Александр Бирюк - Сборник рассказов

Я не удержался, и наконец впервые за всю эту дикую ночь расхохотался. Подумать только, ведь еще сутки назад я считал себя счастливейшим из всех британских летчиков!

— Как все просто у вас получается! — нервно проговорил я.

— Вот именно — просто! — серьезно ответил Торранс. — Но все гениальное — всегда до ужаса просто.

Я задумался, а затем потерянно спросил:

— Неужели наша разведка работает э-э… так плохо?

— Плохо? — иронически поднял бровь Торранс. — Этого я не хочу, конечно, сказать, но напомню вам, что к большой игре всякий игрок готовится основательно, иначе это уже не игрок, а дилетант. Ни Роммеля, ни Денкера дилетантами назвать нельзя, согласитесь.

— Соглашусь. — кивнул я. — Значит, если бы меня не перехватили, то я бы оказал своей армии плохую услугу. Так?

— Наконец-то! — воскликнул Торранс. — Наконец-то вы себе это представили! Только не армии, друг мой, а всей нашей стране. Короче, вы оказали бы плохую услугу ни более ни менее ВСЕМУ МИРУ!

…Я снова задумчиво огляделся. Офицеры на крыле высматривали что-то на невидимом горизонте и вполголоса спорили.

— Ладно. — сказал наконец я. — Пусть будет по-вашему. Но каким же это все-таки образом, хотел бы я наконец знать, вы меня перехватили?

Капитан Торранс опять поглядел на свои наручные часы.

— Был один способ. — сказал он. — Но мы заплатили за этот способ слишком дорого… Впрочем, еще пока не заплатили, но через десять минут начнем платить. Короче, в строго рассчитанное время мы влупили по вашему самолету мощным направленным радиоизлучением, и счастье, что на «Защитнике» имеются радары новой конструкции. У немцев пока таких нет. Иначе у нас ничего не вышло бы. Наш инженер как-то обратил внимание на то, что при значительной перегрузке и в определенном режиме работы радара на экране мелькают какие-то непонятные тени. Прошло немало времени, пока он сообразил, в чем дело. Но эксперимент никак поставить не удавалось — для этого требовалось очень много энергии. Случай сыграл на руку. Однажды в системе произошло короткое замыкание, и мы перетянули к себе из вашего мира кое-какие мелкие предметы. Все дальнейшее было делом техники. Мы поняли, что нам выпала редкая возможность наладить одностороннюю связь с тем миром, из которого мы сюда попали. Вот потому вы и здесь.

— А почему вы так уверены в том, что я возвращусь назад, тем более целым и невредимым?

— Когда мы экспериментировали, то случайно перетянули к себе чайку. Дважды. Одну и ту же птицу. Во второй раз на чувствовала себя прекрасно.

— И вы считаете, что между мною и птицей можно провести параллель? — с сомнением спросил я.

Торранс подумал, прежде чем ответить.

— В любом случае вы уже ТУТ, — наконец сказал капитан. — И вам придется, хотите вы или не хотите, верить в то, что вы отсюда выберетесь. Лично я в этом уверен. Вы — инородное тело тут, Моран, вы тут словно фантом, невзирая на кажущуюся материальность, и находитесь тут только благодаря воле людей, населяющих этот мир. Природе же этого мира вы чужды. Вас выкинет отсюда обратно сразу же, как только я дам сигнал на центральный пост. Но вот когда вы умрете… там у себя… там, откуда вы пришли… Вот тогда вы станете полноправным членом нашего общества.

В этот момент вахтенный офицер доложил Торрансу, что корабль очищен от самолетов.

— Порядок. — капитан скупо улыбнулся и довольно потер руки. — Теперь для нас самым главным является скорость. Мы еще потягаемся с этим пиратом!

— Кстати, — сказал я. — Вы мне объясните, как на Средиземное море попал «Бисмарк»? Каким образом вы пропустили его сюда из Атлантики?

