Владислав Крапивин - Голубятня на желтой поляне. Роман-трилогия

- В самом деле… - полусерьёзно сказал Яр.

Глеб опять зацарапал ложкой сукно.

- Меня всегда занимала природа спиральных явлений, - заметил он. - Их закономерности. От громадной галактики и до улитки. Или до маленького вихря на дороге.

- Это ты про ветерки? - спросил Яр.

- Про ветерков, - тихо поправил Игнатик. - Они живые.

- Мне сначала казалось, что это легенда, - сказал Яр.

- Может быть, и легенда… - отозвался Глеб.

- Да нет же! - сказал Игнатик. - Яр, ты же сам знаешь. Вспомни Город!

- Да, - согласился Яр. - Глеб, а ты слышал про восстание в Морском лицее?

- Да, - насупленно сказал Глеб. - Я знаю… Это было вскоре, как я здесь оказался. Мы даже были потом с отрядом в сгоревшей крепости. Ну… не хочется про это, ребята. Я после этого и начал стрелять без колебаний. И много лет потом не мог разговаривать с мальчишками - будто в чём-то виноват был перед ними.

- В чём? - шёпотом спросил Тик.

- Не знаю. Может быть, в том, что меня там не оказалось, когда они поднялись… У них-то пули были обычные…

- А в Пустом Городе ты бывал? - спросил Яр.

- Нет… Я бывал во многих местах на Планете. Смотрел, как люди живут… По-всякому живут. Есть громадные города, где жизнь кипит, и никто, кажется, не боится никаких л ю д е й, к о т о р ы е в е л я т… Но это на первый взгляд…

- А в Пустом Городе и вправду не боятся, - вмешался Тик.

- Но он же пустой…

- Нет, Глеб, не совсем, - сказал Яр. - Туда ушли те, кто уцелел в крепости.

- Разве кто-то уцелел? - быстро спросил Глеб.

- Говорят, да…

- «Говорят»… - Глеб грустно посмотрел на мальчишек. - Сказки я слышал и сам. Песню одну написал тогда. Было время, её пели. Даже пластинка была…

- Стоп… - сказал Яр. - Это что? «Когда мы спрячем за пазухи ветрами избитые флаги»?

- Ты слышал? Она же запрещена.

- Ну и что же? Кое-где играют.

Глеб на глазах помолодел. Улыбнулся по-мальчишечьи. Потом серьёзно спросил:

- Яр, тебе не приходило в голову вернуться на Землю и привести сюда десантные отряды? Чтобы вытравить здесь всю нечисть.

- Сначала нет… - медленно сказал Яр. - Потом да… Потом опять нет… Глеб, я понял, что нужно самому становиться человеком этой Планеты. Пришельцы не смогли бы изменить мир. Взорвать, наверно, смогли бы, а спасти нет… Такая попытка ведь была.

- Ты имеешь в виду сказки про народ, который ушёл на истинный полдень?

- Это не совсем сказки. Племя, которое строило крепости, но никогда не воевало… Крепости-то стоят до сих пор.

Стоят, - согласился Глеб. - Но кто докажет, что их строили пришельцы? Я за сорок лет не смог выяснить, что это было за племя…

- Глеб… - осторожно сказал Яр. - А ты сам пробовал вернуться домой?

- Нет, - быстро ответил Глеб. - Я не пробовал и не хотел. Мне казалось, что я нужен здесь, и этого мне хватило на всю жизнь. Здесь у меня всё… В конце концов, здесь та же самая Земля.

Яр задумчиво поскрёб подбородок.

- Да… В чём-то та же самая. Но до сих пор не могу себе сказать: одна это планета или нет?

- Одна, Яр… Просто разные измерения. Ты слышал, наверно, о теории параллельных пространств.

- Ну, Глеб… это же наивная теория. Старый сюжетный крючок для детских фантастических рассказов. И потом - это именно теория, не больше…

- А собственно, почему наивная? Посуди сам: если могут быть параллельные линии и параллельные плоскости, почему не может быть параллельных трёхмерных пространств?

