Алина Болото - След Фата-морганы

— Юная леди!

Я невольно оскалилась в ответ, чувствуя слабое движение у ног. Мальчик силился отползти от столба.

Барон спрятал клыки и широко улыбнулся. Морщинистые старцы переменили позицию. Теперь их отделял от меня костер, а руки были вытянуты в сторону столба, скрюченные пальцы шевелились.

Я сделала шаг вперед:

— Я желаю танцевать с вами!

Старцы даже попятились, но барон кивком головы указал мне на место рядом с собой:

— Рискните, леди!

Обернувшись к бараньему черепу, я спросила: «Вы позволите?» Или мне показалось, или в глазницах и в самом деле блеснули искорки. Я шагнула к барону и вложила свою кисть в протянутую ладонь. Удар тока! Меня прошило с головы до ног. Холод. Леденящий холод, леденеющими губами я улыбнулась, и мы двинулись вокруг костра. Мерзкие старикашки убрались с дороги. Холод струился из моей ладони, я уже не чувствовала сердца, ледяной кирпич повис в животе, и колени почти не гнулись. Пламя костра изгибалось и прыгало в такт нашим шагам. Я с трудом подняла голову и впилась глазами в бараний череп. Крошечные искорки плясали в глазницах, казалось, череп подмигивает мне, и я мысленно воззвала я нему: «Эй, Хозяин! Тебе нужна еще одна ведьма?» Пламя костра внезапно лизнуло мне стиснутую бароном руку, и я ощутила резкую боль. Барон с проклятием отшатнулся. Пламя трепетало между нами. Старцы пронзительно завизжали, и в этот миг грянула автоматная очередь. Я не видела, что происходило сзади, я смотрела на барона. Лицо его исказила жуткая гримаса, он громко выкрикнул заклинание, но пламя взвилось еще выше и начало закручиваться вокруг его головы.

— Проси! — отчаянно закричал Джинн. — Проси Валу!

Я обернулась. Джинн падал. Перечеркнутые очередью старцы нависли над ним с двух сторон, жадно протягивая руки.

— Тебе нужна ведьма, Валу?!

Череп затрясся в припадке хохота, пламя опало, и в неясном свете гаснущего костра я увидела почерневшее страшное лицо барона, на котором выделялись ярко сверкающие клыки.

Неистовая ярость бросила меня к нему, клокочущий рык вырвался из моей груди, пена выступила на губах. Я налетела бешеной кошкой, и барон рухнул к моим ногам обгоревшими головешками. Я рвала и расшвыривала жуткий прах до тех пор, пока лишь горстка черной пыли не развеялась по выщербленным плитам. Тогда я обернулась. Валаки жалко скалились, кривя в ухмылке перекошенные рты, Джинн медленно поднимался с земли, с большим трудом подтягивая к себе автомат.

— Валу принял жертву, — просипел старикашка, сгибаясь в поклоне. — Я — твой раб, госпожа!

Я с наслаждением ощутила его страх. Он боялся, жалкий червь! Он пресмыкался предо мною.

Пламя полыхнуло вновь. Костер весело затрещал, я протянула руку:

— Хочу танцевать!

Поскуливая от страха, валак приблизился. Я схватила сухонькую ручку, и его ощутимо тряхнуло. Он тоненько заскулил, а бараний череп вновь отозвался взрывом хохота. Я начала второй круг…

— Дина!

Прошло оледенение в теле, мне было тепло и радостно. Валу весело подмигивал огоньками, ноги сами вытанцовывали всякие па.

— Дина!

Что ему надо? Пламя угрожающе качнулось к глюку, лизнуло край его плаща. Валак громко сглотнул слюну.

— Дина, — голос Джинна стал необычайно хриплым. — Нас ждут.

Пламя хищно нацелилось на его ноги, но я уже остановилась.

— Тебе нужна ведьма, Валу? — спросила я в третий раз и бросила мертвую руку валака. Старичок рухнул на колени, но я даже не глянула на него.

— Ключи, — тихо сказал Джинн, — у кого из вас ключи от машины?

Ключи появились в его ладони. Забросив на плечи автомат, взял меня за талию и осторожно повел к машине. Ноги отказывались мне служить, и пару раз я споткнулась о собственную тень. Джинн открыл дверцу и втолкнул меня на переднее сидение.

— Сиди! — велел он. Или я убью тебя. Я бездумно следила, как он ходил к столбу за пастушком, но когда он возвращался, рванула ручку и выскочила. Валу подмигивал мне, и костер еще не погас… Джинн шагнул ко мне, лицо его было страшным. Он почти бросил мне на руки тело мальчишки:

— В машину!

Я покорно села в машину, тяжесть давила мне колени и вновь сводила холодом руки. Тяжесть мертвого тела.

Джинн зажег фары, и мы малым ходом выехали со двора.

Похоронили мальчика под стенами замка. При свете фар глюк выкопал найденной в багажнике лопатой могилу, а я содрала с сидения плюшевый чехол, завернула тело в этот импровизированный саван. Не было ни священника, ни материнских слез. Я плакать не могла — душа покрылась льдом, и слезы высохли. Я ничего не могла сделать для этого ребенка, даже положить игрушку в могилу. Да и были ли у него игрушки?

— Мне нужна будет помощь ведьмы, — сказал Джинн. — Ты поможешь мне?

Он срубил лопатой ольховую ветку и воткнул в землю.

— Пожелай, чтоб здесь выросло дерево! — велел он мне. И я от всей души пожелала, чтобы здесь выросло громадное ветвистое дерево и жило бы долго, и пели бы на нем птицы.

— Поехали! — сказал Джинн, швыряя лопату в багажник. И мы поехали забирать остальных.

Заночевали мы посреди холмов, потому что глюка хватило часа на полтора, а кроме него водить машину никто не умел. По пути мы подстрелили зайца, выскочившего откуда-то под свет фар, кое-как поджарили на костре и съели, разгрызая мелкие косточки и выплевывая клочки шерсти. С кусочком мяса в желудке жизнь показалась приятнее. Лани мы уложили на переднее сидение, а сами: я, Лусия и Ната — кое-как примостились на заднем. Мужчинам пришлось довольствоваться глюковым плащом, расстеленным на голой земле возле колес.

Утром нам повезло найти приличную дорогу и через несколько часов мы въехали в большой город. «Добро пожаловать в Моней!» — красовалось на придорожном щите.

Первым, кого мы встретили в этом городе, был полицейский, который сидел возле бензоколонки и читал газету. Когда мы остановились спросить дорогу к больнице, он опустил газету и долго смотрел на изуродованное лицо Джинна. Джинну пришлось переспросить дважды прежде, чем он ответил. Больница оказалась в нескольких кварталах от центра города, как раз напротив школы для мальчиков. По меньшей мере, человек пятнадцать из них высыпали на улицу и с восхищением следили, как мы въезжали во двор больницы. Видимо, автомобили в этом городе все еще были в диковинку.

Мы ввели Лани в приемный покой, где на нас уставилась пожилая медсестра в синем с белым фартуком одеянии. Безусловно, мы представляли живописную группу: Джинн в его черном плаще и камзоле, я в пятнистой форме морской пехоты, Лани в синем мундире королевской гвардии и Лусия в шерстяном платье с юбкой до пола и с вышитом на левом плече знаком королевской кухни.

— Актеров не принимаем! — сказала медсестра. — Ступайте в больницу для неимущих!