Владислав Крапивин - Голубятня на желтой поляне. Роман-трилогия

- Это наш командир, - весело сунулся к Яру темноволосый малыш в синей майке.- На этой поляне командир.

Данка сняла варежку и взяла малыша за поцарапанное плечо.

- Тебя как зовут?

Он улыбнулся большим щербатым ртом:

- Вовчик зовут… А иногда - Стручок. А тебя как?

Данка нагнулась к нему.

Чита спросил у Командира:

- Вы не станете возражать, если мы разожжём костёр?

- Нет, конечно. Мы и сами… - Он оглянулся на ветерков. - Эй, ребята! Давайте костёр!

Пока собирали сучья, пока вытаптывали площадку, пока Глеб устраивал вокруг неё сиденья из валежин, Яр думал об одном: «Это же просто мальчишки. Неужели они что-то могут? Неужели сумеют помочь?»

Потом он возразил себе:

«Игнатик - тоже мальчишка. А сколько он сумел в своё время!»

Он оглянулся на Игнатика. Тот не собирал дрова. И ещё несколько ветерков не собирали - желтоволосый мальчишка, Командир, курчавый пацанёнок… Всего человек семь. Тесной кучкой они стояли на краю поляны. Не слухом, а скорее натянутыми нервами, Яр услышал обрывки их разговора.

- Это же не каждый сможет…

- Надо, чтобы смог и чтобы хотел…

- Я… - сказал желтоволосый.

- Ты, Денёк?

Желтоволосый Денёк опустил голову. И, видимо, опять сказал: «Да».

- Сперва-то хорошо, - проговорил Командир. - А когда пройдут двенадцать лет… Я знаю, я пробовал.

- Я понимаю, - сказал Денёк.- Но ведь всё равно кому-то надо…

Игнатик недоверчиво спросил:

- А разве так может быть?

- Если очень постараться… Только не у каждого получается, - вздохнул курчавый. - Я вот никак не могу. А Денёк может…

Тик незнакомым голосом сказал:

- Это было бы такое… Нет, даже не верится.

- А сам-то… - улыбнулся Денёк.

- Но я же не сквозь время…

- Это не самое трудное. Самое трудное - расставаться, - сказал Командир.

- Но ведь надо, - отозвался Денёк.

Кажется, Игнатик сказал:

- Очень надо…

Денёк пожал плечами:

- Тогда что говорить? Я могу. Пожалуйста…

Шумящая толпа заслонила Игнатика и тех, с кем он говорил. Мальчишки тащили охапки хвороста. Яр поймал себя на том, что ветерки в своих легких рубашонках и майках уже не кажутся странными, не вызывают беспокойства. Будто всё так и надо, будто здесь летняя лужайка. Странно и неуклюже выглядели Данка, Алька и Чита в своих тёплых куртках и вязаных шапках. Впрочем, Алькина зелёная шапка уже мелькала на ком-то из ветерков, а куртка на Альке была распахнута…

Яр увидел, как Вовчик-Стручок подбежал к Данке. Он протянул ей стебелёк с красными бусинками брусники.

- На! Это я под снегом раскопал!

- Ой, спасибо, Вовчик…

- Ага… Я тебе ещё найду!

Все сидели у костра. На солнце огонь казался густо-оранжевым и неярким. Он с хрустом пережёвывал сучья. И ветерки притихли, как притихают все на свете мальчишки у всех на свете костров. Стручок сидел на коленях у Данки и что-то шептал ей в ухо, под шапку. Она быстро кивала.

Игнатик сзади подошёл к Яру. Положил ему на плечи варежки, тихо проговорил:

- Ты ни о чём не тревожься, я им всё рассказал. Они обещали сделать всё, что можно.

- Да. Я уже понял, Тик.

- Всё-всё, что можно, - повторил Игнатик.

- Спасибо, Тик. - Яр взял его руки и сложил их у себя на груди, как концы воротника. Игнатик постоял так, потом тепло сказал Яру в ухо:

- Они надёжные, они меня уже не раз выручали… Яр, я пойду посижу с ними, а то недолго осталось.

