Jack Vance - Золото и железо. Кларджес

Винсент Роднэйв сдался: «Мне нужно подумать».

«Не возражаю. Я тут посижу и подожду, пока вы думаете».

Роднэйв обжег Кудеяра укоризненным взглядом, и на протяжении следующих пяти минут в его кабинете царила тишина.

Наконец, устроившись на стуле поудобнее, Роднэйв заключил: «У меня нет выбора».

«Когда вы сможете передать мне микрофильмы?»

«Вам нужны только микрофильмы членов Общества Амарантов?»

«Только они».

«Мне придется скопировать их одновременно и взвесить весь комплект. Это можно сделать за одну смену. На следующий день я принесу в Актуарий пакет с пленкой — точно такого же веса, той же плотности и такого же размера. После этого я смогу вынести ваши микрофильмы через пропускной пункт, где установлены просвечивающие экраны».

«Сегодня понедельник. Значит, в среду вечером?»

«Только не в среду. В среду мы принимаем важных посетителей — канцлера Аймиша и его помощников».

«Неужели? — Кудеяр припомнил свой разговор с Аймишем; по всей видимости, канцлер заинтересовался Актуарием. — Хорошо, в четверг. Я приду к вам на квартиру, чтобы забрать пакет».

Лицо Винсента Роднэйва исказила гневная гримаса: «Я передам вам пакет в кафе «Далмация». Надеюсь, после этого я вас больше никогда не увижу».

Кудеяр улыбнулся и поднялся со стула: «Я вам понадоблюсь для того, чтобы вы могли получить свою награду».

По пути домой Кудеяр остановился на дворике Актуария под Клетью Позора. В ней уже сидел безутешный узник, время от время с отчаянием поглядывавший на проходивших внизу людей. Кудеяр был необычно возбужден долгим спором с Роднэйвом, и зрелище тощего темно-рыжего человека со впалыми щеками, сгорбившегося в клетке, почему-то глубоко врезалось ему в память.

Расписание работы Кудеяра еще не было окончательно определено — ему приходилось работать то по утрам, то по вечерам, в зависимости от доступности персонала. В среду его отпустили в полдень.

Он прошел по дворику в кафе «Далмация» и неспешно пообедал, просматривая последний выпуск «Глашатая».

Вечером предыдущего дня в городке Кобек, в верховьях долины Чанта, неподалеку от границы Предела, произошло нечто ужасное. Жители этого городка занимались, главным образом, распилом и шлифованием ценного розового мрамора и прозябали самым безмятежным образом — но примерно в пять часов пополудни, во вторник, их внезапно охватила массовая истерика. Многочисленная толпа с громкими криками высыпала из города и бросилась к штабу пограничной охраны. Они высадили дверь, подожгли здание и тем самым уничтожили начальника охраны и нескольких пограничников, забаррикадировавшихся на верхнем этаже.

Подача электроэнергии к пограничным заграждениям прекратилась впервые за несколько столетий. Толпа вырвалась в лес, принадлежавший кочевникам. Жителей городка окружили, завязалась жестокая бойня, и жители Кобека погибли — все до одного. Полчище кочевников пересекло границу Предела и стало продвигаться вниз по долине Чанта, уничтожая все на своем пути. Их наконец заставили отступить, но жители Предела понесли огромные потери, как имущественные, так и человеческие.

Что заставило горожан Кобека перейти в маниакальное состояние? Подъем им давался с трудом, однообразная ежедневная работа продвигалась медленно; в окрестностях Кобека не было Карневала, и напряжение накапливалось многие годы. По меньшей мере высказывались такие предположения.

Кудеяр поднял глаза и отложил газету. По дворику, обычно закрытому для транспорта, подъехал длинный правительственный лимузин, серый с золотистыми обводами.

Из машины выскользнул канцлер Аймиш в расшитом золотом алом сюртуке, неотступно сопровождаемый темнолицым секретарем. Их встретили руководители Актуария. Обменявшись формальными приветствиями, все они скрылись в здании вычислительного центра.

Кудеяр вернулся к чтению газеты.

Канцлер Аймиш стоял на площадке полуэтажа, обозревая сверху Архивный зал. Его окружали Хемет Гаффенс, заместитель генерального директора Актуария, пара должностных лиц рангом пониже и, разумеется, Рольф Эйвершем, секретарь Аймиша. Из находившегося под ними зала раздавался режущий уши подвывающий звук, наплывавший волнами — то отчетливый, то едва уловимый. Звук этот производили машины, обрабатывавшие и регистрировавшие информацию. Чуть наклонившись над парапетом, Гаффенс смотрел на гладкие, как китовый ус, корпуса, на вибрирующие металлические шары, на подвешенные с потолка стеклянные пьезостаты: «Они пересвистываются — но о чем? Никто не знает».

Канцлер Аймиш покачал головой: «Я не представлял себе всей величественной сложности аппаратуры Актуария».

Один из не столь высокопоставленных чиновников назидательно произнес: «Такова величественная сложность нашей цивилизации в миниатюре».

«Да-да, надо полагать, это именно так», — отозвался Аймиш.

Хемет Гаффенс беззвучно выругался себе под нос: «Не желаете ли продолжить экскурсию?» Повернувшись, он прикоснулся к пластинке у двери в стене, разделявшей обозначенные цветовыми кодами зоны. Палачи-резиденты проверили пропуска всей группы руководителей.

«Здесь у вас не шутят с охраной!» — подивился Аймиш.

«Необходимая мера предосторожности», — сухо отозвался Гаффенс.

Они прошли через следующий портал, обозначенный надписью:

Гаффенс подозвал Норманда Неффа, начальника отдела, и Винсента Роднэйва, его заместителя; присутствующие представились друг другу.

«Мне знакомо ваше лицо, — сказал Роднэйву канцлер. — Но я не могу запомнить все имена, их слишком много».

«Насколько я помню, мы встретились на выставке Бибюрссона».

«Да-да, конечно! Вы — приятель драгоценной Анастасии».

«Можно сказать и так», — церемонно отозвался Роднэйв.

Норманду Неффу не терпелось вернуться к работе; он вмешался: «Винсент, будьте добры, покажите канцлеру некоторые из наших новейших проектов».

«С удовольствием! — слегка поклонился Роднэйв и принялся поглаживать подбородок так, словно погрузился в глубокие размышления. — Возможно... Да, почему бы нет? Давайте взглянем на систему телевекторов».

У двери, ведущей в модуль телевекторов, их снова остановили охранники, после чего они прошли через вестибюль, где их персональные характеристики регистрировались просвечивающими экранами, излучателями и прочими приборами.

«К чему такие предосторожности? — наивно удивился Аймиш. — Неужели кому-то придет в голову явиться сюда без пропуска?»

Гаффенс натянуто улыбнулся: «В данном случае, канцлер, мы защищаем конфиденциальность личных данных наших граждан. Даже генеральный директор Коллегии Палачей Джарвис не может запрашивать информацию, содержащуюся в этом модуле, если гражданин, к которому относятся биометрические данные, не продолжает существовать дольше положенного срока».