Хадзимэ Камосида - Кошечка из Сакурасо 1

Он не знал, почему она дрожала. Не от испуга или холода. И точно не от гнева.

Тогда что? Из-за чего ещё люди могут дрожать?

— Сората…

— Что случилось?

Услышав настолько чистый голос, Сората отчаянно попытался ответить нежно.

— Это была Аяно.

— Я понял.

— Меня отчитали…

— За что?

— За то, что не подхожу к телефону. Она сказала, я должна выслушать до конца.

Он проверил её телефон и увидел более тридцати пропущенных вызовов. И что же можно с таким рвением хотеть сказать после того, как она не прошла?

— И что не так?

— Она сказала, почему я не прошла.

Её голос дрожал. Сората не подумал о причине её неудачи.

— И что сказала редактор?

— Она сказала, что меня напечатают в следующем месяце.

Его сердце забилось так сильно, что стало даже больно.

— Кто-то не смог закончить чистовик в срок…

— Ясно.

Его руки желали крепко обнять Масиро.

— Если про чистовик зашла такая речь, то ему не нужны никакие награды. Так сказали редакторы…

— Так… вот оно что.

Так вот почему она не прошла. Это не требовалось, потому что её работа достаточно хороша для дебюта.

— Я не слушала, что она говорила…

— И правда, ты умеешь удивлять людей.

— Я чувствую себя немного странно.

— Почему?

Он понял, что Масиро пыталась слегка щегольнуть, но не хотел, чтобы она останавливалась, потому навёл её на мысль.

— Я счастлива, но я плачу.

— Просто люди устроены таким образом.

Когда Масиро села, у неё потекли слёзы. Выражение её лица не изменилось, но слёзы стекали по щекам и падали на одежду.

— Поздравляю.

Масиро была не в состоянии говорить, так что она несколько раз кивнула, продолжая плакать.

Про себя он подумал, что позволит ей сидеть у него на животе, пока она не перестанет плакать, но в тот момент ему в голову прилетела праздничная хлопушка. Куча бумажек разлетелась по белой комнате Масиро и сделала её цветной.

Такое мог учудить лишь один человек.

— Масирон, поздравляю тебя с дебютом!

— Поздравляю.

— Ага, поздравляю.

Хотя нет, сегодня их оказалось трое. Рядом с Мисаки стояли Дзин и Тихиро, которая только что вернулась.

Лёжа плашмя на спине, Сората посмотрел на каждого из них.

У него появилось плохое предчувствие.

Как они явились в такое удачное время? Как они узнали о её дебюте? А ещё эти праздничные хлопушки…

— Эээ… а можно задать вопрос?

И три пары глаз попросили его продолжать.

— Когда вы начали подслушивать?

— Наверно, со слов «Я говорю сам с собой, так что можешь не отвечать»?

— Вы слушали с самого начала!

Это хуже всего…

Одна мысль об этом породила в нём желание покончить с собой. Он высказал довольно смущающие вещи на пике своей юности.

— «Я буду учиться делать то, что хочу».

Мисаки сыпанула соль на рану, в причудливой манере озвучив его запись.

— Прошу вас, прекратите! А то я покончу с собой! Я и правда могу умереть!

Мисаки попыталась продолжить, но Дзин остановил её. При этом он сам едва сдерживал улыбку.

— Ух~ Смотреть на это было действительно весело.

— Я запрещаю тебе следить за мной!

Лучше бы они вообще молчали.

— Видишь, если бы все последовали моему предложению запретить в общежитии любовные связи, тебе не пришлось бы так страдать.

Сорате было совершенно не до смеха. Из него высосали всю энергию.

— Ладно, мне нужно сходить за продуктами. А ты можешь заняться готовкой, Мисаки.

— Сегодня мы зажжём~ Вечеринка в честь дебюта Масиро!

Мисаки побежала за идущим вниз Дзином, а Тихиро пошла за ними.

— Ах~ Митака, купи немного пива. Банок восемнадцать.

У него не нашлось сил сказать, что это слишком много.

Он попросил Масиро двинуться, а после поднялся.

Думая, что должен помочь Дзину с продуктами, Сората попытался покинуть комнату, но Масиро последовала за ним, так что он сдался.

— Сначала ты должна переодеться.

Он перевёл взгляд и попытался остановить её. Не стоит ходить в одной лишь пижаме даже в пределах общежития.

Он вышел из комнаты и закрыл за собой дверь.

Но примерно через десять секунд её снова открыли, уже изнутри.

— Сората, что надеть?

Она сняла нижнюю часть пижамы, и парень увидел её белые ноги. Верхняя часть осталась, так что он не заметил её трусики, хотя всё равно не знал, куда лучше смотреть.

— Говори это до того, как разденешься!

Сората слишком сильно засмущался и отвернулся.

Глядя на него, Масиро осмотрела себя и изо всех сил потянула топ вниз, чтобы прикрыть ноги. Слегка наклонившись вперёд, она посмотрела на Сорату. Словно застеснявшись, она надула щёки и сказала:

— Поспеши и выбери мне одежду.

— А? А, ага, точно.

Выдав неожиданный ответ, Сората немного помялся и указал в сторону чёрного цельного платья.

— Надень белую футболку под ним.

— А что насчёт трусиков?

— Ты же в них!

— …

Она отвела взгляд и слегка покачала головой.

— Ты и их сняла?!

— Поспеши и выбери их.

Щёки Масиро слегка порозовели.

— Тогда, надень вон те чёрные с кружевом.

Он уже приготовился сдаться.

— Я переоденусь.

— Ага.

— Не смотри.

— Я не буду смотреть!

Как Сората и сказал, он закрыл дверь.

Что это было?

Он никогда не видел, чтобы Масиро так себя вела. Надуть губы. Отвести взгляд. Образ её застенчивого лица застрял в его голове и не хотел выходить. Она нервничала? Нет, не может быть. Вероятность того, что Сиина стеснялась, да ещё перед Соратой, была ещё ниже, чем скорый взрыв Земли. Она каждый день просила его помочь ей выбрать трусы. Но раз так, что сейчас произошло?

Опасения не хотели оставлять его. Чтобы успокоить разбушевавшееся сердце, он несколько раз глубоко вдохнул, пока Масиро не выходила.

Прошло пять минут, и переодевшаяся Масиро вышла из комнаты. Удивительно, но она аккуратно прибрала растрёпанные до сей поры волосы.

Он рефлекторно взглянул на её лицо.

— Что?

— Ничего…

Больше он не чувствовал в ней смущения. Неужто ему почудилось?

— Эй, Сиина.

Она невербально спросила «Что?»

— Я повторюсь, но и я правда поздравляю.

— Ага… спасибо.

Она снова отвела взгляд от Сораты, будто стесняясь.

— Эй, Сората?

— Да?

— У меня просьба.

— Хочешь подарок в честь дебюта?

— Произнеси моё имя.

— Сиина.

— Не это.

— Эээ…

Не говорите, что она хотела услышать «Масиро». Слишком уж неожиданно. Хотя если уж на то пошло, Масиро была сама неожиданность.

— Нет, для меня это слишком.

— Почему?

— Я никогда прежде не называл девушку по имени.

— Но ты говорил Мисаки.

— Она пришелец.

— А Тихиро.

— Она амазонка.

— А что насчёт меня?

— Ты…

Он не мог придумать отмазку.

— Нечестно.

— Ла-ладно. Я назову тебя так в следующий раз.