Тревога Яра утихла. Мысли о Юрке стали спокойными, он верил теперь, что ветерки помогут. А может быть, просто пришла усталость…

Глеб сидел между Читой и Командиром, они о чём-то тихо говорили. Огонь стал спокойнее, негромко потрескивал, и с этими звуками смешивался ещё один треск: крепкие ребячьи зубы хрустели кусками колотого сахара. Это Алька распотрошил рюкзак с продуктами и всем раздал угощение. Алька знал, конечно, что не нужна ветеркам никакая еда, но догадался: сладкое ветерки всё равно любят. Что они, не мальчишки, что ли?

Рядом с Яром присел на жерди тонколицый светло-русый мальчик в оранжевой майке и вытертых джинсовых шортиках, разлохмаченных по нижней кромке. Поднял серые знакомые глаза, сказал неловко:

- А я вас помню…

И Яр мгновенно вспомнил. И обрадовался:

- В поезде! Да?

Мальчик быстро кивнул:

- Ага. Вот…- он положил Яру на колени коричневую руку. На ней пониже острого локтя был тёмный рубец.

- Помните, вы порохом присыпали, чтобы скорее зажило? И правда, быстро зажило, только порох въелся под кожу.

Яр коротко вздохнул от горячего толчка ласковости к этому одинокому и беззащитному на вид пацанёнку. Распахнул куртку, придвинул мальчика к себе, накрыл его плечи косматой полой. И тот сразу доверчиво прижался к Яру.

Помолчал немного, глянул на Яра, подняв острый подбородок, спросил полушёпотом:

- Значит, нашли того мальчика, за которым ехали?

- Нашёл…

- Я посижу тут немножко с вами, ладно?

Яр прижал его ещё плотнее. Он ощутил сквозь рубашку его тепло, гибкую твёрдость мальчишечьих рёбер, а за ними частое и упругое биение сердца.

«Они же настоящие! - ахнул про себя Яр. - Они живые, как мы! В точности! Как они могут исчезнуть, улететь?»

Мальчик пошевелился и опять посмотрел на Яра. Может быть, ему хотелось поговорить, но он не знал, о чём? Яр сказал осторожно и ласково:

- Значит, вы собираетесь вместе не только под Новый год? Тогда, летом, ты тоже спешил с кем-то встретиться…

- Конечно! - охотно откликнулся мальчик. - Тогда был большой летний сбор ветерков. Мы хотели договориться, как остановить тучу, если снова будет нашествие…

- Договорились? - быстро спросил Яр.

- У нас не хватает сил. Даже если мы все-все соберёмся, мы не можем остановить никакое облако… А большие ветры нас не слушают, им всё равно. Они ведь никогда не были людьми…

«Значит, всё это сказки, что ветерки могут соединяться в ураган», - печально подумал Яр. И, чтобы грустью не задеть мальчика, заговорил о другом:

- А весной и осенью у вас бывают сборы?

- Да. Тоже большие. И маленькие сборы бывают, когда мы тоже… превращаемся в людей. Но это не надолго…

- А когда вы… когда ветерки, то как живёте?

Он улыбнулся - и озорно, и с грустинкой:

- Ну, как… Летаем. Листьями шелестим, форточками хлопаем, балуемся… Иногда змеи воздушные помогаем ребятам запускать или кораблики гоняем по лужам, это ведь тоже работа… А я могу хоть каждый день в человека превращаться, только не на много времени, минутки на две… Многие могут.

- И превращаются? - нерешительно спросил Яр.

- Не часто. Потому что какой толк? Побегаешь две минуты, поиграешь, а потом опять лети…

- А много вас, ветерков, на свете?

- Наверно… Нас же никто не считал, - засмеялся мальчик. - По лесам, по морским берегам, в полях…

- И в Пустом Городе. Да? - сказал Яр.