Станислав Лем - Собрание сочинений в 10 томах. Том 4. Рассказы о пилоте Пирксе. Лунная ночь

Б л о п п. Обвинить? В чем, ради всего святого? В том, что ты выронил стакан? Тоже мне преступление! А… понятно! Ты подстраиваешь мне уже вторую ловушку. «Высокая комиссия! Сначала Блопп пытался добраться до магнитофона, но это ему не удалось. Тогда он разбил стакан и сказал, что это Миллс его выронил, потому что у того руки тряслись». Ох, уж этот коварный Блопп! Если с Блоппом что-нибудь случится, то лишь потому, что доктор Миллс действовал в состоянии необходимой самозащиты… Если ты будешь продолжать в том же духе, взывая к лучшей стороне моей натуры и одновременно делая свинство за свинством, я забаррикадируюсь в своей кабине. Ясно?

М и л л с. Куда уж яснее. Ты хочешь выставить меня параноиком, психом — но это тебе не удастся!

Б л о п п. Зачем мне делать из тебя психа? Что я на этом выиграю?

М и л л с. Ты прекрасно знаешь и сам.

Б л о п п. Нет. Вот именно, что не знаю. Допустим даже, что ты ведешь себя как невменяемый…

М и л л с. Я веду себя совершенно нормально. То есть — честно.

Б л о п п. Хорошо. Ты ведешь себя совершенно нормально. Если хочешь, я могу повторить это хоть десять раз. Доктор Миллс ведет себя совершенно нормально, нормально, нормально, нормально, нормально, нормально. Довольно тебе? Я сказал только: допустим, ты ведешь себя, как невменяемый, и это зарегистрировано? Что я на этом выиграю?

М и л л с. Ты непременно хочешь услышать?

Б л о п п. Ну да. Я прошу тебя.

М и л л с. Ладно. Что у тебя там в кармане?

Б л о п п. В котором? В этом — носовой платок, ключи от машины и датчик. В другом — жетон для игрального автомата и блокнот. Это все, ты и сам видишь.

М и л л с. У тебя там что-то еще. Что-то тяжелое — карман оттопыривается. Складной нож, не так ли?

Б л о п п. Это у тебя складной нож, а не у меня. Ты сам показал мне его на базе. Что, мол, тебе его дал твой сынишка накануне старта. На нем твои инициалы. Ты носил его в кармане, а теперь пытаешься изобразить дело так, будто он у меня?

М и л л с. Потому что он у тебя. Ты взял его, чтобы открыть кока-колу. Им можно открывать бутылки. Он лежал на столике у микроскопа, и ты взял его.

Б л о п п. Я взял твой нож?

М и л л с. Да. Я сам видел. Человек, привыкший пользоваться микроскопом, может и не закрывать второй глаз. Я разглядывал препарат, а другим глазом видел, как ты брал нож.

Б л о п п. Когда?

М и л л с. Сегодня днем. Незадолго до обеда. Не делай вид, будто не помнишь.

Б л о п п. Интересно, на что мне был твой нож, если в холодильнике, на верхней полке, лежит универсальный консервный ключ.

М и л л с. Неправда, его там нет, и я не позволю тебе подбросить его туда!

Б л о п п. Слишком грубыми нитками шито, дорогой мой. Если я могу подбросить консервный ключ в холодильник, значит, я знаю, где он лежит. А если так, на кой черт мне сдался твой нож?

М и л л с. Но он у тебя. Я вижу, как оттопыривается твой карман…

Б л о п п. А я вижу, как ты садишься в танк. Одно из двух: либо ты галлюцинируешь, либо лжешь, потому что у меня нет никакого ножа. Если бы я захотел его взять, то спросил бы тебя, и это было бы зарегистрировано. А ведь днем я не мог еще знать, что вечером мы останемся без кислорода. Я не ясновидящий. Чтобы взять твой нож, я не стал бы подкрадываться, когда ты смотрел в, микроскоп. Видишь, чего стоят твои рассуждения? Приложи к затылку холодный компресс.

