Владислав Крапивин - Голубятня на желтой поляне. Роман-трилогия

Но Магистр что-то понял. А может быть, просто уловил мысли Яра.

- Ну, что же, - примирительно сказал он, - каждому своё. Смысл человеческих привязанностей для нас действительно неясен… Но раз они так сильны, может быть, именно это заставит вас согласиться?

- То есть? - жёстко сказал Яр и взглянул на Читу. Чита оттолкнулся лопатками от стены и стоял к Яру вполоборота, руку с мячиком держал, слегка отведя от бедра.

Магистр сказал негромко и раздельно:

- Ярослав Игоревич, давайте так: вы достанете нам искорку, а мы возвратим вам мальчика.

Стало опять очень тихо. Сверху снова сорвался шарик, но никто не обратил на это внимания.

Яр встал и медленно спросил:

- Какого мальчика?

- Ну, того… Вашего приёмного сына. Которого звали Игнатик Яр.

Яр молчал.

- Я понимаю, - осторожно сказал Магистр. - Вы видели его могилу. Но он… он не мёртв. По крайней мере, в наших силах вернуть его вам целым и невредимым.

Яр молчал.

- Так что же? - тихо, но нетерпеливо спросил Магистр.

Тогда Яр громко сказал:

- Тик!

Дверца у сцены открылась. Игнатик шагнул через порог, на шее у него висели провода с цветными фонариками.

- Яр! Я всё перепаял, только надо сменить лампочку…

- Тик, - сказал Яр, - посиди с нами, мы тут беседуем… Итак, я вас слушаю дальше, Магистр…

С утра была оттепель, но сейчас холод покрыл подтаявшую дорогу крепкой ледяной коркой. Эту корку заметала сухая мелкая метель. Слой снега был ещё тонким и непрочным, он срывался под колёсами, и стёртые шины скользили на ледяных буграх. А во вмятинах, где намело уже порядочно, колёса увязали, и мотор тогда выл с отчаянием угодившего в яму волка.

Старый школьный «козлик» с фанерными дверцами двигался по окраинной дороге к посёлку Холмы. Яр вертел баранку, стараясь удержать машину в колеях. Её кидало. Горела только одна фара, и жёлтый конус луча потерянно метался над заледенелыми рытвинами. В луче летела справа налево колючая вьюга.

На заднем сиденье мотались, подпрыгивали и валились друг на друга Игнатик и Алька.

Алька вдруг засмеялся:

- Как у него отвисла челюсть! Будто у настоящего, у живого! От удивленья…

- У кого? - не понял Яр.

- У Магистра! Когда Тик появился…

Яр усмехнулся, вспоминать об этом было приятно. Яр крутнул влево и сказал:

- Хорошо отвисла… Совсем как у меня тогда, в сентябре, когда Тик шагнул из соседней комнаты. Хотя, конечно, чувства у меня и у Магистра были разные…

- А вид похожий, я помню, - хихикнул Алька. - Тик, а как это у тебя получилось?

- Отстань. Я тыщу раз рассказывал.

- Ты рассказывал, когда меня прогоняли спать домой, я подробностей не знаю… Они тебя взаперти держали?

- Конечно… А главное - в полусне. Я просто ничего не хотел: ни есть, ни пить, ни думать. Открою глаза, погляжу на потолок и опять сплю. Комната какая-то белая, окно под потолком… Я даже не знал, что три месяца прошло. Они сказали, что Яр улетел, что вас тоже нет, и мне было всё равно… А потом ветерки прилетели, принесли снежинки. И тут голос по радио… Ну, ты же сам знаешь!

- Я не совсем знаю… Ты сразу ушёл?

- Сперва сделал чучело под одеялом, будто сплю. Не помню уже, из чего сделал. Потом дёрнул дверь - она заперта. Я тогда говорю : «Сейчас я её открою. И там Яр и ребята. Обязательно так и будет, потому что…» Ну, я знал, что мы все этого хотим. Дёрнул дверь и шагнул. Как тогда, в скадер…

Яр сказал:

- Одно непонятно: как они тебя не хватились до сегодняшнего дня?