— Как пропустили? — переспросил Торранс, и взгляд его вдруг потускнел. Он сделал попытку отвернуться от меня, но затем, видимо, передумал. Просто, мой друг. Очень просто.

Я подумал о Гибралтаре, запирающем Средиземноморье от врага, и мне в голову пришла до неправдоподобности ужасная мысль.

— Неужели немцы… захватили Гибралтар?

Торранс сокрушенно кивнул.

— Не немцы. — поправил он меня. — Испанцы.

— Что-что? — не поверил я своим ушам. — Вы хотите, чтобы я поверил в то, будто слабоумный негодяй Франко решился выступить против нас?

— Именно. — снова кивнул капитан. — Такого решительного шага от Франко не ожидал никто. Испания — чуть ли не самая нищая страна в Европе, не способная на участие в какой бы то ни было войне, но Гитлер все-таки уговорил Франко, и тот вступил в войну в самый неподходящий для нас момент. Испанская авиация буквально засыпала нашу крепость немецкими бомбами, а гитлеровцы только докончили начатое. Итальянцы еще эти… — поморщился Торранс. — Французы…

— Как? Удивился я. — Несчастные французы повернули оружие против Британской империи?

— Есть разные французы, дорогой мой. — сокрушенно сказал Торранс. Просто В ЭТОМ мире врагов у нас оказалось куда больше, чем друзей. Американцев вышибли из Исландии, и теперь там база нацистов, снабжаемая из Ирландии. Швеция заключила с Германией военный союз. Арабы от Марокко до самой Персии подняли бунт и теперь приветствуют Гитлера как освободителя. Теперь в Средиземном море не один «Бисмарк» рыщет. Да что там! Сюда идет весь германский флот во главе с самим «ТИРПИЦЕМ»!

Я почувствовал легкое, но устойчивое головокружение. Во рту пересохло.

— Но что же у Гитлера останется там, возле самой Англии?!

— А ему там уже ничего и не нужно оставлять, — ответил Торранс, горько вздохнув.

— НЕ НУЖНО?!

Торранс метнул в меня страдальческий взгляд.

— Соединенного Королевства тоже больше не существует, — просто сказал он, будто речь шла о зажаренной курице. Я ужаснулся.

— Вы хотите сказать, что нацисты высадились на остров и оккупировали его?!

Да, — кивнул Торранс. — Гитлер и тут надул всех сразу, даже своих друзей и союзников, а ему, скажу вам, здорово везет в этом мире… Он тут совсем распоясался от такого везения!

— А где же тогда… где же тогда наше правительство? — опешил я. Куда делся король со всей своей родней?

Торранс пожал плечами.

— Сами могли бы догадаться. — нарочито равнодушно ответил он. — И правительство, и король эвакуировались в Канаду. Наше Адмиралтейство и командование сухопутных войск и авиации — тоже. Но связь с ними все равно отвратительная. Немцы теперь полные хозяева в Атлантике, скоро залезут и сюда, и никакой Муссолини им не помешает.

— А кто же вами тогда командует? И где же ваши базы, в конце концов?

Торранс снова грустно усмехнулся.

— В наших руках осталась только Мальта. И часть Египта с Каиром. Но им тоже недолго жить осталось. Итальянские армии движутся к Каиру очень быстро. Наш флот на дне моря, танки превратились в металлолом, для самолетов не хватает пилотов. Русским хана, они почти разбиты, и местонахождение Сталина неизвестно. Вся надежда на американцев. Но ведь В НАШЕМ МИРЕ Япония не напала на Пирл-Харбор, хотя и осталась союзником Гитлера, и Америка в войну не вступила. Гитлер сделал американцам заманчивые предложения, и если Рузвельт, науськиваемый своими собственными нацистами, заключит с ними мирный договор, тогда всему конец. Кругом останутся одни враги, и не спасет даже наша ближневосточная нефть. Турки хоть в войну так и не ввязались, но обнаглели вне всяких пределов, и запросто могут перекрыть нам кислород. Тогда война в Европе проиграна окончательно и бесповоротно.