М и л л с. Какое коварство! И я считал его порядочным человеком! Но меня предостерегали! Давно, еще на базе. Ты быстро сделал карьеру. Ты шел по трупам.

Б л о п п. Это называется отвлекающий маневр. Оставим мою карьеру в покое. Ты пользуешься все той же схемой инсинуации. Сперва магнитофон, после стакан, а теперь еще нож. Не знаю — возможно, у тебя мания преследования, но, так или иначе, ты стал опасен. Тебя, собственно говоря, следовало бы связать.

М и л л с. Не подходи ко мне. Слышишь!

Б л о п п. Я к тебе не подойду, даже если бы ты сам меня упрашивал. Дураков нет. Это был бы гамбит.

М и л л с. Какой гамбит? Ты сам несешь чепуху.

Б л о п п. Ты в любую минуту можешь все переиначить, как ты до сих пор и делал. Сначала ты придрался к тому, что я глядел на магнитофон. Потом, когда стакан выпал у тебя из рук, ты и это использовал против меня, закричав, что его разбил я. Потом был нож, твой нож с твоими инициалами. Ну да, конечно, ты хотел бы, чтобы я подошел к тебе, все равно под каким предлогом. Это была бы ловушка. Сказать, что ты задумал? Ты крикнул бы, что я на тебя бросился, и достал бы нож, чтобы меня зарезать. Лента в Хьюстоне повторила бы твой крик, и ты сказал бы, что тебе удалось вырвать у меня нож. Что ты, мол, действовал в пределах необходимой самозащиты! Вот для чего ты опутывал меня подозрениями. Стройная цепь доказательств! Но я разорвал ее. Ты ничего мне не сделаешь!

М и л л с. Что за гнусная ложь! Ведь это ты сказал минуту назад, что хочешь меня связать!

Б л о п п. Я не сказал, что хочу. Я только сказал, что тебя следовало бы связать, потому что ты опасен для окружающих. Ты моментально это использовал, закричав, чтобы я к тебе не приближался. А я даже с места не двинулся.

М и л л с. Блопп раскрыл нож!

Б л о п п. Это ты его раскрыл. Достал из кармана и раскрыл. Ты недооцениваешь современную технику звукозаписи. Экспертиза установит, с какой стороны раздался щелчок раскрываемого ножа — с моей или с твоей!

По голосам можно понять, что оба в движении — по-видимому, внимательно следят друг за другом, кружат по станции, как боксеры на ринге.

М и л л с. Не приближайся ко мне! Стой на месте!

Б л о п п. Я не могу стоять, когда ты идешь на меня с ножом. Мне приходится отступать!

М и л л с. Ложь! Это мне приходится отступать!

Б л о п п. Миллс не дурак. Он понял, что разоблачил себя, раскрыв нож, потому что щелчок раздался с его стороны. Поэтому он пошел на меня, а мне приходится отступать. Таким образом Миллс пытается затруднить определение нашего начального положения. Мы сделали полный круг.

М и л л с. Врешь! Полкруга!

Б л о п п. Все та же тактика. У Миллса есть нож, а я безоружен. Поэтому я беру со стола геологический молоток. (Легкий стук.) Ну, что ты теперь выдумаешь?

М и л л с. Никакого молотка на столе не было!

Б л о п п. Ну вот. Не было. А что я взял со стола?

М и л л с. Ничего! Ты стукнул по столу костяшками пальцев! Опять ты затеял какую-то подлость!

Б л о п п. У тебя нож, у меня молоток. Твой перевес уменьшился. Поэтому я предлагаю — ох! (Металлический грохот.) Миллс бросил в меня кислородный баллон!

М и л л с. Неправда! Баллон лежал на полу, и ты пихнул его ногой!

Б л о п п. Миллс, оставь второй баллон в покое!

М и л л с. Я поднял его — должен же я чем-то защищаться!

Б л о п п. Значит, придется и мне.

Что-то негромко лязгает. Шаги, тяжелое дыхание, вскрик, грохот переворачивающегося столика.