Яр покачал головой:

- Чёрт его знает… Я себе это объяснял как-то по-другому.

- Я тоже пытался объяснить по-всякому. Но всё равно в голове застревает детская картинка: понимаешь, пространства вроде прозрачных кубиков, плотно прижатых друг к другу… И вот наши друзья-манекены своими взрывами и экспериментами что-то сдвинули, нарушили в этой кристаллической решётке. Кубики сдвинулись, проломили друг друга, по ним пошли трещины… В одну такую трещину и занесло сюда по рельсовой колее начинающего журналиста Глеба Вяткина…

Яр кивнул на Альку:

- Вот от этого теоретика я слышал что-то подобное. Во время летнего плавания на плоту…

- Можно, мы посмотрим ружьё? - кротко спросил Алька и показал на стену.

- Ещё чего! - сказал Яр.

- Мы осторожненько, - пообещал Тик.

- Пусть, - сказал Глеб.

- Но, Глеб! Ты же знаешь: если ружьё висит на стене, оно когда-нибудь выстрелит. А эти пираты…

- Оно вообще не стреляет, - успокоил Глеб. - Оно без пружины. Это так, музейный экспонат…

Тик и Алька двинулись к стене.

- Кр-ромешная некр-ритичность! Не ходите по кр-ромке до пяти р-раз! - прозвучал механический и очень знакомый Яру голос.

Яр вскочил. Снял с лампы зелёный абажур. В углу, у потолка, вцепилось в натянутую верёвку маленькое смешное существо: тугой мешочек с проволочными ручками и ножками. Ножки весело дёргались. На мешочке улыбалась нарисованная белилами рожица.

- Бормотунчик! - весело удивился Яр.

- Яр-р! Привет! - сказал бормотунчик. - Как дела, скадермен? Всё ещё карабкаешься по песчаному обрыву?

У Яра коротко и сильно, как чужой холодной пятернёй, сжало сердце.

- Ты… - переглотнув, сказал он. - И оглянулся на Глеба. - Глеб, можно его спросить? Он не разрядится?

- Я не р-разряжусь!! - радостно завопил бормотунчик. - Задавай хоть тр-риллион вопросов! Во мне вечная энергия!

- Заткнись, болтун! - виновато сказал Глеб. - Яр, не обращай на него внимания. Он то и дело несёт всякую чепуху. Он живёт у меня уже девять лет и до сих пор не поумнел.

- Это ты не поумнел! - ответствовал бормотунчик. - У тебя в жизни только одно умное дело: запихал в меня искорку!

- Это правда? - спросил Яр у Глеба.

Глеб засмеялся и кивнул:

- Да, она там. Самое надёжное место… И, кстати, Магистр зря домогался, чтобы я отдал искорку. Теперь она принадлежит этому субъекту, а он с ней никогда не расстанется.

- Никогда! - подтвердил бормотунчик. - И пока она во мне, меня ни р-распороть, ни р-рассыпать!

- И не заставить замолчать, - грустно сказал Глеб. - Такое трепло… Правда, иногда он подаёт дельные советы.

- Я помню, как однажды… - начал Яр. И в комнате грохнуло!

Грохнуло так, что лампа подпрыгнула на полметра, бормотунчик сорвался на пол, а чашки полетели со стола. По глазам ударил тугой синий дым. Из этого дыма, из гулкой звенящей тишины донёсся виноватый голос Игнатика:

- А говорили, не стреляет…

- Кар-раул! - завопил из-под стола бормотунчик. - Грандиозный скандал! Пр-редставление!

Глеб рванулся к мальчишкам, выхватил у них ружьё. Кашляя, он закричал:

- Это же чёрт знает что! В нём же ни патронов, ни замка! Как это?!

- Это Тик, - самодовольно сказал Алька. - Он ещё и не такое может.

- Глеб, у тебя найдётся чем их выпороть? - печально спросил Яр.

- Пр-рекратить безобразие! - заверещал бормотунчик и, цепляясь за трещинки в досках, полез в свой угол у потолка. - Сами дали детям игр-рушку, а тепер-рь…