Маша Храмкова - Ген Химеры Часть 1

“Доступ запрещен президентом Грейси! Одно непрочитанное сообщение для…” — “Око” никак не могло определиться с приказом.

“Вот оно, стало быть, как”, — про себя ухмыльнулась девушка. — “Запрет есть, но в прерогативе архива доставить сообщение законному получателю”.

— Отключить “Око”, — велела она, и словно почувствовала, как микропроцессор в ее голове начал остывать, успокаиваясь от гнета непосильной для него задачи.

Честно говоря, растение все больше и больше пугало Сати. Точнее, все меньше и меньше напоминало растение. Упругие, пульсирующие сосуды, которые так и хотелось назвать щупальцами, были совершенно не похожи на те стебли, которые пробивались из-под пола в учебных коридорах. Здесь, в этом засекреченном месте, лиана наконец-то показала свою истинную сущность: не растение и не животное, а что-то среднее. Что-то определенно обладающее интеллектом.

Сати позволила любопытству пересилить страх, и коснулась одного из листочков. В сердце дерева они были маленькими и бледными, словно носили лишь декоративную функцию. В ту же секунду сеть маленьких и проворных стебельков опутала руку Сати. Панический ужас обуял девушку, и она попыталась освободиться, вырывая пальцы из этой паутины. Некоторые стебли и впрямь оторвались, источая белесую жидкость из мест разрыва, но их место тут же занимали новые побеги. К счастью, чудовищная лиана довольствовалась лишь кистью Сати и не претендовала на все тело.

“Одно непрочитанное сообщение для Сати Лаллеман!” — настойчиво повторило “Око”, вновь включаясь в работу.

“Оно взломало его!” — подумала Сати. — “Значит, именно так это дерево и передает данные”.

Теперь, когда все стало ясно, сопротивляться было глупо. Растение архива подключилось напрямую к сознанию Сати, чтобы донести послание, оставленное для нее кем-то. Вот только кем?

В этот момент все вокруг изменилось. Сати больше не была в архиве; она была на пляже, в жаркий полуденный день, когда солнце достигает своего зенита. Ей даже показалось, что она чувствует тепло, идущее от нагретого песка, но это были всего лишь игры воображения. Вся эта картинка была всего фоном, проекцией, не имеющей ничего общего с реальностью.

— Здравствуй, Сати, — из ниоткуда навстречу ей вышла девушка, немногим старше самой Сати. Ее длинные волосы цвета слоновой кости развевались от несуществующего ветра, а голубые глаза смотрели торжественно и немного грустно. — Меня зовут Саша Лаллеман, и через семь месяцев я стану твоей биологической матерью.

Сати потрясла головой из стороны в сторону. Это был морок, просто морок, чья-то глупая шутка. А девушка между тем продолжала:

— Сейчас четвертое августа две тысячи сто девяносто третьего года. Провидцы предупредили, что мой уход будет несколько раньше, чем я ожидала, и посоветовали сделать запись именно сейчас…

Женщина по имени Саша говорила о своей смерти со спокойным лицом, но ее пальцы нервно теребили маленькую пуговку на платье. Должно быть, она долго готовилась к этой записи, но эмоции все же взяли свое.

— Подарив тебе жизнь, я оставлю этот мир, но будь уверена, мы сделали все, что смогли.

Сознание Сати зацепилось за слово “мы”, и это ей очень не понравилось.

— Мы собирали твой генотип несколько долгих лет, чтобы в итоге создать совершенство, — губы Саши расползлись в натянутой улыбке. — Все, что есть в тебе, Сати, это квинтэссенция наших надежд и стремлений, плод наших интеллектуальных усилий…

— Отключить “Око”! — скомандовала Сати, не желая больше слушать этот бред. Но программа не подчинилась.

— Ты будешь красавицей, дочка, с сиреневыми волосами и ямочкой на подбородке…

— Запрашиваю экстренное отключение “Ока”! — голос Сати сделался жестким. Если бы она только могла ударить эту женщину…

Команда сработала. Сати перенеслась в архив и тут же обрушилась на колени, словно выдернутая из розетки.

Значит, послание от предков… Значит, Сати не просто одаренная по рождению, а специально созданный экземпляр, “плод интеллектуальных усилий”. Внутри Сати все бурлило от гнева. И зачем она только сунулась в этот архив?

Но этим дело не закончилось. Новый поток информации вновь перенес ее на плавящийся под полуденным солнцем пляж. Вот только Саша Лаллеман была уже другой.

Изможденная и осунувшаяся, она напоминала скелет, обтянутый кожей. Сильно беременный скелет. Ее некогда роскошные волосы заметно поредели, упругая кожа сморщилась, а под опустошенными глазами залегли темные круги.

— Он попытается запретить доступ к этой записи, но я сделаю все зависящее от меня… Ты должна узнать правду, дочка, — Сати вздрогнула от ее надтреснувшего сломленного ночными рыданиями голоса.

— До тебя было еще шесть, — продолжала Саша. — Шесть неудачных экземпляров, шесть детей, родившихся… родившихся со страшными патологиями. Ты седьмая, и ты моя последняя надежда.

Сати больше не пыталась уйти. Похоже, что на этот раз Саша Лаллеман говорила от чистого сердца.

— Здесь, на Острове проводятся страшные эксперименты… — Саша затравленно огляделась по сторонам, словно была не пляже вовсе, а в маленькой комнате с тяжелыми стенами. — Они пытаются создать… я даже не знаю, как назвать это чудовище…

Неожиданно рядом с Сашей появился маленький ребенок.

— Мама! — крикнул он, и лицо женщины содрогнулась от ужаса.

— Ойтуш, пожалуйста, тише! — Саша взяла ребенка на руки, чтобы успокоить.

“Ойтуш?!” — сердце Сати стремительно выполнило тройное сальто.

— Ты, наверное, удивлена? — на губах Саши дрогнула улыбка. — Мама Ойтуша умерла при родах, оставив ему только имя. Четыре с лишним года мы не могли отправить его на большую землю, ведь для этого требуется разрешение родителей. Мне пришлось усыновить его для формальности, но, похоже, этот ребенок успел ко мне привязаться.

Мальчик посмотрел на Сати, и она поняла, что простого совпадения быть не может. Сильнейшее головокружение заставило ее вновь упасть на пол, да так, что коленки захрустели — наверное, сломались обе чашечки.

— Он улетает уже завтра, — Саша погладила мальчугана по темным вьющимся волосам. — Его память будет изменена, так что об Острове он никогда и не вспомнит. Как и обо мне.

Тошнота, вызванная острым отрицанием реальности, как острым пищевым отравлением, накатывала все сильнее. Сати изо всех сил боролась с ней, но это было бесполезно. Слишком много чудовищной, необработанной информации поступало в ее мозг с каждой новой секундой.

— Возможно, Ойтуш станет одаренным и вернется сюда, — сказала Саша, — Но его генотип не был запрограммирован, а значит, на все воля случая. Как известно, без вмешательства извне даже у одаренных родителей может родиться самый обыкновенный ребенок…