Эндрю Нортон - Космические оборотни. Сборник

Что может быть честнее? Дело было только в том, что я хотел, чтобы все это было совсем не так. Почему мужчина, который всю жизнь бегал от брака, как от чумы, вдруг решает, что меньшее его не устраивает?

Когда заседание кончилось, Старик схватил меня за шиворот и выволок прогуляться.

Да, это было прогулкой, хотя мы дошли всего до мемориала Баруха. Здесь он сел на скамью, стал возиться с трубкой и нахмурился. Погода была, как и всегда в Вашингтоне, премерзкая. В парке почти никого не было.

— Сегодня в полночь начинается «Режим ответного удара». Мы осуществляем налет на каждую релейную станцию в стране, на каждую стереостудию, газетную редакцию, телеграфное агентство в стране — в «Красной зоне».

— Звучит неплохо, — засмеялся я. — Сколько же у нас людей?

Он не ответил. Через мгновение он сказал:

— Мне это не очень-то нравится. Так вот, — он протянул мне ключ зажигания от «комби», — смотайся в Канзас-Сити и погляди сам. Держись подальше от станций связи, полицейских и эти… Ты знаешь их поведение. Держись от них подальше. Присматривайся ко всему остальному. Смотри, чтобы тебя не поймали. — Он взглянул на часы и добавил: — Будь здесь за полчаса до полуночи. Отправляйся.

— Вы даете мне уйму времени, сэр. Этого хватит, чтобы перетряхнуть весь город, — начал я. — Но вы не учитываете время, которое понадобится мне для того, чтобы добраться до этого чертового Канзас-Сити. Почти три часа…

— Более трех часов, мой мальчик, — перебил меня Старик. — Старайся не привлекать внимания, чтобы не нарваться на штраф.

— Вы же хорошо знаете, что я осторожный водитель!

— Отправляйся!

Ключ был от той машины, в которой мы сюда прибыли. Я взял ее на стоянке платформы «Рок-крик Парк». Движение было незначительное, и я сказал об этом диспетчеру.

— Садятся только грузовые и коммерческие аппараты, — ответил он. — Чрезвычайное положение, сэр. У вас есть разрешение?

Я мог бы получить его, позвонив Старику, но ему не доставляет особого удовольствия, когда его беспокоят по пустякам. Я сказал:

— Проверьте мой ключ.

Он пожал плечами, сунул его в свой компьютер. Мое предчувствие меня не обмануло. Он взметнул брови:

— Вы, должно быть, порученец президента?

Поднявшись, я установил курс на Канзас-Сити и на максимально дозволенной скорости ринулся искать приключения. Интересно, что произойдет, когда я попаду в «Красную зону»?

Многие склонны считать, что термин «средства сообщения» относится только к каналам прямой видеосвязи и ни к чему больше. Но термин «средства сообщения» включает в себя все движение, в том числе и груженую сплетнями тетушку Эмми, направляющуюся в Калифорнию. Слизни захватили каналы видеосвязи, но передачу известий нельзя остановить столь же легко. Она при этом становится лишь более замедленной. Отсюда следует, что если слизни намерены удержать те местности, где они сейчас находятся, то захват каналов видеосвязи будет только первым их шагом.

Каков же будет следующий их шаг? Они что-то предпримут, и я, будучи по своему определению одним из «средств сообщения», должен быть хорошо подготовлен к тому, чтобы уклониться от встречи с ними, если хочу сохранить свою драгоценную розовую кожу.

С каждой минутой река Миссисипи и «Красная зона» становились все ближе. Так что же все-таки случится, как только мой опознавательный знак будет перехвачен одной из радарных станций, обеспечивающих воздушное сообщение, которая контролируется повелителями?

Я решил, что находясь в воздухе, я скорее всего нахожусь в безопасности. Главное, чтобы не заприметили место моей посадки. На первый взгляд, в этом нет ничего сложного.

Но ведь сеть, обеспечивающую движение в воздухе, описывают как таковую, мимо которой не проскользнуть даже воробью. Сотрудники ее похвалялись, что даже бабочка не смогла бы сесть нигде на территорию США, не подняв на ноги поисковую и спасательную партии. Пусть это не совсем правда, но ведь и я — не бабочка.

Пешком я мог бы пробраться через любую систему охраны: механическую, электронную, обслуживаемую спецперсоналом, смешанную. Но как это сделать в аппарате «комби», летящем на запад со скоростью около 1000 километров в час? Если бы я шел пешком, то Старик получил бы мое донесение только к концу осени. Но оно нужно ему еще до наступления полуночи.

Когда-то, разоткровенничавшись, Старик поведал мне, что он не обременяет агентов подробными инструкциями.

Человеку дается задание. Он либо тонет, либо выплывает. Я заметил, что при работе по его методу требуется использование большого количества людей.

— Некоторого, — признался он. — Но не такого уж большого. Я верю в индивидуальные способности и стараюсь подобрать себе людей с четко выраженной способностью к выживанию.

— А каким образом вы определяете эту способность? — спросил я.

Он ухмыльнулся.

— Люди со способностью к выживанию — это те, кто возвращается.

Илахью, сказал я себе, теперь вот и тебе предстоит определить, к какому типу людей ты можешь себя причислить. Черт побери, ледяное сердце моего старика!

Мой маршрут должен был меня привести к Сент-Луису, сделать петлю над городом и дальше к Канзас-Сити. Но Сент-Луис был в «Красной зоне». Чикаго на карте был обозначен зеленым цветом. Желтая линия проходила зигзагом где-то над Ганнибалом, штат Миссури, а мне очень сильно хотелось пересечь Миссисипи, не выходя из «Зеленой зоны». Аппарат, пересекающий реку почти двухкилометровой ширины, на экране радара будет сверкать, как звезда в пустыне.

Я дал запрос на разрешение спуститься в коридор местного движения, затем, не дожидаясь его, я так и сделал, продолжая лететь на ручном управлении и снижая скорость. Я следовал на север.

Невдалеке от Спрингфилдской петли я повернул на запад, продолжая лететь низко над землей. Достигнув реки, я пересек ее на небольшой скорости почти над поверхностью воды, отключив свой радар. Разумеется, это сделать невозможно, но аппараты, используемые Отделом, не являются стандартными и не имеют радарного автоответчика. Я надеялся на то, что даже в том случае, если местное движение записывалось, когда я пересекал реку, то на радарах станции слежения меня ошибочно примут за корабль на реке.

Я не знал, находится ли следующая контрольная станция в «Зеленой» или «Красной зоне». Я уже собрался было вновь включить свой автоответчик, исходя из допущения, что было бы безопаснее вновь влиться в транспортную сеть, когда заметил, что впереди передо мной открылась береговая линия. Я решил, что это пропускной шлюз или новый канал, еще не обозначенный на карте. Я опустился почти к самой воде и двинулся вдоль канала. Поток был узким, извилистым и почти закрыт нависшими над ним деревьями. Полет вдоль него в летательном аппарате вызвал у меня такие же ощущения, какие, вероятно, испытывала бы пчела в тромбоне, но у нее великолепно развита эхолокация. Я же мог в нем запросто потеряться.