Jack Vance - Золото и железо. Кларджес

Канцлер Аймиш кивнул: «Достойный всяческой похвалы подход! А в чем, если не секрет, заключаются принципы функционирования этой системы?»

«Думаю, что Роднэйв сможет продемонстрировать вам эти принципы».

«Да-да, — кивнул Роднэйв, — разумеется».

Они прошли по выложенному белой плиткой коридору к фасаду огромной машины. Мельком взглянув на посетителей, техники снова сосредоточили внимание на приборных панелях. Подошел бригадир модуля; Гаффенс пробормотал ему на ухо несколько слов. Роднэйв подвел Аймиша и Эйвершема к телевектору; другие продолжали стоять поодаль.

«Каждый человек на Земле отличается уникальными характеристиками мозгового излучения — не менее уникальными, чем отпечатки пальцев. Когда гражданин Кларджеса регистрируется в расплоде, свойственное ему сочетание этих характеристик регистрируется и хранится в базе данных».

«Понятно», — кивнул Аймиш.

«Для того, чтобы определить местонахождение того или иного человека, управляющая станция и две подчиненные станции телевектора настраиваются в соответствии с частотами мозгового излучения этого человека и передают волны, вызывающие интерференцию. Возникает столкновение волн — едва заметное возмущение, сопровождающееся отражением волн. Значения интенсивности и направленности отраженного излучения, то есть векторы, регистрируются всеми станциями, после чего методом триангуляции рассчитываются координаты, которые вносятся в матрицу карты Предела, и на карте появляется точка, обозначающая местонахождение субъекта слежения. Таким образом... — Роднэйв просмотрел указатель и нажал несколько клавиш. — Вот, например, ваш персональный код, канцлер. Красным прямоугольником на синей координатной сетке обозначен Актуарий. А черная точка внутри этого прямоугольника показывает, что вы находитесь здесь».

«Весьма изобретательно!»

Роднэйв продолжал говорить, нервно поглядывая на Гаффенса и на бригадира модуля. Снова упомянув имя амаранты Анастасии, он как бы невзначай ввел ее код, после чего, согласно уговору с Кудеяром, задал функцию распечатки микрофильмов всей категории амарантов. В лоток выпал плотный серый столбик прямоугольных кусочков пленки.

Руки Роднэйва дрожали, как листья на ветру. «Как вы можете видеть, — запинаясь, объяснял он, — это биотелеметрические данные амарантов, но они, разумеется, размыты в связи с наложением координат нескольких суррогатов...» Столбик микрофильмов выскользнул из его пальцев и рассыпался на полу.

Гаффенс раздраженно воскликнул: «Роднэйв, у вас вечно все валится из рук!»

Канцлер Аймиш поспешно вступился за молодого человека: «Ничего страшного, давайте их соберем». Опустившись на колено, он принялся подбирать блестящие маленькие кусочки пленки.

«В этом нет необходимости, канцлер! — вмешался Винсент Роднэйв. — Мы их просто подметем и выбросим».

«О! В таком случае...» — Аймиш поднялся на ноги.

«Если вы узнали все, что хотели узнать о телевекторах, канцлер, мы можем перейти в другой отдел», — сказал Гаффенс.

Группа руководителей направилась обратно в контрольно-пропускной вестибюль. Рольф Эйвершем отстал от других. Подобрав один из микрофильмов, он прищурился, рассмотрел его на свет и нахмурился. Повернувшись к уже выходившему из помещения Гаффенсу, Эйвершем позвал его: «Одну минуту, господин заместитель директора!»

Кудеяр сидел в кафе «Далмация», поигрывая кружкой из-под чая. Он не находил себе места, но не мог придумать, куда еще он мог бы пойти — в данный момент у него не было никаких срочных дел.

Из Актуария послышись приглушенные звуки знакомого гвалта сирен и звонков. Повернувшись на стуле, Кудеяр взглянул на дворик.

Фасад огромного здания ничего ему не объяснил. Сигнализация выключилась. Большинство проходивших по дворику людей, остановившихся, чтобы с любопытством взглянуть в сторону вычислительного центра, разошлись по своим делам; некоторые, однако, остались и продолжали наблюдать за Клетью Позора.

Прошло полчаса. Послышалось поскрипывание шкивов: клеть скрылась в проеме фасада, а затем снова выдвинулась, повиснув над входом.

Кудеяр приподнялся со стула — он не мог поверить своим глазам. В Клети Позора сидел Винсент Роднэйв; его горящий взгляд словно проникал в тень под навесом кафе «Далмация», обжигая Кудеяра волной неутолимой ненависти.

С наступлением ночи на улицах Кларджеса стало тихо — можно было слышать только отдаленный гул подземки. Прохожих оставалось мало. Учащиеся вечерних классов профессиональных училищ возвращались домой, чтобы снова раскрыть учебники и прилежно совершенствовать усвоенные навыки. Так называемой «ночной жизни» в городе практически не было, открыты были лишь несколько кабаре и театров, посещаемых гларками. Все нуждавшиеся в срочной разрядке напряжения уже собрались на другом берегу реки, в Карневале.

На дворике перед Актуарием тоже было пусто, на площади Эстергази — темно, как в пустыне. Полночные посетители редко заходили в кафе «Далмация»; как правило, за столиками можно было заметить лишь несколько темных фигур — припозднившегося работника Актуария, палача, выполнившего очередное задание, неудачника, страдающего бессонницей из-за неспособности продолжать подъем, а иногда и парочку любовников. Сегодня ночью все места в кафе были заняты — людьми, старавшимися, однако, держаться как можно незаметнее.

Легкий туман наползал с моря, образуя ореолы вокруг уличных фонарей. Клеть Позора чуть покачивалась над входом в Актуарий, как уродливое ржавое напоминание о древности, а сидевший в ней узник, неподвижно смотревший в пространство, казался плоским декоративным силуэтом — флюгером или вывеской.

В полночь откуда-то со стороны реки донесся далекий скорбный гудок. Клеть Позора со скрипом опустилась на мостовую и раскрылась — из нее вышел освобожденный Винсент Роднэйв.

Повернувшись к черным теням площади Эстергази, он прислушивался — казалось, эти тени шуршали. Винсент осторожно шагнул направо. Тут же из мрака вылетел камень, ударивший его в бок. Винсент отступил назад, широко расставил ноги и развел руки в стороны, дерзко повернувшись лицом к своим мучителям. Из парка на площади донесся низкий хриплый рев голосов — беспрецедентный случай, так как извращенцы обычно делали свое дело в мертвом молчании.

Роднэйв понял, что возбудил своим поведением какую-то неистовую страсть, и со всех ног пустился в направлении кафе. Но ему навстречу посыпался шквал камней, падавших с темного неба подобно метеорам. Извращенцы были настроены мрачно и яростно.

В небе возник смутный силуэт аэромобиля без габаритных огней. Машина приземлилась, распахнулась дверь. Роднэйв нырнул в кабину головой вперед, аэромобиль тут же взлетел. Камни стучали по корпусу машины; из теней выбежали темные фигуры — они остановились на дворике и задрали лица к небу. Проводив глазами летательный аппарат, они стали смотреть по сторонам, осторожно разглядывая друг друга — извращенцы еще никогда раньше не показывались на людях. Недовольно бормоча и ругаясь, они вернулись в темноту площади и растаяли в ней; дворик Актуария снова опустел.