя поопытнее. Верхогляд наш Игорь все-таки. А может, его самого понизить? Ведь в НИИМПе он, в конце концов, без году неделя, согласен? Ну что ты молчишь?

— Сейчас буду говорить, — Карл откинулся в кресле и с силой втянул в себя воздух. — Так вот, дорогой мой, еще два месяца назад ты не умел превращать разговор в монолог. Теперь научился. Достижение. Я должен сказать тебе «да»? Я говорю: «нет». Один человек занимает в НИИКСПе не свое место. Это ты. Был организатором, стал администратором. Бывает. Посиди час, подумай. Потом сюда придет НИИМП. НИИМП, а не какой-то там головоломный НИИКСП. Понял? Если же тебя здесь не будет или ты окажешься занят — ну что же, мы увидимся завтра, Тихон Васильевич…

…Звонок телефона, соединенного с приемной.

— К вам, Тихон Васильевич, просятся Леонид Петрович, Игорь Матвеевич и Карл Ефимович.

— Пусгь войдут.

Тихон встал и пошел навстречу своим ребятам.

— Итак, ядро ученого совета НИИ кибернетических и смежных проблем в сборе, — провозгласил он. — Отлично, друзья мои, мне хотелось поставить на ваше обсуждение ряд серьезнейших вопросов, а Карл, боюсь, понял меня неверно.

— Не пойдет, — засмеялся в ответ Леонид. — Имей в виду, сейчас для нас этого НИИКСПа не существует. К тебе пришел ученый совет НИИМПа.

(Да, есть же люди, которые всегда и всем недовольны. Леонид, это уж точно, один из них. Но Карл, Карл! Не думал, что он действительно их позовет…)

— Ребята, ну, рад, ну, садитесь…

— Слушай, Тихон, — начал Леонид, — мне кабинеты и секретарши надоели и в старом НИИ. Вот тебе заявление об уходе: или подпишешь — я уйду, или порвешь поговорим.

— Ну что ж! — Тихон, не задумываясь, сложил заявление вчетверо и мелкими клочками отправил в корзину.

— Отлично, — сказал Леонид. — Тебе кажется, что мы недовольны. И ты этим возмущен. Еще бы! Вот Игорь. Везунчик! В НИИМПе без году неделя, к космотестам не имел никакого отношения и вообще не математик, не медик, не кибернетик, а жалкий гуманитарий. И стал заведующим отделом, мы его заставляем диссертацию писать. А все почему? Опыт над собой ставил! Так что, плохо, что ли, этот опыт кончился? Получил в результате жену, да еще какую! С него хватило бы. А то туда же. Еще чего-то хочет. Так ты думаешь? А это хорошо, что он чего-то хочет!

— Тихон чуть не плакал, нижняя губа расплылась еще шире, щеки опустились:

— Ребятишки, сам вижу, что-то не то со мной, с нами. Но что вы-то предлагаете?

Карл обнажил в улыбке зубы:

— Тихон, я говорил, что один ты здесь не на своем месте. Я ошибся. Все мы. Мы же ведь не организаторы. Вспомни-ка тесты! В тебе больше от организатора, чем в нас, и все же недостаточно. А из этого надо делать выводы. Институтом и отделами мы руководить не можем. У нас свое дело — сборка талантов.

— Что же, распустим институт? Ты этого хочешь, Карл? И вы тоже?

— Нет. Ни он, ни мы, — молчавший до сих пор Игорь заговорил, потирая ладонью щеку, словно пытаясь стереть с нее бледность обиды. — И даже бросать институт мы не хотим. Просто надо найти на наши посты Организаторов. Или сформировать коллективные организаторские таланты.

— Точно, — отозвался Карл.

— И побыстрее, — поддержал Леонид. — Хорошенького понемножку. Поскорее надо отделаться от руководства. А то… было место, где мы делали все, что могли и хотели. А теперь еще и должны… Хватит.

— Что делать! — новый оборот разговора чуть успокоил Тихона. — Оскар Уайльд утверждал, что есть два вида трагедий: первый — это когда человеку не удается добиться осуществления заветной мечты, и второй — когда удается.

— Даю справку, — пропел Леонид, — он, Уайльд, добавлял, что второй случай тяжелее.

— А у нас как раз второй, — мягко сказал Игорь.

— Шутить изволите? — разозлился Карл. — Когда король под шахом, рокировка запрещена!

— А шутка — нет, — обрезал Игорь.

— Что говорить, — вздохнул Леонид, игнорируя замечания Карла. — Когда возлюбленная становится женою, это как будто и хорошо…

— Хватит трепа. — Теперь серьезности требовал Игорь. — Так вот, НИИМП был идеальной возлюбленной, а НИИКСП — красивая, верная, хозяйственная, домовитая, но немножечко чересчур солидная и тяжеловатая на подъем законнейшая супруга. А нам без возлюбленной не обойтись.

— И это ты, примернейший из мужей, говоришь такие вещи? Вот позвоню Алле…