Юрий Константинов - Путешествия для избранных. Рассказы

- Значит, мы можем заказывать по себе панихиду, - перебил его один из пилотов. - И вы пригласили нас на край света для того, чтоб сообщить эту приятную новость, адмирал?

- Не только! - резкий, словно надтреснутый голос инспектора вклинился в разговор. - С позволения начальника станции, - он взглянул на Астора, и тот благосклонно кивнул, - я продолжу. - Мы собрали вас, признанных космических асов, чтобы найти действующие алланитовые рудники. Они должны быть - дело ведется с размахом. Мы обязаны знать источники поступления алланита, чтобы, как выразился один из вас, не заказывать по себе панихиду. А зная это, мы уж как-нибудь, черт подери, сумеем разобраться, кто и почему решил прибрать его к рукам.

- Но почему рудники должны искать именно мы? - услыхал он новый вопрос. - Разве наша Служба безопасности цивилизаций не имеет собственных нилотов?

Инспектор сокрушенно вздохнул.

- Конечно, мы располагаем первоклассными пилотами, - не сразу ответил он. - Но вы должны понимать, сколько глаз следит за нами и какую огласку получит это дело, если за него возьмутся наши люди. Не следует забывать, что большая часть галактики принадлежит планетам коммунистической системы. Если там узнают об утечке алланита… - оборванная им фраза была красноречивее самых веских доводов.

- А где гарантия, что его не добывают у нас под носом сами красные? - спросил кто-то.

- Дорого бы я дал за то, чтоб гак оно и было, - скептически хмыкнув, сказал инспектор. - Впрочем, можете считать свою версию гениальной, если это вас вдохновляет. Учитывая риск, а также исключительную важность предстоящей операции, - его голос приобрел металлические нотки, - Служба безопасности учредила небывалое денежное вознаграждение для пилота, который найдет алланитовые рудники. - И он назвал сумму, вызвавшую изумленные восклицания у видавших виды слушателей. - Ну а о деталях лучше расскажет наш хозяин, Генрих Астор.

- В течение последних дней мы попытались выявить в пограничном секторе все планеты, где могут находиться залежи алланитовой руды, - произнес начальник станции. - Их около десятка, так что на каждого из вас придется по две планеты. Сектор разбит на зоны поиска, - луч-указка запорхал внутри изображения галактики. - Учитывая небывалые размеры гонорара для победителя, мы решили, что эти зоны достанутся вам по жребию. Кто куда отправится, узнаете завтра перед самым стартом.

- За такой куш стоит поработать! - пробормотал кто-то из пилотов.

В зале вспыхнул свет. Оживленно переговариваясь, пилоты стали расходиться, лишь Эрвин не торопился покидать своего кресла. Казалось, он задремал, как незадачливый зритель на скучном спектакле. Когда ладонь начальника станции коснулась его плеча, он, однако, вскинул на него глаза, в которых не было и тени сонливости.

- А ты, похоже, не слишком рад встрече со старым другом, - заметил Астор, присаживаясь рядом.

- Просто я отвык от бурного изъявления чувств, - отозвался Эрвин. - Не забывай, что, в отличие от тебя, я обычный рейсовый пилот, для которого самая естественная обстановка - одиночество. К тому же, ты сегодня сообщил такое, что голова идет кругом.

Его взгляд скользнул по безукоризненному, волосок к волоску пробору моложавого собеседника.

- Ты почти не изменился, Астор, - не без зависти произнес он.

Начальник станции не мог скрыть довольной улыбки:

- Это лишь на первый взгляд. Мы оба постарели, дружище.

- Твоя правда, - согласился пилот. - Только очень непохоже это у нас вышло. Я старею в одиночестве, в пропахшей потом кабине рейсового корабля, разменивая жизнь на долгие изматывающие перелеты. «Персей» - словно галера, к которой я прикован, похоже, надолго. Ты же приобретаешь благородную седину на этом комфортабельном острове, олицетворяя власть в этой части галактики и спокойно наблюдая, как десятки подобных мне неудачников барахтаются в космической пыли. Ты проводишь отпуск на планетах с идеальным климатом, у тебя не выпадают волосы от жесткого излучения и не портится желудок от опостылевшей хлореллы. И разве трудно предсказать, кто из нас раньше придет к финишу, хоть стартовали мы одновременно.

- Похоже, ты меня упрекаешь в чем-то, - нахмурился начальник станции. - Только не пойму в чем. Кто виноват, что меня возвели в звание адмирала, а ты как был, так и остался рядовым пилотом?

- Рядовым… - пробормотал Эрвин. - Но я так хорошо помню обстоятельства, при которых мы расстались, словно это было вчера. Айса нет уже. Я… Что такое, в сущности, я сегодня? Пилот-неудачник со стажем. И лишь тебя возвели в адмиралы, - он исподлобья взглянул на Астора и, словно очнувшись, качнул головой. - Не обращай внимания на мои слова. Я иногда люблю поговорить сам с собой. Знаешь, собственные неудачи раздражают тем сильнее, чем заметней чужой успех. А ты само воплощение благополучия, Астор, вот меня и заело немного. Мне бы твои нервы… - Он улыбнулся, и улыбка эта вышла какой-то беспомощной. - Ты спокоен, будто ничего не произошло, а я уже не могу так. У меня дрожат руки, и ничего с этим не поделать. То, что вы с инспектором рассказали, невероятно. Боюсь, мы сейчас просто не в состоянии осознать, насколько это опасно.

Начальник станции равнодушно пожал плечами:

- Нам с тобой трудно судить об этом. Мы практики, а не ученые. В моей голове, например, просто не укладывается, как можно взорвать огромную планету с помощью одного грамма какого-то вещества. И, самое главное, во имя чего? - он бросил на собеседника испытующий взгляд.

- Ты счастливчик, Астор, и рассуждаешь как счастливчик. А во вселенной миллионы людей, которым нечего терять, - задумчиво проговорил Эрвин. - Они готовы пожертвовать многим, чтобы хоть ненадолго ощутить себя всесильными. Сознание власти над чужой жизнью пьянит посильнее любого наркотика, не так ли?

На какой-то миг перед ним возникло видение: неподвижный человек раскинулся в росистой траве, в его застывших глазах отражается оранжевый туман, в них застыла мольба и почти детское непонимание того, что произошло.

Эрвин встретил острый, настороженный взгляд Астора и понял, что он тоже помнит и это поле, и этого человека. И еще Эрвин понял, что, покуда они живы, то далекое утро всегда будет стоять между ними, разделяя несокрушимой стеной.

- Почему ты не спрашиваешь меня ни о чем? - отведя взгляд, тихо спросил Астор. - Мы ведь думаем сейчас об одном, верно? Это была просто нелепая случайность, тогда, пятнадцать лет назад…

- Оставь! - сказал Эрвин. - Пятнадцать лет назад меня это интересовало, теперь нет. Теперь я сыт по горло собственными проблемами. К тому же… - он помедлил, подыскивая слова, - я не уверен, что ты ответишь так, как мог ответить тогда. Я помню твое растерянное лицо, Астор, помню, как ты не мог глядеть нам в глаза. Теперь же ты спокоен, уверен в себе, и не ты, а я робею, поглядывая на твои адмиральские нашивки.