Пол Корнелл - Времяточец: Откровение

— Он знает примерно столько же, сколько и я, — ворчал третий Доктор. — Мог бы, по крайней мере, найти лодку с мотором!

— С мотором? — вскрикнул паромщик. — С мотором, который бы мутил воду, интересно не только то, что в воде… Ты знаешь, что там, в воде?

— Мой дорогой друг, — начал третий Доктор. — Я редко отправляюсь в реки, разделяющие зоны.

— А вот и зря. В этих реках живут такие существа, о которых лучше не шутить. Они образуют барьер между зонами, систему безопасности, не допускающую встречу жителей.

— Осмелюсь заметить, что это неплохая идея.

— Ты не впустил Времяточца в свой сектор, — пробормотал седьмой Доктор паромщику, не трудясь скрывать лёгкую улыбку. — Как?

— О, ну, я просто не даю себе расслабляться, — похвастался паромщик. Затем его голос стал жёстче: — Как ты собираешься её победить, Доктор?

— Не знаю. Ещё не знаю.

— Что же, если спросишь меня, а я, конечно, хотя и не величайший эксперт в такого рода вещах, но всё-таки пожил на свете…

— Хватит уже вилять, объясни, в чём дело! — рявкнул третий Доктор. — Я уже объяснил ему суть проблемы.

— Я бы сказал, — паромщик посмотрел вдаль, — что тебе нужно сражаться с Времяточцем, так сказать, на его территории. Он же, в конце концов, фундаментальный принцип. Вселенная приспособилась к нему, возможно, даже воспользовалась им для того, чтобы приблизить Синее Смещение. С таким же успехом можно было надеть полный доспех и атаковать банан или пончик.

— Никакого толку.

— Вот именно, — пробормотал паромщик. — Мы прибыли.

И, как не странно, они действительно прибыли. Лодка остановилась, уперевшись в тёмный пляж, под ней захрустела чёрная галька.

— Центральная зона, — пробормотал Доктор. — «Здесь водятся драконы».

Он вышел на берег и обвёл взглядом негостеприимный пейзаж. Он видел лишь пустырь, обдуваемый первыми шквалами надвигающейся бури.

— Хорошо, — он с решительным видом повернулся и обратился к двоим попутчикам: — Ты лучше возвращайся в свою зону, и ты тоже, — он проницательно посмотрел на третьего Доктора. — Что ты будешь делать?

— То, что нужно было сделать давным-давно, — третий Доктор смотрел на него уверенным взглядом, в котором едва проглядывала уязвлённая гордость. — Сражаться с Времяточцем, когда это нужно. Я хотел бы помочь этой твоей молодой даме.

— Она не моя, — мрачно пробормотал седьмой Доктор. — Её нельзя спасать. Я запрещаю. Она столкнулась с тем же, с чем и ты. С тем же, с чем все мы столкнулись.

— Да, да, — вздохнул седой Доктор. — Я просто… выразил желание, старина. Возможно, я просто хотел бы, чтобы кто-то помог мне посмотреть моим демонам в глаза раньше. Тогда всего этого не было бы.

— Сомневаюсь, — Доктор нахмурился. — Нам всем нужно нести какой-то крест. Иногда у меня такое чувство, словно мне преподают какой-то сложный урок.

Он развернулся и, не сказав ни единого прощального слова, пошагал в Центральную Зону. Двое в лодке провели его взглядом.

— Мне, пожалуй, пора возвращаться, — сказал паромщик. — Тебя вернуть?

— Да, — задумчиво ответил Третий Доктор. — Скажи мне, если ты даёшь такие хорошие советы, то почему ведёшь себя как дурак?

— О, — заговорщицки улыбнулся паромщик. — «Когда мудрец даст тебе лучший совет, верни мне мой. Я хочу, чтобы моим советам следовали только идиоты, ведь их даёт шут». [16] У. Шекспир, «Король Лир».

— Я был недостаточно внимательным, да? — предположил третий Доктор, поняв намёк.

— Да, — некоторое время паромщик грёб молча. Через какое-то время он добавил: — Как и все мы, пожалуй.

Дорри оторвалась от книги. Был уже вечер. Триша сидела на стуле и читала журнал. Больше в библиотеке никого уже не было, её уже собирались закрывать на ночь.

Триша подняла взгляд и улыбнулась.

— Я думала, что ты никогда не закончишь! — воскликнула она, забрала у Дорри книгу и поставила её обратно на полку. — Пойдём, мы же сегодня на танцы идём, забыла?

— Но я не… — начала было Дорри, но опустила взгляд и увидела, что на ней чёрное платье. На лице был макияж.

— Не трогай глаза, тушь размажешь, — сказала ей Триша и потащила её на улицу.

Питер Хатчингс закрыл старую детскую книгу, которую листал от скуки. Это был один из подарков, которые должны были быть отправлены бедным прихода Челдон Боннифейс. Это навеяло ему мысли о детях, которых он хотел и которых у него, наверное, никогда не будет, и о жизни, которую он, наверное, скоро потеряет.

— Боюсь, что сейчас нам детские сказки мало чем помогут, — вздохнул он. — Мы так далеко от дома.

— Ну, не знаю, — сказал преподобный Трэло. Это были первые слова, которые он произнёс за последние полчаса. Он молился один, явно расстроенный событиями с головой. Теперь он встал и потянулся. — Большинство притч — детские сказки, — он внимательно посмотрел на Эмили, оценивая свои чувства. — Простите меня, — сказал он, наконец. — Вы всего лишь делали то, что считали необходимым.

— Это не очень хорошее оправдание, — потупив взгляд, сказала Эмили. — Это мы должны просить у вас прощения.

Преподобный улыбнулся и положил ей на плечо руку.

— Будем тогда считать, что это взаимно, — тихо сказал он.

Саул пропел небольшую гамму, которая была его эквивалентом смеха. Питер тоже улыбнулся. Это согревало сердце. В этой ситуации он мог бы воспринять эту метафору буквально, потому что его сердце действительно ощущало тепло. Вообще-то…

Он подскочил и вынул из нагрудного кармана пиджака медальон, который ему дал Доктор. Остальные обернулись на него, а он выронил медальон и засунул палец в рот. Раскалённый до красна медальон лежал на полу церкви.

— О боже, — пробормотал Саул. — Опять что-то странное происходит.

Доктор шёл по пустырю, вокруг него завывал ветер. Небо темнело из-за надвигавшейся бури, и Доктору приходилось опирать на зонт. Иногда он вздрагивал, иногда его лицо кривилось, если всплывало особенно неприятное воспоминание.

— Старый друг, — бормотал он. — Я понимаю, что ты имел в виду. Я понимаю смысл твоих слов. Защити меня сейчас, ибо я иду во тьму.

А рядом с ним шёл, или так только казалось, одноглазый мужчина в капюшоне, чьё хрупкое тело было неподвластно порывам ветра и их ужасным завываниям.

— Дитя моё, — произнёс призрачный Отшельник. — Старший мой, и мой современник. Как твои дела?

— Плохо, — Доктор не посмотрел на призрака бури, он не отрывал взгляда от покрытой кочками земли. — Я оставил её. Умышленно. Она может там остаться. Я не знаю, что с ней сейчас, я не могу контролировать это.