Нисио Исин - Истории чудовищ (Первая половина)

По крайней мере, даже в сравнение никакое не идёт.

Вдруг подумалось.

Ханэкава... Ханэкава Цубаса, как она?

Дело Ханэкавы Цубасы.

Цубаса, девушка с поражающими воображение перьями.

На меня напал демон, Сендзёгахара повстречала краба, а Ханэкавой овладела кошка. Всё на Золотой неделе. Иногда мне кажется, что всё это кончилось давным-давно, но на самом деле это произошло лишь несколько дней назад.

Хотя, Ханэкава почти ничего не помнит о событиях Золотой недели. Сама она знает лишь, что Ошино что-то сделал, за что она должна быть ему благодарна, и, похоже, ничего, кроме этого, но я-то всё помню.

Всё равно история неприятная.

Никогда бы и не вообразил, что кошка может быть страшнее демона. И даже после нападения вампира думаю так.

Всё-таки если смотреть со стороны опасности для жизни, то положение Ханэкавы было опаснее Сендзёгахары, однако Сендзёгахара уже бог знает сколько находится в таком состоянии.

Учитывая нынешнее состояние.

Если так подумать.

Что вообще должно произойти в жизни, чтобы доброту принимать как попытку к нападению?

Молодой человек, продавший тень.

Она, потерявшая вес.

Не знаю.

И вряд ли когда-нибудь узнаю.

— С душем всё.

Из ванной вышла Сендзёгахара.

В чём мать родила.

— Гхх!

— Дай пройти. Я не могу взять одежду, — спокойно указала Сендзёгахара на комод, который я заслонил.

— Оденься же!

— Так прямо сейчас и оденусь.

— Почему сейчас?!

— Хочешь, чтобы я не одевалась?

— Надо было там одеться!

— Я забыла взять одежду.

— А прикрыться полотенцем не могла?!

— Фи, так только бедняки делают, — открыто заявила она с невозмутимым лицом.

Очевидно, спорить бесполезно, потому я отполз от комода к книжному шкафу и сконцентрировал своё внимание на нём, словно стараясь пересчитать количество книг на полках.

У-у-у.

Я впервые увидел обнажённую женщину...

Н-но я ожидал совсем другого и, хоть я и не намеревался строить по этому поводу каких-то иллюзий, но чего я желал, о чём мечтал разбилось о скалы такого безыскусного нудизма...

— Чистая одежда, значит. Как думаешь, белая лучше подойдёт?

— Понятия не имею...

— Но у меня все трусики и лифчики с рисуночками.

— Да не знаю я!

— Я просто спрашиваю совета, чего ты так кричишь? Непонятно. У тебя случаем не расстройства в менопаузе?

Звук выдвинутого ящика.

Шорох одежды.

О нет.

Никак не могу отвлечься от этого.

— Арараги-кун. Надеюсь, тебя не охватили похотливые желания от того, что ты увидел меня голой.

— Даже если так, я не виноват!

— Только попробуй коснуться меня. Я тут же откушу тебе язык.

— Жуть, как жестоко!

— То, что я откушу твой язык?

— Так ты серьёзно?!

Что за дела.

Она совсем не хочет понимать моё положение, какая несправедливость.

Человеку не понять человека.

Хотя, это обычное дело.

— Всё. Поворачивайся.

— Ладно, чёрт...

Я развернулся от книжного шкафа к Сендзёгахаре.

Она всё ещё была в нижнем белье.

Даже чулок не надела.

Да ещё и приняла соблазнительную позу.

— Ты чего добиваешься?!

— Как чего. Это моя благодарность за твою помощь сегодня, порадуйся.

— …

Это она благодарит так?

Странный выбор.

Чем благодарить, лучше бы извинилась.

— А ну радуйся!

— Ты ещё и злишься?!

— Было бы вежливо поделиться своим впечатлением!

— В-впечатлением...

Вежливо?

Что вообще говорить?

