Ватару Ватари - Моя юношеская романтическая комедия оказалась неправильной, как я и предполагал 3

Высказавшись начистоту, мы можем положить конец всему, включая болезненные недоразумения и неправильно срабатывающий рефлекс самозащиты. Хотя может это и были болезненные недоразумения и неправильно срабатывающий рефлекс самозащиты.

Не в силах всмотреться в выражение лица Юигахамы, я заметил лишь плотно стиснутые губы.

— …Почему ты так думаешь? Я никогда не считала, что я… что я чувствую свою вину и именно потому веду себя так. Я просто… Я…

Её тихий голос дрожал. Мы с Юкиноситой молча слушали. Мы просто не могли ничего сказать в ответ.

Угол комнаты начал погружаться в темноту. Должно быть, солнце уже совсем скоро сядет.

— Ну вот, как всё стало сложно, я уже и сама не понимаю… Я думала, всё будет гораздо проще…

Голос Юигахамы стал чуть бодрее. Но по тому усилию, с каким она выталкивала слова, казалось, что она беззвучно просит помощи.

— Всё не так сложно, как ты думаешь.

Юкиносита поднялась, стоя спиной к закату. Задувающий в открытое окно морской бриз шевелил её волосы.

— Хикигая не помнит, что помогал тебе. И ты, Юигахама, не помнишь, чтобы жалела его… С самого начала всё было неправильно.

— Ну да, — пробормотал я. Юкиносита кивнула.

— Конечно. Поэтому я считаю верным решение Хикигаи «покончить с этим».

Раз с самого начала всё пошло неправильно, само собой разумеется, что и результаты оказались не лучше. Что бы я ни чувствовал, этот ответ не изменится.

Подделка. Было бы точно так же, если бы эти чувства оказались подделкой. Даже если это что-то особенное.

Чувства, родившиеся из случайного происшествия, симпатия за самопожертвование, любовь, которая могла бы возникнуть, кто бы ей ни помог – я не могу всё это признать реальностью.

Если я спас её, не зная, кто она, то и она не знала, кто её спас. Её чувства и нежность адресовались не мне. Они адресовались тому, кто её спас.

Вот почему недоразумение – это последнее, чего мне хотелось бы.

Меня устраивает быть эгоистично названным и эгоистично разочарованным.

Я ничего не ожидал с самого начала и ничего не ожидаю впоследствии. Я ничего не ожидаю вплоть до дня моей смерти.

Юигахама долго молчала, потом несчастным голосом пробормотала.

— Но покончить с этим… Я не хочу.

— …Глупышка. Если что-то заканчивается, почему бы не начать это снова? Вы оба правы.

— А? — Невольно переспросил я, потому что такие слова оказались для меня совершенно неожиданными.

Юкиносита невозмутимо отбросила волосы с плеча.

— Неважно, кто из вас кого спас, вы оба жертвы, так ведь? В таком случае вам надо всё забыть. И тогда…

Она на секунду прервалась. И в это мгновение мы с Юигахамой посмотрели друг на друга.

— Вы сможете начать всё правильно, с чистого листа… и не только между собой.

На губах Юкиноситы была мягкая, но почему-то одинокая улыбка.

В этом закатном свете я не мог понять, что отражается в её полуприкрытых глазах.

— Я должна сообщить госпоже Хирацуке, что мы заполнили вакансию. — Сказала она, словно вдруг вспомнив что-то, и резко развернулась.

Её шаги были чуть быстрее, чем обычно. И она покинула комнату, ни разу не оглянувшись.

Мы с Юигахамой остались вдвоём. Думаю, хорошо, что Юкиносита сказала то, что хотела сказать. Но она не должна была оставлять нас в этой атмосфере неловкости.

Юигахама искоса взглянула на меня, подбирая нужный момент, и заговорила, словно мягко подталкивая подтвердить что-то.

— Э-э, ну, надеюсь, я тут полезно провожу время.

Она опустила голову, качнув пучком волос.

— А, угу… — Не представляю, о чём она говорит.

Что-то меня грызло. Словно меня подкалывает Юкиносита. Вообще-то, спор ради спора – это мой талант, вот только он куда-то подевался…

Напряжённо хохотнув, Юигахама ткнула меня в спину.

— …Слушай, можно я это открою?

— Да как хочешь.

Раз я уже отдал ей подарок, она может делать с ним всё, что хочет. Она предпочла спросить у меня разрешения.

Юигахама аккуратно развернула бумагу и удивлённо охнула.

— Ого…

Сплетение чёрных кожаных полосок с серебряной бляшкой в центре. Должно хорошо смотреться на каштановых волосах. Действительно хороший выбор, раз уж я сам так говорю. Меня никогда не надо было заставлять покупать подарки на день рождения Комачи, так что опыт имеется. У меня устойчивая репутация собачонки моей младшей сестры.

Юигахама нежно глядела на подарок, словно моё мастерство выбора удовлетворяло её само по себе.

— П-погоди-ка, — сказала она, разворачиваясь спиной ко мне. И трёх секунд не прошло, как она тронула волосы сзади и подняла голову. — М-мне идёт?

Она смущённо отвела глаза. Я увидел чёрную кожаную полоску на белой коже её шеи. Каштановые волосы, словно отражающие свет заходящего солнца, замечательно контрастировали с чёрным – да, смотрелось это просто великолепно.

Непросто сказать такое, но…

Ладно, лучше скажу прямо, раз уж всё так повернулось.

— Э-э… ну, это собачий ошейник, знаешь ли…

И почему на ней он так хорошо смотрится…

— А?

Юигахама покраснела до ушей.

И нахмурилась. — Т-так бы сразу и сказал! Идиот! — Заорала она, швыряя в меня обёрткой.

Э-э, а что, сразу не видно? Ну и ладно, хоть примерила…

— Ладно… Мне надо позвонить туда, куда мы пойдём!

Разъярённая Юигахама сдёрнула ошейник и рванула прочь из класса. Но, открыв дверь, затормозила.

— …Спасибо, дурак. — Бросила она, не глядя на меня, и с треском захлопнула дверь.

— …блин. — Невольно вырвалось у меня.

Тяжело вздохнув, я посмотрел на окно пустой теперь комнаты. Совсем недавно там стояла Юкиносита.

Между её местом и стульями, на которых сидели мы с Юигахамой, не было и пары метров. Но почему-то это небольшое расстояние было очень трудно пересечь. Я буквально чувствовал прочерченную там невидимую линию.

Это было незадолго до того, как мы выяснили, что именно стояло между нами – точнее, можно сказать, правду.

День рождения.

Это не только день, в который ты родился. Это ещё и день начала новых страданий.

Например, празднования дня рождения, на которые только тебя и не приглашают. Или поздравительная песня, про которую ты думаешь, что она для тебя, а она для родившегося в тот же день одноклассника. Или торт, на котором твоё имя написано с ошибкой… стоп, это же маминых рук дело, да? Как она могла забыть имя собственного сына?

Вывод понятен. Новорожденный плачет не от глубоких эмоций насчёт его появления в мире. Нет, будучи разделён с матерью, он впервые испытывает одиночество.

Следовательно, день рождения — это начало одиночества.

Как говорится, леопарду никогда не избавиться от своих пятен.

И проводить день рождения в одиночку куда правильнее, чем отмечать его с друзьями… хотя в желании устроить кому-то праздник нет ничего плохого, мне кажется.