- По-моему, понятно, - отозвался Игнатик. - Посмотрят в щёлку, видят - спит человек. Ну и пускай спит, забот меньше.

- С сентября спит…

- Ну и что? Они же меня под гипнозом держали… Ой-ёй!

- Ничего себе «ой-ёй»! - возмутился Алька. - Сам коленом по затылку меня трахнул да ещё ойкает! Дай-ка я тебя так трахну!..

- Надо было дома сидеть, - сказал Яр. - Сами напросились, липучки. Захотелось новогодней сказки и приключений.

- Сказка-то ещё не новогодняя, - падая на Тика, заспорил Алька. - Новый год ещё послезавтра. А ты, Яр, не обзывайся липучками, ты же рад, что мы с тобой поехали.

- Ага, - подтвердил Игнатик.

- Нахалы, - сказал Яр, который в самом деле был рад.

- Конечно, с Читой тебе было бы лучше, - самокритично заметил Игнатик. - Он мячики бросает без промаха.

- Нет уж… - пробормотал Яр, пытаясь укротить вздыбившегося «козлика». - Чита остался с Данкой и правильно сделал. Так спокойнее.

- Кому? - подал голос Алька.

- Данке… И мне…

- Ты боишься, что Магистр сделает какую-нибудь гадость? - спросил Игнатик.

- Не думаю. Это я так…

Яр обманывал. Он боялся. Правда, не столько за оставшихся у него дома Данку и Читу, сколько за незнакомого Глеба Сергеевича Вяткина. Вдруг Магистр что-то срочно предпримет против обладателя таинственной искорки? Поэтому и решил Яр махнуть в Холмы немедленно… Легко сказать «махнуть». На такой-то колымаге…

Впрочем, колымага всё же двигалась, мотор был приличный. Яр сам перебрал его две недели назад. Другие школы люто завидовали директору Яру - у них никаких автомобилей не было…

- По-моему. Магистр ничего не сделает, он слишком обалдел, - сказал Алька.

- Может быть, - согласился Яр. - Не болтай, не отвлекай меня.

Но Алька заговорил опять:

- А зря ты всё-таки не пустил за Магистром Читу.

Яр вспомнил, как растерявшийся, даже обмякший Магистр встал на шатких ногах и пробормотал: «Я… с вашего позволения, навещу вас ещё раз. Пока я не готов… к дальнейшему разговору…» Он неловко кивнул, напялил пальто и шапку и шагнул за порог. Бесшумный и гибкий Чита сжал в кармане мячик и двинулся за Магистром. Яр в ласковом голосе, как в тройном слое ваты, спрятал сталь приказа: «Чита, пожалуйста, останься…» Чита остановился. Обтянутая чёрным свитером спина его закаменела. «Не надо, Чита», - сказал Яр. Чита шагнул назад. «Зря», - тихо проговорил он. «Не зря, Чита. Мы пока про многое не знаем». Чита пожал плечами, стукнул мячиком об пол и молча сел…

Яр опять крутнул руль и вслух повторил:

- Мы пока про многое не знаем…

- Ага, - сказал Алька. - Интересно, из чего у него борода? Врёт, что настоящая…

Яр укрыл мотор старым полушубком, и все вошли в тёмный подъезд. Поднялись по шаткой дощатой лестнице, которая сделала два поворота среди тесных кирпичных стен. От кирпичей несло холодной сыростью. Ступеньки прогибались. Где-то очень высоко светила пыльная лампочка. Ребята и Яр остановились у двери, обитой порванным дерматином. На двери они разглядели тёмную, видимо, медную табличку. Она была туго привинчена по углам и сильно вдавилась в дерматин. Яр пригляделся и различил слова:

- Ну что же, всё сходится, - бодро сказал он. И ощутил какое-то сосущее, беспомощное беспокойство. Поискал глазами кнопку или рычажок звонка. Не нашёл. Сильно постучал кулаком по косяку. Было тихо. Он снова поднял кулак…