Э-э-эм.

— У-у тебя хорошая фигура?..

— Ты жалок... — выдала она, глядя на меня словно на кучу разлагающегося мусора.

Нет, скорее с примесью жалости.

— Потому-то ты и останешься на всю жизнь девственником.

— На всю жизнь?! Ты из будущего явилась?!

— Можешь не брызгать слюной? Девственностью заразишь.

— Как я заражу девушку девственностью?!

Да даже парня.

— Секунду, с чего ты вообще решила, что я девственник?!

— Потому что это так. С тобой даже младшеклассницы встречаться не станут.

— Парочка возражений! Во-первых, я не лоликонщик, во-вторых, если хорошенько поискать, то обязательно найдётся несколько таких младшеклассниц!

— Если первое истинно, то второго уже не может быть.

— …

Да сдались они мне.

— Но всё же это было предвзятое мнение.

— Хорошо, что ты это понимаешь.

— Не брызгай слюной. Заразишь сексом с проститутками.

— Ладно, признаюсь, я девственник! — выдал я признание полное постыдной правды.

Сендзёгахара удовлетворённо кивнула.

— С самого начала так и нужно было. Эта удача всей оставшейся тебе жизни, так что нечего кричать.

— Ты бог смерти, что ли?..

Можно ли считать обнажённую девушку контрактом?

О, эти глаза бога смерти 14.

— Не волнуйся.

С этими словами Сендзёгахара вытащила из ящика белую блузку и надела поверх голубого бюстгальтера. Было бы смешно снова вернуться к пересчёту книг, так что я просто глядел на Сендзёгахару.

— Я не расскажу Ханэкаве-сан.

— Ханэкаве?

— Да, ты ведь сохнешь по ней?

— Да нет.

— Вот оно как. Вы так хорошо общаетесь, и я думала, что так и есть, потому и задала провокационный вопрос.

— В обычной жизни люди не задают провокационных вопросов.

— Ты слишком шумный. Хочешь, чтобы я тебя наказала?

— Это не в твоей власти.

Похоже, Сендзёгахара всё-таки следит за происходящим в классе. Хотя не удивлюсь, если она даже не знает, что я помощник старосты. Ну, мы можем однажды стать врагами, наверное, поэтому решила разузнать побольше.

— Ну прямо хорошо общаемся, скорее, она сама говорит что-то мне.

— Знай своё место. Хочешь сказать, это Ханэкава-сан по тебе сохнет?

— Совсем нет, — выдавил я. — Просто Ханэкава очень заботливая. Даже слишком. Она с чего-то решила, что самый никчёмный это самый несчастный. И из-за этого думает, что этот никчёмный нуждается в помощи.

— Действительно забавное недоразумение, — согласилась Сендзёгахара. — Ведь самый никчёмный это самый тупой.

— Ну, этого я не говорил.

— Это написано у тебя на лице.

— Ничего там не написано!

— Да так и написано.

— Да как это возможно!?

Вообще...

Мне не особо-то и нужно объяснять, Сендзёгахара и так должна хорошо понимать характер Ханэкавы. Судя по нашей беседе после уроков с Ханэкавой, она беспокоится и о Сендзёгахаре.

И, наверное, поэтому...

— Так Ханэкава-сан в долгу у Ошино-сана?

— Мгм. Типа того.

Сендзёгахара закончила застёгивать пуговицы на блузке и накинула сверху белый кардиган. Похоже, она решила сначала покончить с верхом, а не с низом. Ясно, думаю, у каждого человека свой порядок в одевании. Сендзёгахару совершенно не беспокоит, что я всё вижу, скорее даже наоборот повернулась ко мне лицом, продолжая переодеваться.

— Хм-м.

— Так что... ему более-менее можно доверять. Конечно, он человек настроения, легкомысленный, оптимист, любит пошутить, но дело своё он знает. Это не только моё впечатление, уверен, Ханэкава думает также.