Владислав Крапивин - Голубятня на желтой поляне. Роман-трилогия

В стенах были прорезаны прямоугольные окна.

По углам Яр увидел много мусора. Лежала груда досок, валялись мотки проволоки и ржавые гвозди, обрывки газет и пустые бутылки. И всё это серое от пыли.

- Когда-то здесь хотели делать ремонт, - объяснил Чита. - Потом раздумали, испугались обвала.

Яр спросил:

- Те, кто строил крепость, о чём они, интересно, думали? Такую махину ставить на песке…

Чита солидно возразил:

- Разговоры про песок - это чушь. Под песком наверняка гранитный монолит. Мы в подземные ходы лазили, там сплошь камень.

- Жалко, что недалеко лазили, - вздохнул Алька.

- Они длинные, эти ходы, - сказал Тик. - Говорят, некоторые из них под рекой идут, на ту сторону…

- Вот бы разок пробраться, - почему-то шёпотом проговорил Алька. - П е р е й т и р е к у…

- Я вот тебе перейду, - пообещала Данка. И сказала Яру: - А странно всё-таки, да? Построить такие крепости, а потом уйти…

- Может, их заставили, - сумрачно сказал Чита.

- Кто? - не поверил Алька.

- Те, кто велят… - с непонятной усмешкой проговорил Чита.

Игнатик хмыкнул.

Чита посмотрел на него и заметил:

- Не такой уж ты доверчивый.

«Ничего не понимаю», - подумал Яр. В этот момент Данка ему сказала:

- Здесь недалеко есть ещё одна интересная комната. С камином.

- Пошли, - согласился Яр.

Они спустились по маленькой винтовой лестнице. Комната оказалась круглая, небольшая. Камин (вернее, очаг с поломанной решёткой у пола) был сложен из грубо отёсанных камней. Свет попадал в отверстие высоко в стене. Солнце овальным пятном лежало на камнях очага, покрытых старой копотью. На копоти была Нарисована рожица со смеющимся ртом-полумесяцем.

- Это Тик в прошлом году нарисовал, - объяснил Алька. - Мы здесь картошку пекли.

- Лицо, как у бормотунчика, - сказала Данка.

Алька подскочил:

- А давайте сделаем бормотунчика! Чита, ты ведь хотел, да? Ты нарочно песок сгребал!

- Правда, давайте! - подхватил Игнатик.

- А песок-то подходящий? - спросила Данка.

- Да, я смотрел, - кивнул Чита. - Я сейчас принесу.

И он убежал.

- А что за бормотунчик? - недоумённо спросил Яр.

- Ты разве не делал бормотунчиков, когда маленький был? - удивился Игнатик.

- М-м… не помню. Вернее, помню, что не делал. Они какие?

- Ну, это такая штука… Такой… - сбивчиво заторопился Алька.

Данка объяснила:

- Их обязательно надо делать в тихом месте и когда рядом только друзья. И бормотунчик тогда как друг… Игнатик их делает лучше всех на свете.

Игнатик скромно промолчал, отошёл и стал подбирать у стены куски алюминиевой проволоки.

Пришёл Чита, принёс в подоле рубашки песок. Спросил :

- А из чего делать?

- Может, из моей рубашки? - самоотверженно сказал Алька. - Я могу подол оторвать.

- А мама оторвёт тебе голову, - подал голос Игнатик.

- А мама уехала. Я три дня буду у Читы жить, мы договорились, - победоносно сообщил Алька.

- Оторвёт, когда приедет, - уточнила Данка. - Яр, у тебя в кармане платок. Он тебе очень нужен?

- Не очень…

Платок расстелили на каменном полу. Игнатик насыпал напето горку песка. Завязал в узелок. Получился белый мешочек размером с большое яблоко. Игнатик подобрал в очаге обугленную щепочку. Любовно нарисовал на мешочке круглые глазки, нос-пятачок, весёлый рот. Из кусков алюминиевой проволоки смастерил витые ножки, потом ручки с растопыренными пальцами. Оттянул на узелке с песком материю, прикрутил ручки там, где у рожицы должны быть уши. А ножки приделал к подбородку.

Получилось удивительное существо - не то четырёхлапый краб, не то безголовый человечек с рожицей на пузе.

- Надо цеплялку, - вполголоса сказал Игнатик.

Алька и Чита подхватили тонкую ржавую проволоку. Один конец обмотали вокруг выступающего камня на очаге, другой закрепили на железном крюке, вбитом в стену. В метре от пола.

Игнатик согнул пальцы бормотунчика, подвесил его за руки на проволоке. Тот покачался и замер. Все тоже замерли, чего-то ждали.

У Яра на дне сознания шевелились мысли, что надо скоро возвращаться на крейсер, и получится ли это, и надо ли рассказывать там про всё, что случилось, и как грустно будет расставаться с ребятами, и удастся ли увидеться снова. Но самым главным был интерес: что за бормотунчик, для чего он?

Бормотунчик тихо качнулся. Его нарисованная рожица, конечно, не изменилась, но в глазах и улыбке появилось что-то живое. Так, по крайней мере, показалось Яру. Он услышал бормотание, попискивание, лёгкий треск, шёпот. Словно включился маленький расстроенный приёмник. Бормотунчик закачался сильнее… И вдруг, перебирая ручками, двинулся по проволоке. Остановился у края очага. Прекратил качание, зацепившись ножками за камень. Не двинув угольным ртом, сказал картаво:

Голос был механический, как у старинного магнитофончика.

- Какая-то незнакомая считалка,- проговорил Алька.

- Знакомая, - сказал Яр.

Бормотунчик шевельнулся и произнёс:

- С цифрой пять на медной бляшке, в синей форменной фуражке… Ну, что вам ещё?

- Сказку, - тихо попросил Игнатик и быстро оглянулся на Яра. - Какую-нибудь сказку про пятерых друзей…

В бормотунчике сильно зашелестело. Он опять покачался на тонких ручках. Сказал с металлической насмешливой ноткой:

- Сказок вам хватит и без меня. Смотрите, кругом такая р-романтика… Верно, Яр-р?..

Яр вздрогнул.

- Ты меня откуда знаешь?

Бормотунчик беспокойно задёргался:

- Я могу ответить только на один вопрос! На один. На втором - крак - разряжусь. Ты спрашиваешь? Это вопрос?

- Нет-нет, это не вопрос, не отвечай, - торопливо сказал Игнатик. И прошептал Яру: - Он про многое знает, бормотунчики все такие…

Бормотунчик вдруг пропел дребезжащим голоском:

Он резко замолчал.

И все молчали. Алька нерешительно хихикнул, но Данка цыкнула. Бормотунчик вдруг спросил уже без дребезжанья, чисто:

- Что, Яр, досмотрел свой сон?

- Какой сон? - с неожиданным и резким страхом спросил Яр.

- Это вопрос?

- Это вопрос, - жёстко сказал Яр.

- Тот сон, как вы лезете по обрыву… Не бойся, он доберётся. Может, ты не доберёшься, а он доберётся…

- О чём это он? - прошептала Данка.

- Да мало ли что… Они часто несут всякую дребедень, - отозвался Чита.

- Сам ты несёшь дребедень, - обиженно сказал бормотунчик. - Лучше разожгите огонь. Ночевать будет холодно.

- А зачем нам здесь ночевать-то? - удивился Алька.

- Разожг… - тонко крикнул бормотунчик. Дёрнулся и безжизненно повис на проволоке.